Туман. Квест «Похититель Душ» 1 - Ник Демин

Говорят, что именно поэтому то Байонг и является уникальным городом, в котором существуют кварталы полукровок, кварталы чистокровок и все живут достаточно мирно. Погромов не бывает, ну или почти не бывает. Мне рассказывали что да, когда то давно, были погромы, а сейчас перестали. Да и кого громить, если недочеловеков здесь гораздо больше чем чистокровных людей.

Почти дойдя, до ратуши, я заметил открывающего свою лавку Вертера, гнома, живущего в городе очень давно. Кстати, раньше я считал, что гномы — это кузнецы, оружейники, оказалось нет. Гномы это прежде всего банкиры, держащие всю финансовую систему в большинстве стран, этакая мировая денежная элита. Вертер — исключение, потому что он именно что железных дел мастер, как я всегда гномов и представлял. Кивнув ему издалека и получив в ответ поднятый кулак, жестом «Рот Фронт!», означающим здесь тоже самое, что и у нас. Громкое сопение на всю площадь и едва слышное:

— Guten Morgen, Buerotrottel, — вместо: «Но пасаран!»

Я улыбаюсь. Это уже вроде игры, постоянно обзываться, словно маленькие дети, впервые узнавшие значение «взрослых» слов. Дело в том, что гномы разговаривают на матерном языке, совсем как мы. Это сейчас мне смешно, а когда я вспоминаю, как мы с ним познакомились, то смех остается где-то очень далеко за кадром. Мы тогда вообще чуть не поубивали друг друга, хотя скорей всего, гном убил бы меня.

Я шел тогда к западному выходу из города, где можно было наняться на неквалифицированную работу у Джонни— Башмачника. Говорят, что раньше он был модным сапожником в столице, но на свою беду четвертькровкой, к тому же орочьим. Ну и во время крупных беспорядков, напоролся на неприятности от своей гильдии. Что он натворил — я не знаю, но ему пришлось переселится сюда, поскольку воздух столицы стал очень вреден для его дыхания. Здесь он открыл небольшую забегаловку, в очень удачном месте. Здесь же получилось нечто вроде биржи, где можно наняться на неквалифицированную работу, что я и собирался сделать.

Толкнувший меня коротышка с широкими плечами, оттолкнул меня с дороги, пёрнул в мою сторону и сказал:

— Du verdammte Scheisskerl! Vollidiot!

Вы поймите меня правильно, я не знаю немецкого, но кое-какие ругательства помню. По крайней мере, единственный урок немецкого языка, который я действительно прослушал в университете от и до, тщательно конспектируя — это урок по ненормативной лексике, когда нашу немку заменяла её молодая коллега, девчонка чуть старше нас. Или мне послышалось, или меня только что выматерили.

Уставивишись ему в спину, я пытался привести в порядок свои взбесившиеся мысли. Коротышка, видимо почувствовал мой взгляд, поскольку обернулся и спросил:

— Was glotzest du? — а потом продублировал, — чё вылупился?

Чисто на автомате я ответил:

— Verschwinde!

Слово за слово, мы разорались на всю улицу, причем гном не ограничивался только своим языком, используя и многие другие идиоматические выражения известные ему, а знал он немало. На шум высовывались из окон, с любопытством наблюдая за происходящим. Гном уже засучивал рукава, чтобы долбануть от души. Я отвечал, со все возрастающим ужасом понимая, что тупо не успеваю на биржу из-за этого хмыря. Деньги же кончились и если я сегодня их не принесу, то надо будет выбирать: заплатить за ночлег, или за еду. Именно в этот момент и вмешалась городская стража, в отличие от Лилу достойная называться стражей.

— Стоять!

И удар тупым концом копья под коленки.

— Что здесь происходит?!

С ужасом я подумал о том, что меня сейчас заберут и все. Судя по одежде — этот гном из богатых и местный, а я пришелец. Значит виноват кто? Ну тут и спрашивать не надо. Нас растащили по сторонам, причем гном пытался пинаться в мою сторону и орать:

— Du schaebides Wesen!

Я ничего не отвечал, не до того было. Меня привели в старую башню, практически в центре города, которая после переноса стен использовалась как штаб-квартира местной стражи и сунули в небольшую каморку, в которой меня закинули сразу по прибытию. Я сидел в углу и ждал допросчика, как мне сказали. Тихо звякнула тень и вошел один из стражей, который меня схватил. Обернувшись в открытую дверь он с досадой прокричал:

— Да мне плевать, счас твоя очередь была. А я не допросчик.

После чего уселся за стол и буркнул мне:

— Ну рассказывай…

— Чего? — я постарался, чтобы мой голос дрожал не так сильно.

— Рассказывай из-за чего подрались…

Я не стал строить из себя Зою Козьмодемьянскую и начал рассказывать как на духу, что поругались и обязательно бы подрались, если бы не вмешалась стража, но…

— Мне плевать! — проорал багровеющий на глазах страж. — Вы бы хоть поубивали там друг друга. Никто ругательств не знает, какими вы хаяли друг друга.

Он висел надо мной, а я прикидывал, как стамеской бью снизу вверх и такая у меня в душе была умиротворенность, такое спокойствие, что мне было пофиг на его ор. Видимо поняв, что я на вопли практически не реагирую, он спросил почти спокойно:

— Было ли в ваших словах оскорбляющее другую расу?

Я задумался:

— Нууу… он сначал меня голубым обозвал, потом круглым идиотом, а я ему ответил, чтоб он отъе…лся от меня, что он говножуй и задница. Объяснил кто были его родители…

— И кто? — спросил кто-то от дверей.

Я оглянулся, возле дверей стояла группа поддержки стражника и заинтересованно наблюдала за мной.

Я смутился:

— Ну я там что-то про осла говорил… — лица были у всех серьезные, и убитым голосом добавил, — … вообще то я ему сказал про эльфийские уши.

Ржали все. Как мне потом объяснили, единственное ругательство не попадающее под закон о терпимости к чужим расам, поскольку эльфы его и за ругательство не считали. Но для гномов оно было самым неприятным, уж и не знаю почему.

Весь этот сыр-бор разогнал старый знакомец, пришедший с листочком.

— Ничего тут не было, обычная ссора. Вы что, Вертера не знаете? Если этот … языком с кем зацепится, так пока не подерется не успокоится.

Потом увидал меня и удивленно спросил:

— А ты чего здесь делаешь?

Я захлебываясь начал объяснять что шел в трактир, где нужны работники, но встретился с гномом и так далее.

В итоге меня выгнали от стражников, чтобы я не отвлекал их от важных дел, таких как сон и патрулирование. Я согласился и быстро ломанулся в сторону трактира.

Я бежал изо всех сил, зная, что все равно опоздал, но эта сволочная надежда… Добежав я спросил у выглядывающего Мурома:

— Ну что? Опоздал?

— Ты бы еще после обеда пришел, — проворчал он. — Конечно покупатели уже ушли. Или ты думаешь, что ты единственный работник в городе?