Подмененная - Виктория Холт

— Во всяком случае, так положено.

Миссис Эмери была большим знатоком порядков в домах, подобных этому, и желала, чтобы все делалось, как положено.

Я услышала, что девочки смеются в детской, и пошла туда. С ними была Ли, которая выглядела менее напряженной, чем в Лондоне.

— Тебе здесь нравится, Ли? — спросила я.

— Да, мисс Ребекка, — ответила она, — Не городской я человек. Да и детишкам здесь лучше. Тут у них щечки порозовеют.

— Я бы не сказала, что сюда они приехали очень бледными.

— Ну, вы же понимаете, что я имею в виду, мисс.

«Да, — подумала я, — это звучит, что ты здесь будешь более счастлива». Что ж, я была рада за нее.

Мисс Стрингер казалась не столь довольной. Ей не хотелось покидать Лондон; впрочем Мэйнорли находился не так далеко от столицы, как Корнуолл, и я предполагала, что она собирается время от времени посещать город.

В общем, складывалось впечатление, что все удовлетворены.

Миссис Эмери, вопросительно глядя на меня, сообщила, что для меня подготовлена прежняя комната.

— Я подумала, вам этого захочется, мисс Ребекка.

Если же нет, то мы быстренько приготовим другую, в другом крыле дома.

Я понимала ее сомнения. Эту комнату я занимала, когда жива была моя мама. Не пробудит ли она во мне слишком много воспоминаний?

Естественно, воспоминания будут оживать, но, поскольку с момента смерти моей матери прошло шесть лет, для таких людей, как миссис Эмери, она стала фигурой из прошлого. Однако для меня все обстояло иначе.

Я сказала, что предпочту занять старую комнату.

Эта первая ночь в Мэйнорли была особенно волнующей для меня. Я даже трусовато подумала о том, что лучше было бы занять другую комнату. Я долго сидела у окна, глядя на пруд, где Гермес при лунном свете продолжал готовиться к полету. Скамья под деревом, на которой я так любила сидеть с мамой, стояла на том же месте. Я вспомнила, как возле этого пруда она просила меня по заботиться о еще не родившемся ребенке, как будто уже знала, что произойдет с ней.

Я провела беспокойную ночь. Во сне мне явилась мама. Мне снилось, что я сижу на скамье в саду и она подходит ко мне…

Вернувшись в этот дом, я могла ждать чего-нибудь подобного, но, как мудро советовала мне бабушка, надо было оставить прошлое позади и жить настоящим.

Как много событий произошло после смерти мамы!

Я повторила себе, что прошло шесть лет. Но слишком многое напоминало мне о маме в этом доме, и временами мне казалось, что я ощущаю ее незримое присутствие.

Несомненно, детям понравился Мэйнорли. К нашему облегчению, они сразу почувствовали себя здесь как дома. Ли повеселела: это место было ей по вкусу.

Пони вызвали у детей восторг, и теперь ежедневно конюх Томас занимался с ними на лужайках. Этого удовольствия им явно недоставало в Лондоне.

Томас заявил, что обе девочки неплохо справляются. Я была рада этому. Люси изменилась. Она перестала постоянно жаться ко мне, хотя я чувствовала, что остаюсь главным человеком в ее жизни. Но теперь она стала увереннее в себе и держалась наравне с Белиндой. Они по-своему любили друг друга, и, хотя время от времени и ссорились, когда Белинда желала подчеркнуть свое превосходство — превосходство дочери великого человека, все же их устраивала компания друг друга.

Несколько беспокоила меня неприязнь Белинды к своему отцу. Мне были явны его чувства к ребенку.

Он не принадлежал к тем мужчинам, которые способны понимать детей, и к тому же никак не мог забыть о том, что именно рождение Белинды привело к смерти ее матери. Чем больше я узнавала его, тем больше понимала, какую зияющую пропасть в его жизни вызвала эта потеря.

Мне следовало бы пожалеть его. В наших чувствах было так много общего. Но мне мешала память о том, как я была счастлива до тех пор, пока он не вторгся в нашу жизнь, полностью изменив ее. В свое время их общие с мамой комнаты располагались на третьем этаже. Раньше я старалась не заходить туда. Это были лучшие помещения в доме — спальня с небольшой гардеробной и гостиная, обставленные, насколько я помнила, в сине-белых тонах.

Я почувствовала непреодолимое желание заглянуть туда и на второй день после приезда подошла к этим комнатам. Но, когда я повернула дверную ручку, оказалось, что дверь заперта.

Я пошла в гостиную миссис Эмери. Мне было известно, что как раз сейчас она должна приготовить себе чашечку чая, присесть у огня и почитать либо «Лорну Дун», либо «Ист Линн», если, конечно, у нее не изменились привычки. В былые времена она читала только эти две книги и, завершив одну, бралась за другую. Она говорила, что ей этого вполне хватает.

Книги были очень интересные, и ей всегда было любопытно, что же произойдет дальше.

Я постучалась в дверь и немедленно услышала повелительное:

— Войдите.

Вероятно, миссис Эмери решила, что кто-то из слуг хочет помешать ей наслаждаться приключениями Джейн Рид или леди Изабелл.

Узнав меня, она тут же сменила гнев на милость:

— Ой, заходите, мисс Ребекка. Как раз сейчас должна закипеть вода.

Она отложила в сторону «Лорну Дун» и взглянула на меня сквозь очки.

— Простите, что я мешаю вам отдыхать, миссис Эмери, — начала я.

— Да нет… ничего подобного. Вам, наверное, что-нибудь понадобилось, мисс Ребекка?

— Я по поводу этих комнат на третьем этаже… Я пыталась открыть дверь, но она заперта.

— О да, мисс Ребекка. Значит, вы хотите зайти?

— Да, пожалуй.

Миссис Эмери встала, направилась к столу и достала оттуда связку ключей.

— Я провожу вас, — сказала она.

— Есть какая-нибудь причина, по которой эти комнаты заперли?

— О да, причина есть. Вы же знаете, Я не решилась бы на такое.

Мне показалось, что она изъясняется несколько загадочно, но к этому времени мы как раз подошли к двери. Она отперла замок, и я вошла в комнату.

Для меня это стало потрясением., потому что все здесь выглядело так же, как при маме. Повсюду были видны ее вещи: зеркало в эмалевой рамке на туалетном столике, на обратной стороне которого выгравированы ее инициалы, щетки для волос… Я взглянула на большую двухспальную кровать, на которой они спали с Бенедиктом, на большой белый шкаф с позолоченными ручками. Подойдя к шкафу и открыв его, я заранее знала, что там висит ее одежда в том самом порядке, в каком она сама развесила ее.

Я повернулась и взглянула на миссис Эмери, стоявшую воле меня с влажными глазами, покачивая головой.

— Это он так приказал, — сказала она. — Сюда никто не заходит, кроме меня, делать уборку время от времени. Здесь я все убираю сама. Он не хочет, чтобы Кто-нибудь приходил сюда. Приезжая в Мэйнорли, он сидит в этой комнате часами. Мне это не нравится, прямо вам скажу, мисс Ребекка. Что-то здесь неладно.