Путешествие шлюпа Диана из Кронштадта в Камчатку - Василий Головнин

В 12‑м часу мы были от середины юго–западной стороны острова милях в двух и приметили множество людей на берегу, совершенно нагих. Они бегали с предлинными копьями, которыми, махая, делали нам знаки; но в угрозу ли оные были, или приглашали они нас к себе, мы не знаем. На их знаки я велел махать с приметного места корабля белым флагом, привязанным на длинном шесте, но жители от берега не отдалялись.

Наконец увидели мы, в расстоянии от нас около полумили, маленькую кану с выстрелами, или коромыслами{*27}, на которой ехали два островитянина. Я тотчас приказал, убрав лишние паруса, держать к ним и велел махать с разных мест шлюпа белыми платками. Но они от нас погребли к берегу, крича что–то очень громко и показывая своими веслами к небольшой заводи, находящейся за рифом. Когда же мы привели на свой курс и стали прибавлять паруса, они опять за нами воротились; но лишь мы в другой раз поворотили к ним, они тотчас стали от нас удаляться и, продолжая кричать, показывали на берег. Тело они имели черное, лоснящееся и были совершенно нагие; узкие повязки по поясу составляли всю их одежду; а у одного из них на груди висело что–то белое, эллиптической фигуры. Он, положа одну руку на грудь, другою держал весло и показывал к берегу, в знак, я думаю, того, чтоб мы шли туда, к заводи.

Гаванца сия имела пленительный вид; лежит она посредине юго–западной стороны острова. Я очень желал бы посетить сей остров, и более потому, что капитан Кук к нему не приставал. Но неизвестность, какие съестные припасы мы можем на нем получить, есть ли близко берега пресная вода, каково к нему приставать на гребных суднах, каков нрав жителей и пр., — понудили меня предпочесть верное сомнительному и итти тотчас в порт Резолюшен {*28} острова Таны, которого я надеялся достичь сего же вечера. Обстоятельства наши требовали, чтоб мы пришли нынешнею осенью в Камчатку; следовательно, поспешность была нужна.

В 1‑м часу пополудни прошли мы северо–западную оконечность острова Анаттома, тогда остров Эрронан из–за него открылся. В то же время увидели мы другую кану с 4 человеками, милях в 4 или 5 от нас; к ней подходить мы не покушались, да и они к нам не хотели приближаться.

Остров Анаттом чрезвычайно высок.

Ровный попутный ветер от SO, при ясной погоде, скоро привел нас к острову Тана. Невозможность войти, доколе еще не было светло, в гавань заставила нас дожидаться до утра, почему мы в 7‑м часу, убрав все лишние паруса, легли в дрейф и потом во всю ночь, при умеренном ветре, то лежали в дрейфе, то лавировали, делая короткие галсы. Небо было облачно и ночь очень темна, но танская огнедышащая гора, извергая большое пламя, служила нам вместо маяка. Мы знали по описанию капитана Кука, что она лежит близко гавани, почему по ней и располагали своим местом.

Извержение сей горы имело величественный вид: сколь мы ни устали от дневных наших трудов, но не скоро оставили палубу, любуясь столь прекрасной и вместе страшной картиной природы. Вообще мы день сей провели хотя в трудах и работе, но очень приятно.

Коль скоро поутру в 7‑м часу (26‑го числа) довольно стало светло, то мы, при тихом ветре от NO, пошли к юго–восточному берегу острова Таны, чтоб осмотреть вход в порт Резолюшен. А так как помянутого залива карты у нас не было, а к юго–западу от нас показался нам залив, способный принимать суда, то мы туда и стали держать вдоль песчаного берега, перед коим был риф, на котором бурун разливался страшным образом. По берегу бегало множество черных нагих жителей. Все они от старого до малого были вооружены длинными рогатинами и дубинами; они нам делали разные знаки и махали, повидимому приглашая к себе.

Пройдя несколько вдоль берега, увидели мы, что показавшееся нам заливом не что иное было, как небольшая заводь, загражденная рифом, почему мы, поворотив назад через фордевинд, стали держать к северу. Тогда ветер вдруг утих, а зыбью стало валить нас к рифу. Мы бросили лот и нашли глубину слишком большую и неспособную положить якорь. Тогда вмиг спустили мы гребные суда. Но и они не в силах были оттащить нас от каменьев, к коим нас прибило. Мы видели ясно свою гибель: каменья угрожали разбитием нашему кораблю; а несколько сот диких, на них собравшихся, грозили смертию тем из нас, которые спаслись бы от ужасных бурунов при кораблекрушении. Однакож богу угодно было избавить нас от погибели: в самые опасные для нас минуты вдруг повеял прежний ветер, в секунду мы подняли все паруса. Никогда матросы с таким проворством не действовали, и мы миновали в нескольких саженях надводный камень, которым кончался риф. Вот какова жизнь мореходцев! Участь их часто зависит от дуновения ветра.

Пройдя помянутый камень, увидели мы вдавшийся довольно далеко залив, к которому к жители, стоя на берегу, нам махали, почему я лег в дрейф и послал на шлюпке штурмана Хлебникова осмотреть оный. При выезде нашей шлюпки в залив встретили ее двое диких на одной кану; они держали в руках зеленую ветвь — обыкновенный мирный знак между жителями островов Тихого океана. Хлебников их обласкал, подарил им несколько холстинных полотенцев и бисеру, за что они отдарили тринадцатью кокосами.

Возвратясь на шлюп, он объявил о гавани следующее: положение оной от N к S, по глазомеру на милю в длину и с полверсты в ширину; глубина в ней от 7 до 8 сажен; на дне мелкий серый песок, а проход с моря 10, 9 и 8 сажен глубиною; гавань открыта только от северного ветра.

Хотя мы точно и не знали, та ли эта губа, в коей был капитан Кук и которую он назвал порт Резолюшен, однакож я решился войти в оную, почему и велел править ко входу. В 9‑м часу мы вошли в помянутый залив и положили якорь, при радостных и громогласных криках великого множества островитян, собравшихся по берегам залива и на лодках около шлюпа. Коль скоро мы вошли в залив, то, сравнив положение внутренности оного с описанием, которое Форстер {172} сделал в своем путешествии порту Резолюшен, мы тотчас уверились, что это тот самый, что и найденною астрономическими наблюдениями широтою после подтвердилось.

Здесь я должен сказать, что по приходе к острову Тане у нас оставалось пресной воды количество слишком достаточное на переход наш в Камчатку. Морских провизии мы здесь получить не могли; но я надеялся запастись плодами, курицами и свиньями для подкрепления служителей, опасаясь, чтобы цынготная болезнь между ними не распространилась; притом мне хотелось узнать кое–что о жителях сих островов, которых из новейших мореплавателей никто со времен Кука не посещал {*29}{173}, да уповательно, что и прежде его один только Кирос их видел.

Глава третья. Пребывание на острове Тане и некоторые замечания об оном