Смерть приходит на свадьбу… - Лариса Васильева

Они спустились на первый уровень, прошлись по комнатам. Две были совсем пустыми. Потом словно попали на склад: комната была на удивление плотно заставлена мебелью, причем разнокалиберной. И хотя все вещи сами по себе были красивыми, но ставили их как-то беспорядочно. Больше всего эта комната напоминала антикварный магазин. Ни штор, ни светильников, голая лампочка под высоким потолком…

— Мебель у тебя как-то необычно стоит.

— Да я просто перевез сюда все, что имел, еще не расставлял по местам.

— О-о! Вот тут совсем другое дело, красиво, светло и просторно.

Следующая комната уже была оформлена: диван и два кресла, обтянутые полосатым зеленым атласом, пара круглых столиков, покрытых низко свисающими бежевыми парчовыми скатертями с бахромой по краям, старинная горка с посудой: рюмки, фужеры, фарфоровый чайный сервиз, без сомнения, очень дорогой. Вся мебель темного цвета, гнутые ножки, резные подлокотники, во всем некоторая вычурность. «Какой же это стиль, ампир, что ли?», — задумалась Нафиса. На столике у окна ваза, на комоде между тарелок старинный китайский болванчик с качающейся головой. Большие окна чуть прикрыты тяжелыми темно-зелеными шторами, подхваченными витыми шнурами. А между окон — картина.

— Что, понравилась моя картина? — он заметил внимание Нафисы.

— Да, очень…

— Ты так на нее смотришь…

— Этих четырех котов я уже видела раньше.

— Заметила, что их четыре? Правда, забавно, как будто один все время прячется.

— Да, забавно…

— Интересно, сколько всего таких картин… Когда я покупал ее, продавец меня убеждал, что их всего-то две и было и что я купил вторую. А недавно встретил еще одну… Получается, уже три, как минимум. А ты ее где видела? В магазине? Может быть, то и была первая?

— В магазине, там, где я ее покупала… А хозяин той лавки тогда сказал: — «Единственная». Кстати, магазинчик назывался «Изыски».

— О, и я там купил.

— А где ты видел еще одну?

— Дома у одного человека. Правда, есть маленькое отличие: на его картине вот этот кот зевает.

У Нафисы подкосились ноги.

— Да, маленький красный язычок… Ты знаешь Павла?

— Павел? Да, знал когда-то. Но картину я увидел после его смерти.

— Как это?

— Его убили, застрелили.

— Павла застрелили? Его нет в живых?!

— Ты об этом не знала? Вы с ним были знакомы?

Нафиса не отвечая, села на ближайший стул.

Юля и Дмитрий Сергеевич обеспокоенно засуетились:

— Тебе плохо? Воды? Валерьянки?

— Ничего, все прошло… Может быть, мы говорим о разных людях… — но сама почувствовала: это о нем — ее Павла больше нет. — Это произошло в апреле?

— Да.

Дмитрий с тревогой наблюдал, как сразу осунулась Нафиса. Похоже, Павел для нее очень много значил, если даже в лице переменилась, услышав о его смерти…

Удивительно много совпадений: случайно он приходит в ту квартиру, знакомится с Ирой, девушкой Павла, тоже случайно зашедшей туда, а теперь вот Нафиса, которая тоже как-то связана с его братом. 

Нафиса

Известие о смерти Павла буквально потрясло Нафису. Не зря, вспомнила она, у нее в то время весной болело сердце и тоска накрывала с головой. А Юля твердила, что это авитаминоз, весенняя депрессия.

После такой новости Нафиса и Юля сразу уехали домой. Нафиса захотела побыть одной, расставшись с Юлей, долго бродила одна по улицам ночного города: вот и все, умерла ее любовь. Выходит, в феврале она видела его в последний раз. Он что-то хотел ей сказать, а она сбежала… Испугалась, что угаснувшее чувство вспыхнет вновь. Второй раз она бы не вынесла такую боль. Как она тогда мечтала: вот выучится, вот добьется чего-нибудь в жизни, выйдет замуж, станет счастливой и тогда встретит его, и он пожалеет, что потерял ее. И совсем не логично в мечтах эти встречи всегда заканчивались их объятиями…

Раньше она жалела себя, а теперь его… Такой красивый, успешный, принц на белом коне из ее полудетских мечтаний. Как ребенок, безжалостный, он никогда не задумывался о чувствах окружавших его людей, порхал по жизни, легкий, как мотылек.

Она плакала, не замечая этого, а когда пришла домой увидела, что тушь потекла. Ей стало легче, она успокоилась. Оказалось, смерть Павла легче пережить, чем то его равнодушие. Теперь ее словно освободили.

Прошло несколько дней, Дима позвонил вновь, и Нафиса согласилась встретиться. Юля услышала ее разговор по телефону.

— Ты вечером опять идешь с Дмитрием Сергеевичем смотреть квартиру?

— Да…

— Мне кажется, тебе не надо торопиться с арендой. Этот Дмитрий Сергеевич, к моему большому сожалению, явно положил глаз на тебя.

— Юля, что ты выдумываешь?!

— А его квартира просто превосходная. Я к вам часто буду приходить в гости, не возражаешь?

— Ну ты и фантазерка… — но ей почему-то такой вариант понравился.

А Дмитрий Сергеевич на этот раз предложил Нафисе встретиться просто так. Это уже совсем не имело никакого отношения к делу. Нафиса сама не ожидала, что так обрадуется его предложению, только вот одно ее смущало:

— А мне показалось, что у тебя есть девушка.

— Была, но я уже сказал ей, что мне очень нравится другая. Так, как до этого не нравился никто.

Они стали виделись чаще, Диме уже не требовалось выдумывать предлоги для свиданий. Оба с радостью отдавались вспыхнувшему чувству.

Как-то он спросил у нее:

— Что тебя связывало с тем Павлом? Ты так расстроилась тогда… Вы встречались?

— Да, немного, недолго…

— Когда это было?

— О, уже давно…

— Расскажи мне о нем.

— Зачем? С тех пор прошло несколько лет… Дима, ведь я не расспрашиваю тебя о твоем прошлом, пусть все остается там, зачем ворошить?

— А мне нечего рассказывать, ну, были какие-то девушки, но вспомнить нечего. Вот на последней, Ирине, даже хотел жениться, но вовремя встретил тебя.

— Так что, выходит, я отбила тебя у невесты?

— Слово «отбила» предполагает какие-то действия, ты же пальцем не шевельнула, чтобы меня, как ты выражаешься, отбить. Просто я тебя встретил и вовремя узнал: видел раньше во сне.

— Серьезно? Расскажи.

— Снилось, что я лечу с горы, снег, солнце слепит, а впереди девушка на лыжах и я хочу догнать ее, но никак не могу. У тебя слетела шапка, и я на ходу ее поймал.

— Как интересно…

— Этот сон впервые приснился мне в больнице. Очнулся после наркоза и стал что-то говорить об этом. Сиделка подумала, что это бред, но запомнила все, что я плел, потом мне рассказала. Тетка такая бдительная, ничего не пропустит. Поэтому я хорошо помню, когда впервые приснился этот сон. И потом еще не раз снился. Лица твоего не видел, только длинные черные волосы.

— Как же ты меня узнал, лица-то не видел?

— Потом ты стала сниться по-другому, я увидел твое лицо, твои глаза.

— И что, ты догнал меня во сне?

— Догнал, шапку отдал. Даже помню эту шапочку: белая и на макушке два пушистых шарика.

— Да что ты?! У меня есть такая шапка. И такой случай был…

В этот момент Дима показался Нафисе еще больше похожим на Павла.

— Ты каталась на лыжах? А когда?

— Не помню.… Только не на лыжах — на сноуборде. Ой, вспомнила! В феврале это было, мы тогда с Юлей ездили на базу отдыха.

— А сниться мне этот сон начал в апреле, в больнице.

— А что с тобой было? Ты говорил про наркоз…

— Операция на сердце.

— Так серьезно?

— Да, очень… После операции мне и приснился тот сон. Удивительно, мне приснилось то, что с тобой произошло наяву. И сон этот повторялся много раз, пока я не встретил тебя. Я же говорю, меня к тебе что-то вело. А что за парень поймал твою шапку наяву?

— Павел. Когда ты рассказывал свой сон, у меня мурашки по коже побежали…

Теперь мороз по телу ощутил и Дима: еще одно совпадение…

— Дима, а какая у тебя была операция?

— Пересадка сердца, а донор — Павел…

— Что?! Мой Павел?! — Нафиса с ужасом смотрела на него.

— Твой?! Он мой сводный брат, хотя мы, можно сказать, никогда не общались, — Дима нервно пригладил волосы на макушке.

Этот жест поразил Нафису: она вдруг вспомнила, как Павел, покачиваясь в поезде, убеждал ее, что она должна вернуться домой… Говорил, держась одной рукой за стену, а другой все приглаживал непослушные вихры.

— Господи, потому ты так похож на него… И привычки у вас похожи.

— Какие привычки?

— Хотя бы вот этот жест — как ты пригладил волосы. Да и другие мелочи… Пожалуй, я пойду домой.

У обоих пропало настроение гулять.

Сердце Павла у Димы… Какой ужас… Лучше бы им не встречаться.

Пожалуй, она поживет у Анны Ивановны, зря она вздумала искать другую квартиру… И не поменять ли номер телефона? Потом вспомнила лицо Димы — он тоже пережил шок, и вряд ли теперь позвонит. 

Дима