Лагерный пахан - Владимир Колычев

– Устаешь, возьми отгул. Тебя же никто не заставляет работать на износ… И вообще, женщина должна дома сидеть…

– И детей рожать.

– И детей рожать, – машинально повторил Викентий. – Детей рожать?!. Это что, упрек? Ты же прекрасно знаешь, что я не могу… Ну, я же тебе говорил, что меня однажды жестоко избили уголовники… Лучше бы мне почки отбили, чем это…

Он действительно рассказывал, что в далеком прошлом, когда впервые попал за решетку, с ним случилась беда – какие-то бешеные отморозки отбили ему яйцевидные мужские принадлежности. С тех пор у него проблемы… А как всякой женщине, Кристине хотелось иметь детей. И чем дальше от тридцатилетнего рубежа, который она переступила два года назад, тем острей это желание. Ведь еще совсем немного, и стать матерью не позволит возраст…

– Трофима тоже, наверное, били… – подумала она.

– Трофима?! – встрепенулся Викентий.

Только сейчас до нее дошло, что свою непрошеную мысль она произнесла вслух. Пришлось изобразить недоумение.

– Какого Трофима?

– Это ты у меня спрашиваешь?.. Что у тебя с ним?

Викентий оттолкнул ее от себя, вскочил на ноги, набросил халат на голое тело и нервными шагами стал мерить комнату.

– Ничего… Да, я действительно что-то сказала про него… Потому что подумала… Он же тоже в тюрьме был, как и ты…

– Жиха тоже там был. Почему ты про него не вспомнила?

– А-а, дело в том, что я Трофима недавно видела. Случайно. Жиха его в нашей гостинице поселил…

– Я знаю, у Жихи к нему какой-то интерес… Значит, ты встречалась с ним.

– Я не встречалась. Говорю же, случайно его увидела… Да он не один был, с девушкой, можешь у этажной дежурной спросить…

– А чего ты так разволновалась? – кипятился Викентий. – Чего ты оправдываешься?.. Если оправдываешься, значит, виновата!

– Дорогой, ты стареешь! Раньше ты не был таким нервным! И Трофим тебя так не раздражал. Хотя ты знал, что он бегал за мной…

– И за мной тоже, с топором… Да, раньше у меня нервы были крепче. Да, я старею… И я очень боюсь тебя потерять!

– Но ты же знаешь, что я тебя ни на кого не променяю…

– Раньше ты сначала говорила, что любишь меня, а потом уже – ни на кого не променяешь…

– Ты цепляешься к словам!

– А ты думаешь о своем Трофиме!

– О своем?!. О моем Трофиме? Ты что, даришь его мне, да? Он что, теперь мой?

– Да нет, это ты цепляешься к словам!

Этот всплеск эмоций можно было сравнить с пушечным выстрелом по ледяной верхушке нервной системы – раздражение снежным комом обрушилось на сознание, и Кристина взбунтовалась.

– Ну знаешь, всему есть предел!

Она тоже поднялась с кровати, вышла из спальни и заперлась в одной из гостевых комнат… Надоело. Все надоело!..

Глава 14

Мигунок разговаривал с Трофимом, но смотрел куда-то в сторону. Как будто прятал глаза, как будто боялся в чем-то признаться. Важный, неприступный, казалось, его утомлял хороший тон, каким он должен был говорить с Трофимом. Его больше устраивал тон, каким начальник выговаривает подчиненному. И он постепенно скатывался к нему, понимая, что делать этого нельзя.

– И надо было за эту девку подписываться…

Трофим понимал причину его раздражения. Он сам попросил Мигунка отправить в Москву трех парней, чтобы те поговорили с беспредельным петухом, кидающимся на Полину. Те все сделали как надо – нашли насильника, объяснили, что можно делать ему в этой жизни, а чего нельзя. А чтобы он как следует все уяснил, поставили печать – сначала одну, ногой по печени, затем вторую – по ребрам, а дальше удары посыпались как из рога изобилия. Как итог, забили его до смерти, а по пути домой их нагнал микроавтобус с омоновцами… Бедолаги сейчас в Петрах сидят, еле живые, по подозрению в убийстве. Вот-вот им предъявят обвинение…

– Я обещал, – нехорошо глянул на Лешку Трофим.

Ему очень не нравился этот разговор, его тревожило настроение Мигунка.

– Да знаю, что обещал… Да и петухи совсем оборзели, гасить их надо… – с досадой, сквозь зубы процедил парень. – Но за баб подписываться не по понятиям… Да и что мне с пацанами делать? Если б их наши повязали, то без проблем. С нашими все на мази. А то МУР, с ними как договоришься? А вытаскивать их надо…

– Выручать надо, не вопрос. Но я бы за них не переживал. Сами же накосячили. Зачем на виду петуха гасили, зачем свидетелей оставили?..

– Это – мои пацаны! – начал заводиться Мигунок.

Он уже не боялся смотреть Трофиму в глаза. Взгляд воспаленный, в голосе вызов.

– Да они со мной и в огонь ходили, и в воду! А я что, брошу их на съедение ментам? Ты за кого меня принимаешь?

– Угомонись! – взъершился Трофим. – Никто не говорит, что их ментам сдавать надо! Я говорю, суетиться не нужно. Пусть их в тюрьму переведут, пусть ими прокурорские займутся. Так легче будет их вытащить… Или они у тебя тюрьмы боятся?

– Я не понял, это что, предъява? – зловеще усмехнулся Мигунок. – Типа, я богадельню развел, да? Типа, за пацанами не смотрю!..

Трофим вкрутил в него свирепый взгляд. Но парень лишь на чуть-чуть сбавил обороты.

– Я гляжу, тебе понравилось чужими руками жар загребать! – продолжал давить он.

Стоявшие за ним «быки» напряглись, отвели полы курток, чтобы легче было выдернуть из-за пояса оружие. Но Трофима это не напугало, хотя и охладило пыл. Он находился с Мигунком в кабинете ресторана, расклад сил – один к трем. Если Трофим бросится на него, но будет остановлен телохранителями, то это будет расценено как поражение. А он будет остановлен, потому как у него невыгодное положение – чтобы ударить Мигунка тем же ножом, нужно перегнуться через стол или обойти его, – но ведь Лешка не станет ждать, когда его ударят. Да и не за что, в принципе, убивать Мигунка: он за базаром вроде бы следит, оскорбительные слова на рану не сыплет, а то, что предъяву выставляет, – это, в общем-то, его право.

– Объяснись! – стараясь сбить накал кипящей в нем злобы, потребовал Трофим.

– И объяснюсь!.. Ну, заделал ты Делапута, честь тебе и хвала! Но когда это было, а?.. Да я сейчас в Чернопольске самый крутой! Я!!! Я все дела делаю, а ты в стороне стоишь, типа посторонний наблюдатель. Совсем нюх потерял…

– Это очень серьезная предъява! За нее ответить придется!

– И отвечу!.. Ты как с Делапутом рамс развел, так совсем к нам интерес потерял. Мы завод под себя ставили, а ты непонятно чем занимался, типа сам по себе…

– Я смотрю, пацан, ты совсем рамсы попутал!

– Да ты меня на понт не бери!

– Вора кинуть хочешь, да?

– Кто вор?! Ты вор? Да, вор, но не законный, да!.. А Жиха – в законе. Он мне реально помогает. И с пацанами проблему решит…

Все это время Трофим чувствовал себя бойцом на поле боя. Взрыв снарядов, пули в лицо… А сейчас он почувствовал себя человеком, которому предательски воткнули нож в спину… Законный вор Жиха реально помогает Мигунку. А Трофим, оказывается, вообще никому не нужен – ни тому, ни другому…

Теперь Трофиму стало ясно, зачем Жиха встречался с Мигунком в обход него. Ему нужен Чернопольск, ему нужен контроль над заводом цветных металлов, а ключ ко всему этому держит в своих руках Лешка. А Трофим всего лишь посредник. Сначала Жиха думал общаться с Мигунком через него, а потом понял, что лучше делать с ним дела напрямую. Потому и сговорился с ним. И этот наезд на Трофима – часть заговора против него. Мигунок начал, а Жиха его поддержит, и останется Трофим не у дел… Ладно, если б только от кормушки оторвали, так его авторитету нанесут такой ущерб, что не видать ему короны как дохлому песику котлетки…

Трофим взял паузу. Вопрос «как быть» давил на нервы, поднимая взрывную волну. Но чтобы выйти из ситуации с наименьшими потерями, мыслить нужно было трезво, не поддаваясь на провокацию собственных эмоций.

– А я-то думал, чего ты так долго меня из ментовки не выдергивал, – криво усмехнулся Трофим и презрительно глянул на Мигунка.

Может, потому и не спешил Мигунок вытаскивать его из Чернопольского РОВД, что хотел от него избавиться. Еще б чуть-чуть он промедли, Трофиму бы предъявили обвинение и отправили в тюрьму, а там суд, этап…

– Ты чо, в натуре! – вскинулся Мигунок. – Ты еще скажи, что я тебя под ментов поставил!

– И сказал бы… Если б не привык за свои слова отвечать. Чего точно не знаю, того не говорю… Да и ты, в общем-то, по теме базарил, хотя и западло гнал… Не понятно, чем я занимался… – оскорбленно усмехнулся Трофим. – Тебе не понятно, а мне понятно. Меня твои бандитские заморочки мало интересуют…

– Какие бандитские?.. – взбух было Мигунок.

Но Трофим с такой силой стукнул кулаком по столу, что у того и рот захлопнулся.

– Молчать, когда я говорю!..

Мигунок затих, а он продолжал:

– Я вор по жизни, понял? Хоть и не коронованный, но вор. И не мое это дело коммерсантов строить да три шкуры с них драть. Тебе это нравится, делай. Не нужен я тебе, так это не я баба с возу, а ты. Мне без тебя легче дышать станет, а не тебе… Хочешь, через меня на общак отстегивай, хочешь – через Жиху, мне все равно, главное, чтобы грев на зоны шел… А если не захочешь на общак отстегивать, вот тогда я за тебя возьмусь всерьез, спрошу за наше воровское благо. А пока все путем, я своими воровскими делами займусь…