Эйзенхауэр. Солдат и Президент - СТИВЕН АМБРОЗ

Лондонская жизнь постоянно отвлекала, потому что Черчилль, американский посол и другие важные персоны считали возможным обращаться к нему в любой час, да и сотрудники не могли противостоять соблазнам лондонской ночной жизни. В феврале Эйзенхауэр перевел свой штаб за город, в Буши-парк. Разбили палатки под маскировочными сетками; поворчав, за Эйзенхауэром двинулся и персонал ВШСЭС.

Для себя Эйзенхауэр выбрал маленький дом на краю парка, который назывался Телеграфным коттеджем. Верховный командующий, таким образом, имел самый скромный из всех домов генералов Англии, но Эйзенхауэр был счастлив, поскольку в Телеграфном коттедже он мог работать, думать, расслабляться, время от времени играть в гольф и читать вестерны, не боясь, что его прервут. Здесь он мог насладиться редкой минутой наедине с Кей.

На публике Кей была постоянно рядом с ним. Она сопровождала Эйзенхауэра на встречи с Черчиллем, королем Георгом VI и другими. Эйзенхауэр добился, чтобы ей, несмотря на британское подданство, присвоили звание лейтенанта вспомогательной службы США. Десятилетия спустя в книге, опубликованной уже после ее смерти, Кей утверждала, что они были влюблены друг в друга и оба поняли это после его возвращения из Вашингтона. "Я сходила с ума от его поцелуев", — писала она.

По ее описанию, это был страстный, но незавершенный роман, частью потому — если отвлечься от нескольких случайных моментов,— что они редко оставались наедине, но главным образом по той причине, что Эйзенхауэра — как это и случилось однажды вечером, когда они попытались заняться любовью, — подводила мужская сила. Это могло происходить потому, что, как выразился один адъютант, "у Айка было слишком много забот", или же по той причине, что его строгое моральное чувство пересиливало страсть. А может, случая этого никогда и не было и он рожден фантазией старой женщины. Этого уже никто не узнает. Важно только отметить, что даже Кей никогда не утверждала, что у них был настоящий любовный роман *12.

У других генералов романы были, как принято у мужчин на войне с незапамятных времен, но ни один другой генерал не был так открыт публичному вниманию, как Эйзенхауэр. Когда Мейми написала ему о "сказках... дошедших до моих ушей", о "ночных клубах, веселье и вольных нравах" американских офицеров в Лондоне, он быстро ответил: "Насколько я вижу, 99% офицеров и солдат слишком заняты, чтобы думать о чем-либо еще [кроме работы]... картины, которые рисуются слухами, очень преувеличены. Что касается людей вокруг меня, я знаю, что главное для них — это работа и что их привычки вне подозрений" *13.

"Оверлорд" являлся прямой фронтальной наступательной операцией против защищенной позиции противника. Немецкая линия, или Атлантический вал, была непрерывной, так что обойти ее с фланга не представлялось возможным. Немцы обладали преимуществом в людской силе и выгодами наземных коммуникаций, так что войска Эйзенхауэра не могли их пересилить в обычном бою. Преимуществом Эйзенхауэра был контроль над морским и воздушным пространством, который означал, что бомбардировщики и суда союзников могли бомбить места расположения и окопы противника с большей интенсивностью, чем при артиллерийских заслонах первой мировой войны. Кроме того, он наступал, а значит — знал, где и когда будет вестись сражение. Более того, у него не было защитных линий, которые необходимо содержать в порядке, поэтому он мог сконцентрировать все свои ресурсы на относительно узком фронте в Нормандии, в то время как немцы были вынуждены распылять свои силы по всему побережью.

Бомбардировщики Харриса и Шпаатца должны были сыграть ключевую роль. С этим все были согласны; каждый бомбардировщик, способный взлететь, должен будет участвовать в налете на береговую оборону в Нормандии накануне дня "Д". Однако споров о роли бомбардировщиков в течение двух месяцев, предшествующих вторжению, велось немало. Эйзенхауэр настаивал, чтобы бомбардировочная авиация перешла под контроль ВШСЭС и выполняла так называемый Транспортный план, нацеленный на разрушение французской железнодорожной системы и снижение мобильности немцев.

6 марта Пэттон приехал к Эйзенхауэру в Буши-парк. Его пригласили в кабинет, когда Эйзенхауэр говорил по телефону с Теддером.

"Послушай, Артур, — говорил Эйзенхауэр, — я устал от примадонн. Ради Бога, скажи этой своре, что, если они не перестанут ссориться, как дети, и не начнут работать совместно, я скажу премьер-министру, чтобы он подобрал кого-нибудь другого для этой проклятой войны. Я умываю руки". Пэттон обратил внимание на властные нотки в его голосе; Эйзенхауэр со всей очевидностью брал быка за рога, и это не могло не произвести впечатление на Пэттона *14.

Маршалл поддерживал Эйзенхауэра в этом споре; Черчилль — Харриса и Шпаатца. Эйзенхауэр сказал Черчиллю, что, если боссы откажутся полностью подчинить все усилия операции "Оверлорд", в частности, отказав ему в бомбардировщиках, он просто "будет вынужден отправиться домой" *15.

Крайняя угроза (какой контраст с американскими военными лидерами во Вьетнаме!) изменила позицию Черчилля. В результате Теддер приготовил список более чем семидесяти железнодорожных целей во Франции и Бельгии. Бомбардировщики принялись за французскую железнодорожную систему. Ко дню "Д" союзники сбросили на железнодорожные центры, мосты и линии семьдесят шесть тысяч тонн бомб. Мосты через Сену к западу от Парижа были разрушены полностью. Если перевозки января и февраля 1944 года принять за 100%, то железнодорожное движение уменьшилось к середине мая до 69%, ко дню "Д" - до 38%.

За время войны у Эйзенхауэра возникали десятки больших и сотни малых разногласий с Черчиллем и ОКНШ, но единственный случай, когда он пригрозил отставкой, касался командования стратегической авиацией. Он тогда был абсолютно уверен в своей правоте и никогда не имел оснований изменить свое мнение. В 1968 году в одном из своих последних интервью с автором этой книги он сказал, что самым большим своим личным вкладом в успех "Оверлорда" считает то, что настоял на Транспортном плане.

Эйзенхауэр играл определенную роль и в решении таких проблем, как искусственные гавани, специально сконструированные танки, штурмовая техника, план дезинформации, доставка людей и оборудования в южные английские порты, перевозка их через Ла-Манш и снабжение их в Нормандии.

"Оверлорд" была самой большой десантной операцией в истории, в которой участвовали самые большие воздушная и морская армады. Она требовала и имела в высшей степени исчерпывающее планирование, в которое были вовлечены тысячи людей. Один только ВШСЭС насчитывал 16 312 сотрудников, из них 2829 офицеров (1600 американцев, 1229 британцев). Кроме того, существовали штабы американских и британских армий, корпусов и дивизий, и все они работали на "Оверлорд".