В Петербург со своими бандитами (Лекарство от хандры, Нас разбудят не ангелы) - Варвара Клюева

Короткий вскрик и глухой стук падения пистолета застигли меня уже на середине комнаты. Прошка, на удивление быстро очухавшись после обморока, убедился, что я следую за ним, и выскочил за дверь. А еще мгновением позже, уже на пороге комнаты, я услышала его вопль и грохот падения массивного мягкого тела.

"Проклятье! Этот олух провалился в погреб!" - пронеслось у меня в голове. Времени на новое озарение не оставалось, новый грохот за спиной убедительно свидетельствовал о погоне (вернее, о том, что преследователь, бросившись в погоню, поскользнулся на мокром мыле). Я одним прыжком преодолела расстояние до люка, бросила вниз кочергу, повисла на руках (о, многострадальное мое предплечье!) и сиганула вниз сама.

Воспитание не позволяет мне повторить ругательство, которым встретил меня Прошка, когда я приземлилась одной ногой ему на бедро. Несмотря на радость по поводу того, что он остался в живых, я была глубоко шокирована, а шокировать меня совсем непросто, уж поверьте. Судя по силе и выразительности словесного перла, можно было подумать, будто я угодила ногой ему не в бедро, а по меньшей мере в пах. В другое время я непременно напомнила бы невеже о хороших манерах, но ввиду нерасполагающей обстановки ограничилась всего одним замечанием:

- Заткнись и двигай отсюда в дальний угол! Сейчас они включат свет и будут стрелять.

Свершилось чудо! Впервые в жизни Прошка послушался моего совета беспрекословно. Правда, только второй его части, но тихие стоны удалялись от слабо освещенного квадрата с быстротой, поистине поразительной для человека, который, едва придя в себя после обморока, сверзился с трехметровой высоты, а секунду спустя получил приличный удар.

Я нашарила кочергу и бросилась вслед за Прошкой, и в ту же секунду квадрат люка вверху вспыхнул ярко-желтым светом. Потом свет частично заслонили две головы.

- Попались, голубчики! - удовлетворенно заметил Анатолий. Впрочем, стон, вырвавшийся у него после небольшой паузы, показал, что радость его была мимолетной. - ...! Эта сука проломила мне башку! Давай, Кошак, вытащи ее оттуда! Я ее на капусту порублю.

- Для этого, Акопян, тебе придется достать ее самому, - сухо ответил ему рябой. - Может быть, ты не заметил такой мелочи, но у меня сломана рука. Не говоря уже о том, что мне пришлось бы лезть со света в темноту, а их там, между прочим, двое.

- Тогда пристрели их! - кровожадно потребовал Акопян. - Ты хвастал, что с левой руки стреляешь не намного хуже, чем с правой.

- Все-таки ты безнадежный кретин, - устало проговорил Вася. - Этот пистолет зарегистрирован на меня официально, ты понимаешь? А после того дела у ментов хранятся образцы пуль, выпущенных из него. Если я пристрелю этих, то рано или поздно кто-нибудь наткнется на трупы, ведь зарыть их глубоко в такой мороз невозможно - и тогда мне не отвертеться. И тебе, кстати, тоже. Или ты надеешься, что я благородно промолчу о твоем соучастии?

- Так что же нам делать? - ошарашенно спросил недоумок Акопян.

- Ты уверен, что не хочешь спуститься туда и разобраться с ними в одиночку? - ехидно поинтересовался рябой. - Тогда пускай пока посидят там, остынут немного. Ну-ка, помоги мне - руки-то у тебя целы!

Вслед за этим что-то загромыхало, и я с запозданием сообразила, что они вытаскивают из погреба приставную лестницу. Потом, одновременно с громким "ба-бах", свет над нами пропал, а спустя минуту натужный скрип возвестил о том, что на крышку погреба двигают нечто тяжелое.

Мы с Прошкой удрученно молчали и слушали, как похитители ходят по прихожей, как скрипят половицы и хлопают двери. Наконец тяжелая, давящая, непроглядная тишина подсказала, что мы остались в доме одни. Вернее, не в доме, а в глубоком темном промозглом подполье. Без лестницы и с придавленной грузом крышкой.

"Да, предыдущая ловушка, пожалуй, была поуютнее", - тоскливо подумалось мне.

* * *

Через несколько минут к Прошке, сообразившему, что стрелять в него никто не собирается и, следовательно, соблюдать тишину не имеет смысла, вернулся кураж.

- Ну и что теперь? - сварливо-нахрапистым тоном осведомился он.

От долгого сидения на корточках мои ноги затекли.

- Теперь - все! - мрачно объявила я и встала размяться.

- Что значит - все?! Какого дьявола ты имеешь в виду, Варвара? А ну-ка, прекрати эти паникерские разговоры и шевели извилинами! По твоей милости мы угодили в эту крысиную западню - тебе и выход искать.

- По МОЕЙ милости? - возмутилась я. - Тебе, часом, голову не повредили, милый? Или от твоего внимания ускользнуло то обстоятельство, что свалился в эту дыру именно ты? Какого черта тебя вообще сюда понесло? Мне, конечно, известна твоя дурацкая привычка появляться в самую неподходящую минуту, но на этот раз ты переплюнул самого себя!

Из темноты донесся невнятный звук, как будто Прошка попытался заглотить непомерно большой кусок и подавился. Однако вскоре выяснилось, что это он всего лишь захлебнулся негодованием.

- Ты... Ты наглая, бессовестная, циничная тварь! Я по наивности полагал, будто имею некоторое представление о глубине твоего бесстыдства, но оно, оказывается, бездонное. Подумать только, ради спасения этой гадины я бросил любимую девушку! Я потратил все заработанные тяжким трудом сбережения, чтобы добраться до гнусного захолустья под названием Питер! Мне двое суток кусок не лез в горло, я не смыкал глаз, думая о том, как бы вызволить это чудовище из лап бандитов, с которыми она снюхалась по собственной дурости! Меня душили мерзкой, вонючей тряпкой, везли связанным в мерзкой, вонючей машине, били по голове... Меня чуть не ПРИСТРЕЛИЛИ! Я чудом не свернул себе шею, угодив в эту гнусную яму, после чего на меня спрыгнули полторы тонны живого веса! А теперь эта змея, это неблагодарное животное заявляет, что я, видите ли, не вовремя появился!..

Зная человека столько лет, сколько я знаю Прошку, получить от него правдивую информацию не составляет труда, даже если он врет как сивый мерин. Быстро пропустив через сито здравого смысла и железной логики поток лживых Прошкиных жалоб и самовосхвалений, я получила сухой остаток.

Итак, после моего исчезновения Сандра подняла тревогу и вызвала народ из Москвы. Марк (никто другой на такое, ясно, не способен) вырвал Прошку из объятий очередной пассии, заставил его тряхнуть мошной и шантажом либо угрозами принудил ехать вместе со всеми в Питер, где они занялись моими поисками. Вероятно, поскольку я подробно рассказала о происшествии в поезде Сандре и нарисовала весьма схожие с оригиналами карикатуры на подозрительных попутчиков, кто-то сообразил, что я пропала не без их помощи, и у ребят появилась отправная точка. В ходе расследования дорогие друзья каким-то образом умудрились всполошить моих похитителей и привлечь к себе внимание. А в результате мы с Прошкой замурованы в холодном склепе невесть где затерянной избы и, по-видимому, обречены.

- Значит, по-твоему, я должна сказать тебе спасибо? - прошипела я, как заправская гадюка (в полном соответствии с Прошкиным определением). - Да если бы ты продолжал наслаждаться лобзаниями милой, я бы уже час назад выломала дверь этой проклятой халупы и теперь дышала бы свежим воздухом на лесной дороге! А благодаря твоим неусыпным заботам мне приходится хоронить себя заживо в сырой норе и в придачу выслушивать вздорные обвинения! Да будет тебе известно, в ту минуту, когда на горизонте заурчал ваш богомерзкий драндулет, мне оставалось только просунуть кочергу в заранее выдолбленное отверстие и выломать замок кладовой с инструментом! Ты хоть приблизительно представляешь, что значит колупать на морозе толстенную фанеру тупым столовым ножом? Сутки каторжной работы пошли коту под хвост, и все потому, что передо мной этаким мимолетным видением явился ты! И я должна рассыпаться перед тобой в благодарностях?

Если Прошка ввязывается в склоку, остановить его можно четырьмя способами: безоговорочно признать свое поражение и умолять о прощении (чего никто из нас никогда не делает), предложить ему прерваться на минутку, чтобы перекусить (излюбленный прием Генриха), решительно поставить его на место (удается только Марку) или возбудить его любопытство (этим средством мастерски пользуются остальные близкие скандалиста). В данном случае я не ставила перед собой цели умерить Прошкин гнев и достигла результата по чистой случайности.

- Слушай, Варька, а что с тобой произошло? - вдруг совершенно нормальным тоном спросил Прошка. - Мы думали, эти ублюдки пытают тебя, выбивая имя мифического шефа, на которого ты якобы работаешь. Я, когда пришел в себя у них в машине, страшно перетрусил - решил, что они тебя прикончили. Иначе зачем бы им понадобилось похищать меня? А ты, выходит, все это время спокойненько сидела себе в доме и ковыряла фанеру? Как же так получилось? Почему они от тебя отступились?

- Потому, что мне удалось их перехитрить. - И я скромно поведала о своих героических похождениях, начав с той минуты, когда пришла в себя на чердаке.