Хрустальное яблоко - Алексей Ефимов

– …ты мне рассказываешь сказки, Хент!

– Бренц, я тебе клянусь чем угодно, ты же знаешь меня, и Джехаана ты тоже знал! А он даже дернуться не успел, когда вот этот дикарь всадил в него нож! Я и не понял тогда, что с ним, просто тут же ударил по ним полной мощностью, и хорошо, что перестраховался – еще мгновение какое-то, и наш заказ поджарил бы и меня, у него оказалась плазменная пушка!

– Ты что, хочешь сказать, что они нарочно вылезли спать в башенку, чтобы устроить вам засаду?! Не гони мне чушь, это обычные мальчишки! Дурацкие мальчишки с дурацкой короткой стрижкой и дурацкой… – Что там еще у них с Андреем (где Андрей?!) дурацкое – Игорь дослушать не смог, потому что Хент буквально зашипел рассерженным котом:

– А ты что, хочешь сказать мне, будто я нарочно подставил Джехаана? Где, зачем?

– Не знаю! Но точно знаю, что после удара полной мощностью лежат пластом час, а не угоняют чужие свупы и не летят безошибочно через полгорода, словно на сигнал маячка!

– Хент сработал чисто, – третий голос. – Я не знаю, как этот дикарь завалил Джехаана, но он на самом деле шел по следу как хорошая ищейка. Мы сверху наблюдали. Даже если терял его из виду – находил почти сразу. Крутнется, головой повертит – и выбирает правильное направление.

– Вот видишь, – сказал Хент, уже примирительно, – что ты шумишь? Ну да, Джехаан мертв. Но он сам виноват, нечего было расслабляться. Полиция от него получит только тело для кремации, его долю заплатим той девчонке с сопляком, над которыми он так трясся. Заказ у нас, и даже с довеском. Дело сделано.

– Я не люблю странностей, – настойчиво повторил Бренц. – Если все было так, как ты рассказал, то парень наверняка псионик, а это дело всегда пахнет дерьмом.

– Потому я и вкатил ему полторы взрослых дозы тразеина, – снова третий голос. – Проспит сутки, и это как минимум. Хотя, сказать по правде, когда он выследил нас в гидротерме, я тоже… забеспокоился. Странные они, эти земляне. Я на Ярмарку захаживал – очень странные. Как бы не повторилась история с джанграми, помните?

Молчание – почти испуганное… ага, уже ощущаю чужие эмоции. Хорошо. Игорь по-прежнему лежал неподвижно. Он был связан, но не веревкой, а пластиковыми лентами – такие штуки от рывков затягиваются сильней и сильней. Но если не рваться…

– Не сравнивай, Дван, – процедил Бренц. – Кого похитили тогда и кого сейчас? Кроме того, в этих лабиринтах и принца не нашли бы. Джак Овано был просто болван. И, как болван, получил по своим болванским заслугам вместе с тем извращенцем, Кертерном.

– А я бы их отпустил, – вдруг сказал Дван. Снова молчание – изумленное на этот раз. Изумление просто-таки дышит в тишине.

– Ты что, снова надышался эйфорита? – брезгливо спросил Бренц. – Как это – отпустил бы?

– Да вот так. Ну, не отпустил бы… Разрезал бы ленты и оставил тут. Сдохнут в катакомбах – не наша вина, если найдут трупы, то нас не замажут. Выберутся – их счастье. А те две полоумные стервы пусть чешут свои… – грубое, отвратительное ругательство, – …хоть о слингера. У меня нехорошее предчувствие. Вот как увидел, как этот, – Игорь ощутил кивок, – на свупе гарцует и по сторонам башкой вертит, как полицейский радар, тут и появилось, и не оставляет оно меня, хоть убейте… Это вторые аниу. Точно вам говорю. Мы с головой не посоветовались, когда подписались на это похищение.

– Взять аванс и не сделать дело – это позор, – голос Бренца жесткий, как старинная окопная проволока из музея, такой же колючий.

– Аванс можно вернуть и выплатить положенную неустойку.

– И стать посмешищем для всех и вся? Думаешь, никто не поймет, в чем тут дело? Поймали двух мальчишек вместо одного, испугались и выпустили их, да еще и доплатили за их свободу из своего кошелька! Над этим будут хохотать сто лет! Или двести! А через триста нас будут упоминать как пример трусости и глупости!

– Нет, отпускать их нельзя, конечно, – сказал Хент. – Но куда девать второго? Нам заплачено за одного.

– Если бы это были не земляне, я бы его просто продал обратно своим, – ответил Бренц. – А так и правда не стоит. Они явные психи – откажутся, да еще и настучат полиции.

– Передать тем стервам за двойное вознаграждение, – предложил Хент. – Не думаю, что они откажутся заплатить за вторую игрушку.

– Нет. – В голосе Бренца металл. – С этим парнем у них наверняка будут проблемы, если вдруг что, то нас же и обвинят, я хорошо их знаю. Лучше вообще не говорить им о накладках. Вот ваш заказ, комнату мы вам подготовили, давайте наши деньги, спасибо, успехов в тяжелом пути. Мы улетаем, они остаются – и все, кончены общие дела.

– Тогда отвезем его в порт и продадим, – упрямо продолжил Хент. – Хотя бы джаго. У них пунктик насчет землян, а за несовершеннолетнего мальчишку они заплатят втрое.

– Нет, – снова отрезал Бренц. – Не стоит. Не хочу, чтобы через месяц-другой эти уроды ввалились ко мне и выставили счет за бойню, которую устроил им этот парень. А он может. Я вам говорю – может. В конце концов, мальчишка храбрый, он просто защищался и пытался спасти друга. Ни к чему его мучить.

– Тогда пусть Дван отвезет его к дробилке – и туда. Раз – и никаких улик. – Хент говорил спокойно, словно обсуждая меню. И так же спокойно добавил: – Только пусть сначала пристрелит. Мне не нужны новые неприятности.

Игорь с трудом сдержался, чтобы не начать вырываться из тугих пластиковых лент.

– Почему я? – взвизгнул Дван. – Я на мокруху не подписывался! У меня чистый бизнес!

– Хочешь остаться чистеньким, как твой бизнес, Дван? – процедил Бренц. – Не-ет, тебе придется испачкать руки в крови, как всем. Если хочешь остаться в доле – избавься от мальчишки. Сейчас, немедленно.

– Убивать его я не буду! – завопил Дван. – Я всего лишь в прикрытии!

– Черт с тобой, просто отвези его к дробилке и сбрось вниз, – решил Бренц. – И не вздумай меня обмануть. Если дикарь потом всплывет живым, я убью тебя. Ты понял, нюхач?

– Понял, – зло выдохнул Дван. – Будь проклят день, когда я согласился на все это!

– Откажись, – хохотнул Бренц. – Тебя же никто не насилует.

– Мне чертовски нужны деньги, – процедил Дван. – И будь уверен, я их заработаю.

Игорь ощутил, как липкие, горячие руки схватили его под мышки и куда-то поволокли.

– Я бы все же его пристрелил, – предложил Хент. – Просто на всякий случай.

– Парень накачан тразеином по самые брови, – пропыхтел Дван. – Он даже в дробилке ничего не почувствует.

– Но…

– Довольно болтовни! – отрезал Бренц. – Времени осталось мало, до приезда этих сук все должно быть убрано.

Засопев от натуги, Дван перекинул Игоря через багажник свупа, потом сам взобрался на сразу просевшую машину. Загрохотала механическая дверь, свуп тронулся и заскользил вперед, мягко набирая скорость.

Когда дверь загремела снова, закрываясь, Игорь дернулся всем телом и соскользнул с багажника. Он пребольно ударился о стальной пол – сразу локтем, коленом и головой – и с трудом подавил готовый вырваться крик.

До него донеслась длинная серия отборных ругательств: заметив потерю груза, Дван развернулся и слез с машины.

Игорь открыл глаза. Он был в туннеле с темно-зелеными стальными стенами, едва освещенном тусклыми красновато-желтыми лампами. Всего шагах в пяти от него стоял свуп, а возле него толстый, с бритой головой мьюри – в чем-то вроде засаленного полосатого халата, толстощекий, он походил на хомяка.

Наткнувшись на взгляд мальчишки, мьюри высоко, по-бабьи, взвизгнул и полез куда-то под халат – должно быть, за оружием. Игорь не сомневался, что он тут же пристрелит его – просто из скотского страха, ведь связанный по рукам и ногам мальчишка не представлял для него никакой опасности. Хотя…

Игорь прекрасно понимал, что ничего, кроме Силы, ему сейчас не поможет. Заметив на полу тяжелый кусок железа – какую-то древнюю ржавую деталь, – мальчишка сосредоточился. Это тебе не тарелки взглядом двигать, но если эта попытка окажется неудачной, он тут же умрет – и Андрей тоже, но позже и намного мучительней, судя по всему.

Мьюри выхватил – вытащил, точнее, ну и скорость! – наконец из-под халата плоский, с длинным стволом пистолет и успел лишь беззвучно охнуть, когда тяжелая железка, как живая, прыгнула ему в лицо, ударив в переносицу.

Игорь вложил в бросок все силы и не удивился, когда бандит, нелепо взмахнув руками, – оружие из них тут же вылетело – тяжело грохнулся на пол. Его жирное тело отвратительно колыхнулось при этом, словно студень.

Теперь счет времени пошел на минуты. Прежде всего, нужно было избавиться от лент – порвать их было невозможно, но зато можно было пережечь.

Игорь вздохнул. Он вовсе не был силен в пирокинезе, но тут много усилий не требовалось: при нагреве пластик быстро терял прочность.