Витпанк - Клод Лалюмьер

Все подняли головы.

— «Южный Кабельный» согласился взять вас под свою опеку. Они собираются уволить несколько членов своего вспомогательного персонала — всяких там уборщиков и младших техников, — и некоторые из вас займут их место… Однако большинство из вас будут распределены по домам отдельных членов совета директоров компании и старших менеджеров.

Мы в молчании осознавали информацию.

— По-моему, это все равно, что бросить кости, — наконец сказал я Мо. — Никто не знает, попадешь ты к хорошему человеку или к плохому.

— Но это несправедливо! — негодующе фыркнула она.

Приписка была излюбленным средством решения проблем из находившихся на тот момент в распоряжении Закона и Порядка — дешевым и эффективным методом обращения с осужденными. Если кто-нибудь ограбил тебя или влез в твой дом, то после суда он на срок своего приговора переходил к тебе в собственность. Ты мог использовать его труд в качестве возмещения убытков. Многим людям нравилась эта идея, поскольку жертва и правонарушитель могли посмотреть друг другу в лицо, это помогало им справиться со своими проблемами. В тестовых испытаниях такой метод показывал лучшие результаты по превращению преступников в полезных членов общества, нежели заточение в тюремной камере на двадцать три часа в сутки. А если кто-то не хотел получать в свое распоряжение персонального преступника, то он мог передать приписанного какой-нибудь фирме в качестве работника на срок действия приговора — и получать его заработок. Впрочем, вряд ли за такие работы платили особенно много.

Но в нашем случае дело обстояло по-другому: нас вручали, словно корзинку с подарками, людям, которым мы не причинили непосредственного вреда.

— Вы прямо сейчас навяжете нам на шеи розовые ленточки или чуть попозже? — спросил кто-то сзади нас.

Дэниэл Орган достал маленькую коробочку с кнопочной панелью, похожую на пульт для дистанционного управления домашними роботами.

— Вот эта штука неофициально известна как «коробка ублюдков», «пачка боли» и еще под несколькими другими именами. Этот конкретный пульт может контролировать вас всех разом, поэтому в автобусе и нет охраны. Я не собираюсь демонстрировать вам даже минимальное количество боли, которую пульт мог бы вам причинить через ваши имплантанты — но я все же покажу вам, как его можно использовать, чтобы иммобилизовать вас. Пожалуйста, приготовьтесь…

Он нажал большим пальцем на кнопку, и все в автобусе замерли. Некоторые даже встали по стойке смирно.

Я не мог двинуться. Как бы я ни говорил своим рукам и ногам сделать что-нибудь, что угодно, черт побери! — они просто не слушались.

Дэниэл Орган снова нажал на кнопку. В то же мгновение мои члены снова начали повиноваться моим приказам.

— Считается, что у вас есть какие-то права, но забудьте об этом. У нас не хватает людей, чтобы посетить вас даже единожды на протяжении вашего срока. Если вам повезет, вас может навестить кто-то из Говардовской Лиги Пенитенциарной Реформы или какая-нибудь милая старая леди из благотворительной организации. Если это случится, а у вас при этом будут проблемы с вашим владельцем, не вздумайте жаловаться. Вы только еще больше ухудшите свое положение. Вы — собственность того человека, под чью опеку вы переданы, и с этим ничего не поделать. В этом есть и положительная сторона: большинство из вас будет отдано частным лицам. Это все же не какая-нибудь компания по переработке вредных отходов или разработке полезных ископаемых. И я не думаю, чтобы кому-нибудь из этих милых людей пришло в голову устраивать между вами гладиаторские бои… Посещения родственников и друзей вам не разрешены. Раз в месяц вы можете писать им письма через Службу Надзора. Письма будут прочитываться цензором и любые попытки раскрыть ваше местонахождение будут удалены…

Что до меня, то цензору не было нужды беспокоиться. Моя мать умерла много лет назад, а со стариком мы никогда не ладили. Я и без того уже несколько лет не виделся с ним. А таких друзей, которые могли бы рискнуть похитить меня, у меня никогда не было.

— Не воображайте, что вы или какой-либо эксперт можете как-то повлиять на пульт или на систему, — продолжал Орган. — Коды очень длинные и меняются каждые пятнадцать минут. Британская приватизированная пенитенциарная система находится сейчас в руках мировых корпораций, обладающих очень крупными суммами денег, и вы можете не сомневаться, что их системы имеют очень высокую степень защиты. До сих пор они еще ни разу не взламывались. И не стоит верить в эти басни, которые вы, может быть, услышите — насчет того, что можно так переконфигурировать пульт, что вы будете ощущать вместо боли оргазм. Это не так. Что, возможно, только и к лучшему… И кстати, не будьте слишком разочарованы, если никто не придет освободить вас точно в тот день, когда закончится ваш срок. Так бывает, и с этим ничего не поделаешь. Рано или поздно о вас кто-нибудь вспомнит…

Когда автобус свернул с магистрали, на указателях были такие названия, как Бристоль и Вестон-супер-Мер. Немного погодя мы подъехали к ярко освещенной сторожке с двумя тяжеловооруженными наемными копами, одетыми как нью-йоркские полицейские (чем меньше платят громилам из частной охраны, тем больше они стараются одеваться так, словно только что из Голливуда), собакой-роботом, камерами наблюдения и тому подобными причиндалами. На табличке было написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ХИНТОН ЛИ».

Если никто из нас до сих пор не слышал о Хинтон Ли, то это лишь потому, что десять лет назад его просто не существовало. Это был один из этих поселков с шлагбаумами на въезде, которые повырастали как грибы после того, как правительство уничтожило зеленый пояс, приватизировало Комиссию по лесному хозяйству и заставило Национальный трест[58] продать некоторые из своих земельных владений под лужайки для гольфа.

Давайте все уберемся подальше от городского смога и преступности и будем жить точь-в-точь как эти люди из журнала «Деревенский образ жизни», с первой выплатой в пятьсот килобаксов!

Некоторых из нас предполагалось высадить здесь, остальных ждали другие пригородные крепости неподалеку.

Я был первым. Я пожал несколько рук, хлопнул по нескольким спинам и обнял Мо.

— Увидимся на другой стороне, — улыбнулся я.

— Да, — сказала она. — Хорошо бы. Я пошлю тебе всю силу, которой смогу поделиться.

И вот я стою на ступеньках этого частного дома на три койки, этой двухквартирной пародии на викторианские неоготические особняки — дома, указывающего на абсолютное отсутствие вкуса у владельца. Мои пожитки сводятся к одному сэндвичу с креветками без креветок и полбутылке «Молвернской воды», а Дэниэл Орган зачитывает мои права стоящему в дверях молодцу, который смотрит на меня с таким видом, словно перед ним чашка остывшей блевотины с вишенкой наверху.

Уже десять часов вечера, но поскольку сейчас весна, еще вполне светло, и я могу довольно хорошо рассмотреть его.

Ему около тридцати пяти. Не намного больше, чем мне, но нас разделяет целая Вселенная.

Его волосы слишком черны, чтобы не быть по крайней мере частично крашеными или имплантированными. На нем шорты и жилет с именем какого-то навороченного модельера. Этот предмет одежды почти не стоит того, чтобы его носить, поскольку специально скроен так, чтобы открывать обширные пространства депилированной и выращенной на стероидах мускулатуры.

— …вы должны обеспечивать ему как минимум три адекватных и сбалансированых по питательной ценности приема пищи в день, — говорит Дэниэл. Мой новый владелец уже проявляет нетерпение.

У него большие усы — того типа, который ценили Сталин и некоторые другие диктаторы двадцатого века. Мама всегда говорила, что усатым людям никогда нельзя доверять.

— …вы должны обеспечить ему доступ к соответствующим помещениям для умывания и туалета.

О боже мой!

— …вы не должны допускать по отношению к нему физических или сексуальных злоупотреблений.

Возле ноги хозяина появляется волк. Поправка: это всего лишь очень большая собака, из тех, что натасканы на злоумышленников. Он рассеянно гладит пса.

— …вы должны гарантировать ему достаточно теплое и закрытое помещение, а также…

— Хорошо, хорошо, — говорит хозяин нетерпеливо. — Давайте сюда пульт и руководство, и покончим на этом. У меня гольф сейчас кончится.

Орган передает ему запакованный в целлофан пульт. Кроме того, он снабжает мистера Вселенную глянцевым буклетом, на обложке которого схематически изображен человек в костюме каторжника, копающий сад, в то время как на заднем плане сидит милая пожилая леди в шезлонге, наслаждаясь чашечкой чая.

— Вы должны гарантировать, что благополучие приписанного будет…

— Хорошо, хорошо, — прерывает мистер Нетерпеливый. — Где мне расписаться?