Шут. 3 книга - Е. Кочешкова

— Май, а правда, отчего ты такой… — он замялся, не зная, как лучше сказать, — …яростный?..

— Ты хотел сказать "злой и мстительный"? — хмыкнул скрипач. — Жизнь научила. Когда мать наша отдала богам душу, мне было двенадцать. Братцы старшие к тому моменту кто на погиб, кого на рудники загнали… Мне самому пришлось выживать. И драться. Много. Не всякому везет попасть из подворотни за королевский стол…

Кратчайшая дорога обратно во дворец лежала через Главную площадь. Толпа там уже почти рассеялась, судейский помост давно опустел. Только двое гвардейцев сидели на пустых бочонках рядом с позорным столбом, к которому был прикован бывший министр безопасности. Тяжелые деревянные колодки замкнули руки Торьи, не позволяя тому даже снять штанов, чтобы справить нужду. Шут невольно содрогнулся, представив себе, как это, должно быть, ужасно. Позор и унижение в сочетании с голодом и холодом… Впрочем, он понимал, что это наказание более чем справедливо — обреченые на рабство жители Закатного Края испытывали очень похожие мучения.

Май не удержался и плюнул в сторону преступника. Других желающих выразить свое презрение тоже было немало — люди стояли вокруг столба неплотным кольцом и время от времени кричали что-то непотребное или швыряли в прикованного гнилыми овощами. Они бы, наверное, и камни в дело пустили, но стражникам было наказано строго пресекать подобные намерения.

Во дворце, как впрочем, и по всему городу, стоял немыслимый переполох. Конечно, все знали, что война вот-вот начнется, но все же надеялись… надеялись.

— Май, ты подожди меня в комнате, — сказал Шут скрипачу, заслышав раскатистый голос Руальда где-то неподалеку. — А я пока с Его Величеством поговорю. — Или, там, на кухню сходи… — говорить долго времени не было и, едва дождавшись согласного кивка, Шут поспешил догнать короля, пока тот не ушел далеко.

Уже завидев Руальда, вспомнил вдруг, что этим утром должен был вернуться Кайза…

"Ох только бы они там не повздорили! — подумал Шут. — Только бы Май глупостей не наделал… А то с него станется…"

Часть третья

Оберег

1

Ночью снова была гроза. Тугие струи дождя били в окна каюты, не давая уснуть. Элея любила такую погоду, но не в открытом море…

В открытом море это страшно.

Никогда не знаешь, ударит ли молния в мачту или обойдет стороной… И не разразится ли еще большая буря?

Впрочем, на этот раз долго бояться не пришлось — небеса погромыхали и успокоились, а жестокий ливень вскоре перешел в тихий привычный дождь. Погода испортилась еще, когда корабль, везущий Элею, был на полпути к Островам. Матросы ругались на непрерывную мокрень, пытались сушить одежду и согреваться каким-то ядреным напитком из имбиря, который варился на корабельной кухне… но все равно постоянно мерзли.

И наверняка поминали недобрым словом взбалмошную принцессу, по вине которой обычное путешествие затянулось на много дней и, по сути, вовсе лишилось всякого смысла…

Слушая, шум дождя, Элея вспоминала тот трудный день, когда отдала приказ повернуть корабль обратно.

На Золотую.

Конечно капитан был в недоумении, команда — в отчаянии… Ведь на горизонте уже показались вершины необитаемых островов Белого Архипелага. Уже не более трех дней отделяли путешественников от их цели — белокаменной Тауры… И на судне едва ли нашелся хоть один человек, который понял бы, какой безумный демон укусил наследницу Брингалина.

Но что же ей оставалось?

Разве могла Элея поступить иначе…

Все началось вот такой точно ночью, когда лил дождь, и корабль стонал всеми снастями. Элею разбудил дурной сон. Распахнув глаза в темной каюте, она несколько мгновений лежала, пытаясь унять неистово колотящееся сердце. И не понимала, что происходит. Она не помнила сна, только ужасное ощущение потери. А мысли почему-то все были о Патрике. Его имя не шло из головы, оно стучало кровью в висках.

'Пат… — подумала Элея, — Пат… Где ты? Что с тобой не так, любимый?

Но у нее не было дара Ваэльи. Она не умела видеть. Только чувствовала, как беда распахивает свои черные недра, желая поглотить самого дорого человека.

Элея выбралась из постели и подошла к окну. Море было темным, точь-в-точь, как и небо… не разобрать, где кончается одно и начинается другое.

У нее почти не осталось сомнений — Пат попал в беду.

'Глупая, — не удержалась Элея от самобичевания, — ведь знала… ведь Кайза говорил не раз, что нельзя расставаться… что пока я рядом, ничего с моим шутом не случится… А я позволила этому дурачку одержать верх… убедить меня, будто и в самом деле лучшее решение — вернуться в Брингалин'

Полночи она не находила себе места, не могла ни уснуть, ни избавиться от гнетущих мыслей, пугая своими хождениями немую Молчунью. И все больше удивлялась себе — ну как, как можно было поддаться на уговоры? Разве сейчас ее место среди квохчущих фрейлин? Среди придворных, которые своими косыми взглядами иногда способны проквасить молоко?

Да, конечно… Там отец и Ваэлья. Там безопасно. И можно не бояться за малыша…

Зато умирать от страха, гадая, жив ли еще его непутевый родитель, оставшийся один на один со всеми своими бедами, угрозами и врагами.

Наутро Элея вызвала к себе капитана и велела поворачивать обратно. На вопрос, какого собственно рожна ей понадобилось заваривать всю эту кашу, коротко ответила, что принятое изначально решение было ошибкой. Нет, разумеется, капитан не посмел выказать недовольства, но изумление читалось на его лице вполне очевидно. Равно, как и острое желание услышать, что принцесса всего лишь пошутила.

Какое там… Элее было вовсе не до шуток. Она почти физически ощущала те темные силы, которые угрожали Патрику.

Разговор с капитаном вышел нерадостный и тяжелый. Откровенно перечить этот человек не мог, но и согласиться вот так просто с приказом взбалмошной дуры-бабы было для него почти непосильным… Он привел все мыслимые доводы от разумных до абсурдных, но Элея дурой-таки не была — она предусмотрела почти любые аргументы, какие мог выдвинуть ее оппонент.

Спустя час после начала этого разговора корабль развернулся и взял курс на Золотую.

Элея старалась не думать, что говорят у нее за спиной. В конце концов, она обещала щедро наградить всех участников путешествия от самого капитана до последнего юнги. И потому знала — может быть, ее и сочли безумной, но уж точно не расстроились слишком сильно.

Деньги в этом мире зачастую решают все.

Дождь убаюкивал. Разбуженная грозой, Элея снова задремала, бережно накрыв живот ладонями. В последние дни тревога ослабела, это означало лишь одно — Пат жив и он выбрался из той передряги, в которую угодил почти две недели назад. Уже проваливаясь в сон, Элея подумала, что за минувший срок дитя в ее чреве стало еще немного больше, немного ближе к своему рождению…