Наслаждения - Диана Сидни

Закрыв глаза, Ясмин прислушивалась к звукам, доносившимся с кухни, где Соланж готовила на скорую руку что-нибудь поесть.

— Все готово! — позвала Соланж.

Ясмин с усилием поднялась из кресла и пошла на голос в маленькую кухоньку с большим окном. Солнце наполняло помещение светом, струившимся сквозь фигурные ячейки оконных переплетов, и обливало золотым сиянием изящную плетеную мебель.

— А теперь расскажи… — Соланж терпеливо дождалась, пока Ясмин отопьет чаю и немного согреется. — Что же все-таки произошло? И чего я, по твоим словам, не понимаю?

Пока Ясмин ела, она успела поведать Соланж все о своей семье в Рифе и об Андре. Но рассказать о Кадире у Ясмин духу не хватило — об этом она расскажет как-нибудь позже — очень уж стыдно. Не хотелось давать Соланж повод думать, что Ясмин — не просто бедная марокканская девчушка, выросшая в нищете и из благотворительности посланная учиться, а проститутка из публичного дома, купленная для утехи старика, назвавшегося ее отцом.

Она сказала Соланж, что Андре решил позаботиться о ней и отправить в школу после смерти матери Ясмин. Она также поведала о том, как они с Андре стали любовниками в путешествии на обратном пути в Танжер, описала смерть Андре и, едва сдерживая раздражение, рассказала, как реагировали на нее в Танжере с самого момента возвращения.

— Теперь ты понимаешь, почему я не могла там оставаться. Все они без исключения считают меня воровкой и авантюристкой или, что страшнее всего, убийцей.

— Знаешь, мне кажется, ты все преувеличиваешь. Разумеется, никто не обвинит тебя в убийстве Андре. Подобные несчастья случаются довольно часто, моя милая, и, конечно же, виновата в этом вовсе не женщина. Но я все же не совсем понимаю твое отношение к прочему. Возможно, если бы ты пожила там подольше, познакомилась с людьми, пообщалась с ними неформально, у тебя были бы более благоприятные впечатления. Но если уж так получилось, тебе лучше всего остаться в Женеве. Не вижу необходимости возвращаться в Танжер. Не сомневаюсь, что барон де Сен-Клер собирался как-то устроить твои финансовые дела, но он просто не успел. Людям не дано знать, когда они умрут. C'est la vie[34].

— Ax, спасибо, мад… я хочу сказать, Соланж. Но я не хотела бы обременять тебя.

— Ты нисколько не обременишь меня, Ясмин. Надо только немного подождать, пока ты придешь в себя после этих печальных событий. А потом хорошенько подумать, что делать дальше.

— Я постараюсь найти работу. Хоть я и ничего не умею, но могу устроиться официанткой или что-то в этом роде.

— Ради Бога! Я считаю, тебе не следует сейчас забивать себе голову работой. Для начала, моя милая, тебе просто необходимо отдохнуть и собраться с мыслями.

— Нет. Я не смогу сидеть без дела целый день. Мне нужно чем-то заняться. Я должна работать как можно больше, чтобы к концу дня не оставалось сил на мысли и воспоминания.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Хорошо… Я вообще-то не очень согласна, но, может, тебе лучше знать.

— И еще мне хотелось бы вернуть деньги, которые я взяла из сейфа. Разве не понятно? Они обнаружат недостачу и решат, что я — воровка. В самолете мне пришло в голову, что они даже могут заподозрить в пропаже денег Сайда или Салиму, а это будет совершенно ужасно.

— А знаешь, — в глазах Соланж появилось выражение глубокой задумчивости, — кажется, я нашла для тебя работу.

Ясмин молча смотрела на Соланж во все глаза.

— У меня есть знакомый — Оскар фон Ротенбург, он как раз недавно спрашивал меня, не знаю ли я кого, кто мог бы заняться разбором его частной коллекции. Он очень богатый человек и собрал великолепную живопись. Его антиквариат выставляется в музеях и галереях. Ротенбург не пропускает ни одного аукциона, он постоянно выискивает новые предметы, пополняя свою коллекцию. Большую часть времени он находится в разъездах, и потому ему нужен секретарь, который бы занимался деловыми вопросами: оформлением бумаг, публикациями и транспортировкой его сокровищ. Это тонкая, деликатная работа, и Оскар спрашивал, не найдется ли среди моих знакомых человека, заслуживающего полного доверия и в то же время достаточно сообразительного, чтобы следить за его делами.

— Звучит прекрасно, но… ты действительно полагаешь, что я с этим справлюсь?

— Несомненно, справишься, дорогая. Ты умеешь печатать. У тебя отличная подготовка по истории искусств и античности. Вспомни о своих летних школьных турах и месяце, проведенном в Сорбонне. У тебя все будет в порядке. — Соланж встала и направилась к телефону. — Я сейчас же ему позвоню, надо узнать, не нанял ли он кого-нибудь за это время. Тогда мы еще что-нибудь придумаем, главное — не вешать носа, разве я не права?

Соланж ушла, и, как казалось, надолго, но Ясмин была благодарна ей за это, поскольку наконец-то могла просто спокойно посидеть и мирно попить чай. Наслаждаясь солнечным светом, она подошла к окну и посмотрела вниз, на снующие по улице автомобили. Свет пробивался сквозь листву выстроившихся вдоль улицы деревьев и расцвечивал веселыми, яркими пятнами тротуар, нарядно одетые люди бежали по своим делам — очаровательно мирная картина.

Ясмин почувствовала себя совсем как дома.

«Если бы только Андре не захотел вернуться в Танжер, — подумала она. — Если бы он только остался со мной в Европе. Тогда бы у него не случился сердечный приступ, и все было бы… не так, как сейчас».

Усталое отчаяние снова начало медленно запускать свои щупальца в душу Ясмин. Словно солнышко спряталось за облаком. Ясмин все так же стояла у окна и все так же смотрела па улицу, но яркость восприятия потускнела.

Она не услышала шагов вернувшейся в комнату мадам Дюша. Только когда Соланж заговорила, Ясмин, тряхнув головой, заставила себя вырваться из неприятного оцепенения и вникнуть в смысл се слов.

— Ну-с, дорогуша, нам положительно везет, — весело щебетала Соланж. — Оскар пока никого не нанял. Собственно, он говорит, что ждал, пока я кого-нибудь приведу. Ну разве не смешно? Этот человек использует меня как агента по найму.

— Он, может быть, не захочет меня нанять, — тихо и вяло предположила Ясмин.

— Не глупи. Кстати, я взяла на себя смелость сказать, что Андре удочерил тебя, так что ты — мадемуазель де Сен-Клер. Так будет проще всем тебя представлять. Еще я рассказала о смерти несчастного Андре — Оскар, оказывается, уже слышал об этом — и сказала, что работа тебе нужна не столько ради заработка, сколько из необходимости чем-то себя занять, чтобы отвлечься от скорби, и все в этом роде.

— Ты хочешь сказать… Я получу работу благодаря тому, что являюсь сомнительной родственницей Андре? — Ясмин показалось унизительным, что се берут на работу только благодаря упоминанию важного имени.