Русская сталь - Андрей Воронин

— Он ведь вошел в контакт с советником посольства.

— А раньше? Открытие по сути было сделано уже давно. Лаврухин мог найти оказию и, минуя государственную почту, переслать другу запечатанный конверт. Краткий набор формул и точное указание — кому и в каком случае передать рецептуру.

— Ложная идея.

— Мы просто обязаны были ее проверить.

— Теперь насчет Голобродова. Куда влез этот идиот?

— По крайней мере без нашей помощи.

— Лишь бы Хантер не побежал в газету с текстом договора. Доказать он ничего не сможет, но «SSZ-Techriologies» мы в ближайшие два года закрывать не собираемся. Сейчас тот случай, когда нужно прикрыть их зонтом.

— С Хантером вопрос решим. Не хватало еще, чтобы нам досаждала мелкая сошка.

Все трое были уверены, что «дело Лаврухина» стоит затраченных средств. Те, которые еще предстоит затратить, тоже окупятся с большой долей вероятности.

После гибели Лаврухина на его крохотной квартирке перевернули все вверх дном. Допросили всех сотрудников мебельного магазина и всех соседей. В результате удалось выяснить, что русский эмигрант еще несколько лет назад покупал в небольших количествах химикаты.

Лаборатория взрывчатых веществ в центре Берлина? Гестаповцы стали отрабатывать эту версию и привлекли лучших экспертов-химиков. Несмотря на тщательность, с которой Лаврухин вычищал следы своих опытов, немцам удалось выявить микроскопические кристаллы некоторых редких элементов. Ни один из них никогда не использовался при производстве взрывчатки.

В обычное время расследование, возможно, продолжалось бы. Но с началом решающей битвы на Востоке дел у гестаповцев прибавилось. Нужно было работать не покладая рук, расследуя тысячи и тысячи доносов.

Сами того не зная, тогдашние следователи принесли корпорации большую пользу. Перечень элементов из итоговой справки подтверждал, что Лаврухин обогнал свое время. Присадки такого рода в сталелитейной промышленности стали использоваться только в конце двадцатого века.

Итак, русский не был ни фантазером, ни полуграмотным мечтателем. Он относился к той породе изобретателей, которые своим гением создали почти весь предметный мир, окружающий теперешнее человечество. Но в отличие от многих других он остался одиночкой, так и не предоставившим свое открытие в распоряжение реальной силы — концерна, партии или государства.

Теперь настало время воспользоваться еще актуальным рецептом стали. Игра, безусловно, стоит свеч.

За кофе и сигаретами перешли к главному — к событиям в Крыму. Именно здесь все должно было решиться. Именно здесь у корпорации появился достойный противник.

Глеб еще не отказался от своего намерения разыскать в Крыму источник слуха о приезжем киллере. Он рисковал ради этого, встречаясь лицом к лицу с теперешними хозяевами полуострова. Но главный крымский объект тоже не стоило оставлять без внимания.

Прежде чем очередной раз погрузиться на глубину, Глеб решил пристроить к полезной работе местную мафию. Высказал предположение, что угроза может прийти со стороны моря.

— Порт и все пристани под контролем, — заверил его толстяк с крючковатым носом. — Здесь моя вотчина, и твои преемники с этой стороны не подберутся. Всех мало-мальски подозрительных будем проверять не отходя от кассы.

— Рад слышать. По-хорошему и скалы надо бы взять под присмотр. Вон сколько в бухте судов и суденышек. Двум-трем бывшим десантникам ничего не стоит сесть в лодку и добраться до отмели. Или вообще отправиться вплавь.

— Твой предложения?

— Кто из вас крышует дайв-клубы? Сезон уже на исходе, ныряльщиков не так много. Пусть поделят между собой прибрежную полосу — хотя бы эти пять километров. Пусть каждый возьмет удобный для себя кусок. Дает информацию по диким дайверам с нехилым снаряжением, вообще по любым крепким ребятам, которых они видят в первый раз. Понятно, в клубах нет спецов по присмотру, но народ в Крыму талантливый: захотят — получится. Я сам пару раз нырну и вынырну, проверю, засекут меня или нет.

— Ладненько, организуем клубную плесень. Все лето бабки с чайников снимали. Теперь пусть подсуетятся.

…Новый спуск к «Лазареву» должен был принести больше пользы, чем прошлые. В мутных глубинах Черного моря пасовало даже феноменальное зрение Слепого, способное отыскать черную кошку в темной комнате. Против мути должен был помочь видеософит.

Перед тем как покинуть берег, Сиверов несколько часов просидел в одиночестве в каменной нише. Пытался представить себе бывшего белогвардейского офицера, далекого своего соотечественника. Человека, безмерно любившего Родину и бесповоротно отвергнутого ею. Разные биографии, разный возраст, но нужно поставить себя на его место, принять то же самое решение.

Погружение на дно, как погружение в другую эпоху. Метр глубины примерно соответствует году. Надо увидеть не «Лазарева», а «Фридриха Великого» — корабль из далекого сорок первого года. С курительными салонами и рестораном, отделанным во вкусе того времени.

Какое место Лаврухин мог счесть подходящим тайником? Или он все-таки утопил крест в холодных волнах Балтики и вся суета вокруг гигантского саркофага не имеет смысла? Наверное, умом он понимал, что рискует, — в большой войне круизный лайнер обязательно будет мобилизован в качестве транспортного судна. Взрыв авиабомбы или торпеды может вывернуть наизнанку добрый кусок конструкции. Даже самый надежный на первый взгляд тайник может обнажиться.

Но рука дрогнула, рука не поднялась бросить в пучину сталь, отлитую в форме креста. Шестьдесят с лишним лет назад Лаврухин поверил в удачу, которая при жизни упрямо отворачивалась от него.

Решение, принятое в офисе под тихий ненавязчивый гул кондиционера, уже через несколько часов аукнулось за тысячи километров в Москве. Здесь собеседников было двое. Один убеждал, другой проявлял, скептицизм.

— Это же Крым, самое благословенное место во всем бывшем Союзе!

— Плевать на климат. Пусть будет вечная мерзлота, лишь бы доход приносила. А в Крым сейчас богатого туриста не заманишь.

— Там у них вся безопасность держится на одном человеке. Недавно наняли как убойное средство против чужаков. Во внутренние дела не вмешивается, отвечает только за наезды извне. Все на нем завязано. Убрать эту фишку — и пирамида моментом посыплется.

— Слишком красивую картинку ты мне здесь нарисовал. По-твоему, в Крыму заправляют полные кретины? Таких давно бы оставили с пустыми руками.

— Суеты там будет еще много, не спорю. У каждого хватает стволов. Но только это предсмертные трепыхания. Если б они верили в свои силы, они б не наняли этого типа, не стали бы платить ему бешеные бабки.

— Ну, если поделить… Сколько их там всего, восемь? Поделить бешеные бабки на восьмерых, уже приемлемая сумма.

— Потом сам выберешь, кого взять под опеку, а кого отправить на мусорку.

— Пока получишь доход с этого чертова Крыма, еще не один лимон придется вложить…

— Обойдет тебя кто-нибудь на круг, потом локти кусать будешь. Да и какие особые расходы? Если там не рушить все с концами, тогда не придется и заново строить.

— А что там за кадр такой ценный? Может, проще приманить его к нам, перекупить?

— У тебя и так профессионалов куча. Один Пеликан чего стоит.

— У Пеликана на крымских вот такой зуб с девяносто шестого. Не люблю посылать на дело людей с личными счетами: они всегда перегибают палку.

— А ты у нас не злопамятный?

— Просто злой, как все.

ГЛАВА 33

Алиса снова летела в самолете, на этот раз из Еревана в Москву. Раз уж появился повод выбраться на другой конец света, надо побывать и здесь — в самой восточной из европейских столиц, в экзотическом мегаполисе, непохожем ни на один другой. Своими глазами увидеть золотые луковицы церковных куполов и сокровища древнего Кремля.

Два дня в Ереване были забиты под завязку. Когда спало покрывало с бюста, знакомое по фотографии лицо вдруг стало объемным и помолодело. Мягким чертам сугубо штатского человека скульптор прибавил твердости и героизма. Может быть, этот обычный человек, взявший на себя тяжесть народного правосудия, должен остаться именно таким в памяти соотечественников?

В музее ее дар приняли с благоговением. Она вспомнила, что забыла оставить себе ксерокопии, но эту проблему разрешили быстро. Теперь Алиса везла в сумке в два раза большее количество листов: старые были исписаны с обеих сторон, а для копий, как обычно, использовалась только одна.

По сравнению с перелетом из Америки этот рейс оказался удивительно коротким. Зато выдача багажа задерживалась. В ожидании единственного своего чемодана Алиса прохаживалась взад-вперед по залу ожидания.

Вдруг она заметила знакомого журналиста. Надо же, какое совпадение. Вроде бы в самолете его не было — наверное, прилетел раньше. И уже улетает? Ну и работенка: день там, день тут. Голова пойдет кругом от такой погони за новостями.