Заезд на выживание - Дик Фрэнсис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Больше, чем в прошлом? — спросил я.
— Не знаю, без понятия. — Он закинул ноги на стол. — Работаю здесь первый год. Но, наверное, больше. Прошлым летом Рэдклиффы построили еще несколько боксов, ну и вот эти офисы. Так что навар имеют хороший.
Я рассматривал ноги, лежащие на столе. Носил он довольно затертые ковбойские сапоги, поверх них узкие, плотно облегающие джинсы, рубашку в клеточку с открытым воротом. Интересно, подумал я, известно ли Рэдклиффам, как вольно держит себя с посетителями их управляющий. В приемной перед кабинетом я взял со стенда рекламные проспекты. То была красиво изданная большая брошюра в глянцевой обложке, содержащая множество интересных фактов и цифр, отражающих, какую заботу проявляют в центре к беременным кобылам и их потомству. На обложке красовался снимок улыбающихся Роджера и Деборы Рэдклифф, они стояли в загоне рядом с кобылами и жеребятами.
— А хозяева дома? — спросил я Ларри и указал на снимок. — Звонил им по домашнему еще вчера, но никто не подошел.
— Нет, — ответил он. — Уехали в Кентукки на аукцион, ну а потом — на Дерби. Вернутся только на следующей неделе.
— Можно походить и посмотреть? — спросил я.
— Конечно, — ответил Ларри и снял ноги со стола. — Только смотреть сейчас тут особенно нечего.
Мы обошли новый комплекс родильных боксов и другие стойла, размещались они аккуратными рядами, повсюду камеры слежения.
— Большой у вас штат? — спросил я Ларри.
— Примерно с дюжину в разгар сезона, а теперь пара человек, не больше, — ответил он. — Ну, и еще в сезон у нас тут постоянно дежурит целая команда повитух, если так можно выразиться, но лотом они уезжают. В данный момент здесь всего несколько лошадей, почти все принадлежат Рэдклиффам. Две кобылы разродились в начале марта, к июлю их жеребята подрастут и будут готовы к аукциону.
Мы прошли мимо рядов пустых стойл, заглянули в боксы для новорожденных. Там были бетонные полы без мягких соломенных подстилок — их обычно выкладывают перед самым рождением нового жеребенка, когда на свет должна появиться суперзвезда вроде Перешейка.
— А где родился Перешеек? — спросил я.
— Без понятия, — ответил Ларри. — Где-то здесь. Но с тех пор тут многое изменилось.
— А вы случайно не знаете, тот конюх все еще работает здесь? Ну, который помогал с Перешейком.
— Без понятия, — повторил он. — Вы хоть имя-то его знаете? Конюхи, они приходят и уходят, как летняя сырость.
— Когда-нибудь слышали о человеке по имени Джулиан Трент?
— Нет, — ответил он. — А что, должен?.. Словом, то была не слишком удачная экскурсия, решил я. Да и вообще весь день сложился как-то неудачно. Оставалось лишь надеяться, что к вечеру все исправится.
Примерно без четверти восемь Боб высадил меня на Рейнло-авеню, и, несмотря на то что было еще светло, я попросил его подождать, пока не поднимусь по ступеням и не скроюсь за входной дверью.
Но как только он отъехал, я понял: дома что-то неладно. Поднявшись на несколько ступеней по внутренней лестнице, я услышал журчание воды.
Она лилась прямо с потолка моей гостиной, заливая нижний этаж. И не какой-то там тоненькой струйкой, хлестала просто потоком. И то была не единственная проблема. Дом мой был разгромлен полностью.
Стуча костылями, я поспешил подняться на верхний этаж, чтоб выключить воду, но убедился, что сделать это не так-то просто. Раковина во второй ванной комнате была вырвана «с мясом» из стены, вода хлестала из дыры, оставшейся от сломанной трубы. С каждой секундой воды на полу становилось все больше, она уже затопила лестничную площадку и сбегала по ступенькам, точно водопад.
Господи, где же у нас вентиль?
Я осторожно спустился по залитой водой лестнице, взялся за телефон позвонить соседям снизу и попросить о помощи. Но там никто не подходил. Что, собственно, и неудивительно. Ведь сегодня среда, а по средам они всегда приходили поздно, руководили занятиями по бадминтону в вечерней школе, которую оба посещали. За последние шесть недель я успел хорошо ознакомиться с их расписанием. После уроков они останутся в школе и придут домой не раньше девяти. А может, и позже, если решат где-нибудь перекусить по дороге, а это означает, что могут появиться и в десять, и в половине одиннадцатого. К этому времени, подумал я, весь их нижний этаж зальет, и квартира на первом этаже превратится в плавательный бассейн.
Я опустился на изодранный подлокотник кресла и огляделся. Все, что можно сломать, было сломано. Мой новенькой дорогой плазменный телевизор с огромным плоским экраном уже никогда ничего показывать не будет. Коллекции вустерского фарфора, которую с такой любовью собирала Анжела, больше не существовало. Кухонный пол был завален осколками стекла и фаянса.
Я посмотрел на телефон, зажатый в руке. По крайней мере, хоть он работает. И я набрал 999 и попросил оператора вызвать полицию.
Они пообещали прислать наряд как можно скорей, но по тону, каким говорила со мной девушка, у меня создалось впечатление, что мой вызов не относится к разряду срочных. Никто не ранен, не умирает, так что придется подождать. И тогда я судорожно начал листать пухлый справочник «Желтые страницы», нашел телефон срочного вызова водопроводчиков и обещал щедро заплатить, пусть только приезжают как можно быстрей. И как раз заканчивал разговор с ними, когда потолок в гостиной, в центре, где крепится люстра, решил сдаться под напором воды, и огромный пласт грозно набухшей и вздувшейся штукатурки обрушился на пол. А следом из дыры в гостиную хлынула вода и начала с невероятной стремительностью растекаться, ринулась в кухню приливной волной. Поток пронесся мимо меня, я едва успел приподнять ноги. Дежурный из водопроводной компании заявил, что ко мне уже выезжают.
Я ковылял по комнатам, оценивая нанесенный ущерб. В доме не осталось почти ни одной целой или пригодной к употреблению вещи. Все или сломано, или разбито, или изрезано в лоскуты неким острым предметом, ножом для разрезания картонных коробок или лезвием Стэнли.[13] Кожаный диван буквально выпотрошили, из глубоких разрезов торчали куски белого наполнителя. Зеркало, еще утром висевшее на стене в гостиной, было разбито вдребезги, сверкающие осколки смешались с обломками журнального столика из бронзы и стекла. Картина с изображением морского пейзажа — подарок друга, довольно успешного художника, — была истерзана в клочья, а рама разбита пополам ударом о спинку стула.
Матрас в спальне наверху тоже не избежал печальной участи — его исполосовали чем-то острым, как и одежду в шкафу. Словом, атака на мои личные вещи и предметы обстановки была долгой и яростной, почти ничего не уцелело. Но хуже всего было то, что владелец этой собственности ничуть не сомневался, чьих рук это было дело. И больше всего ему было жаль фотографии в серебряной рамочке, стоявшей на туалетном столике в спальне. Стекло разбито, рамка скручена и сломана, фотография Анжелы изорвана на мелкие кусочки.
Я стоял и смотрел на эти крохотные обрывки, устилающие пол, и ощущал не тоску по умершей жене, но бешеную слепую ярость за то, что над образом ее надругались.
Зазвонил телефон. Просто удивительно, подумал я, что и его не сломали. И тут же выяснилось почему.
— Я же сказал, ты пожалеешь об этом, — в голосе Джулиана Трента слышались злобные угрожающие нотки.
— Да пошел ты на хрен, урод поганый! — рявкнул я в ответ и бросил трубку.
Но телефон тут же зазвонил снова, и я схватил ее.
— Я сказал: на хрен, тварь ты эдакая! На том конце линии повисла пауза.
— Джеффри, это ты? — прорезался удивленный голос Элеонор.
— О, извини ради бога, — пробормотал я. — Просто принял тебя за… другого человека.
— Надеюсь, что так, — немного обиженно заметила она. — А знаешь, у меня для тебя хорошие новости.
На сегодня плохих новостей мне хватало с лихвой.
— Я нашла копию того снимка, где Милли с жеребенком.
Глава 13
Бригада слесарей-водопроводчиков прибыла на Рейнло-авеню через сорок пять минут, к этому времени успел обвалиться не только потолок у меня в гостиной, но и два потолка этажами ниже. Я узнал об этом по диким возмущенным крикам, их издали вернувшиеся в половине десятого соседи. Жаль, подумал я, что они не поели где-нибудь в ресторане. В таких условиях сготовить ужин дома будет проблематично. И лишь когда они поднялись и увидели, в каком состоянии пребывает моя квартира, поняли, что это не простая протечка, не переполненная водой ванна, что это не я оставил кран открытым.
Полиция появилась лишь через час после того, как водопроводчики перекрыли воду в сломанной трубе и удалились с чувством выполненного долга. Двое копов в униформе прибыли в патрульной машине и бродили по разгромленному жилищу, удрученно качая головами и вполголоса проклиная современную молодежь.