Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века - Дёмкин Андрей Владимирович

Царицы были окружены целым штатом слуг. Высшие чины — это боярыни, среди которых числились казначейша, кравчая, постельница и судья (то есть они ведали казной, питанием, внутренними покоями и судом над прислугой). Нижняя женская прислуга состояла из жен, вдов и девиц, занятых пошивом одежды, приготовлением постелей, стиркой и уборкой помещений. Из высшей мужской прислуги отмечаются стольники и дети боярские, составлявшие свиту и охрану, прислуживавшие за столом и используемые в качестве гонцов и посыльных. Кроме того, имелись и низшие слуги — истопники, сторожа и др. В рассматриваемый период русские государыни привечали целый сонм людей иного рода: священнослужителей, сирот, нищих, странников, убогих, юродивых и т. д. Причем они могли временно или же постоянно проживать в соответствующих помещениях. Распространены были увлечения и другого плана: шутовские игры, представления, нередко драки. Обычно государынь обслуживал целый штат «кар-лов и карлиц», «арапов и арапок», «калмыков и калмычек». Часто это были взятые в плен или привезенные иностранными купцами в качестве диковинок дети и взрослые, отличавшиеся малым ростом и физическими недостатками.

Когда царицы отходили в мир иной, их похороны имели то же значение, что и их мужей-царей, но при этом расходовалось наполовину меньше денег. В печальных церемониях участвовали царь, царевичи, все высшие сановники и церковные иерархи. Хоронили их в Вознесенском девичьем монастыре. Траур по почившим соблюдался шесть недель.

Примерная царица Мария

Жизнь царицы Марии Ильиничны являлась как бы примером для всех цариц дома Романовых второй половины XVII века. Мария стала женой царя Алексея Михайловича благодаря весьма неприглядной интриге, к которой она лично не имела никакого отношения. А началось все 12 июля 1645 года, когда умер царь Михаил Федорович.

В тот день русский трон занял его сын, шестнадцатилетний Алексей Михайлович. Умершего отца юноше-государю заменил его воспитатель или, как тогда говорили, «дядька», боярин Борис Иванович Морозов. Это была очень давняя традиция приставлять к сыновьям государей наставников. Но, пожалуй, не было в истории столь влиятельного «дядьки»-политика и, самое главное, столь послушного своему «дядьке» государя. Первые годы своего правления царь Алексей почти не вникал в государственные дела. Правителем государства и по формальным постам, и по сути являлся Б. И. Морозов. При этом «дядька» безудержно обогащался. И расставленные на наиболее важные государственные посты его многочисленные родственники и свойственники также не стеснялись набивать свои карманы. У москвичей особую ненависть своим лихоимством вызывали Л. С. Плещеев — глава Земского приказа, ведавшего управлением столицей, и возглавлявший Пушкарский приказ П. Т. Траханиотов. Внутриполитическую ситуацию морозовцы усугубили введением в 1646 году соляного налога. При этом были отменены основные прямые налоги — стрелецкие и ямские деньги. Инициаторы новшества полагали, что косвенный соляной налог будет успешно собираться, поскольку соль — это продукт, который потребляют все слои населения. Но цены на соль подскочили, и потребители вынуждены были заметно сократить ее покупку. А это повлекло недобор налогов. Роптало и население.

В такой сложной обстановке началась подготовка к бракосочетанию восемнадцатилетнего царя Алексея Михайловича. По традиции в начале 1647 года в Москву со всего государства привезли 200 девиц из боярских и дворянских семей. Специальная комиссия отобрала шестерых наиболее красивых девушек, которых представили царю. Алексей пленился чарами Евфимии, дочери касимовского помещика Федора Всеволожского. Что ж, русскому царю представился редкий шанс жениться по любви. Но шанс этот Алексеем Михайловичем использован не был. «Дядька», Борис Иванович Морозов, не желал, чтобы царицей стала дворянка из не подконтрольного ему рода. Ведь пришлось бы делиться властью с родней молодой царицы.

Морозов сплел хитроумную интригу, рассчитывая сразу убить двух зайцев: женить Алексея на выбранной им девушке и породниться с царем-воспитанником. Что ж, Борис Иванович не промахнулся! Сперва он отстранил Евфимию. Бывший придворный врач, англичанин Семюэль Коллинз, общавшийся с очевидцами событий, пишет, что Евфимия во время торжественного выхода, уже облаченная в парадную одежду царицы, вдруг упала в обморок. Тут же разнесся слух, что девушка страдает «падучей» (то есть эпилепсией). Но причиной обморока стала сильная головная боль из-за того, что причесывавшие Евфимию женщины очень «крепко завязали волосы у нее на голове». По русскому обычаю у невесты расплетали косу, волосы расчесывали и завязывали в узел. Обычай менять девичью прическу на женскую при замужестве существовал у многих народов. Возможно, Евфимии стало плохо просто оттого, что она не привыкла к новой прическе. Но у современников сложилось стойкое убеждение, что дело тут не обошлось без приказа Б. И. Морозова. Влюбленный Алексей, очевидно, не проявил твердости характера и поверил наветам, исходившим от воспитателя, его приспешников и злорадствовавших родителей отвергнутых претенденток в невесты. Однако мало того, что опорочили физически здоровую девушку. Ее отца обвинили в сокрытии болезни дочери и подвергли пытке. Всю семью Всеволожских сослали в Сибирь. Правда, царь Алексей Михайлович назначил своей несостоявшейся невесте хорошее содержание.

Затем Б. И. Морозов представил царю Алексею свою кандидатуру в невесты — двадцатидвухлетнюю Марию Ильиничну Милославскую. Секретарь Голштинского посольства Адам Олеарий в своем труде отмечал, что отец царской невесты Илья Данилович Милославский обивал пороги морозовского дома, «прилежно ухаживал» за царским воспитателем. И Морозов, «ради его угодливости», очень его полюбил. У Милославского были две красавицы дочери на выданье. Не имея сыновей, Илья Данилович хотел выгодно устроить дочерей. У умного Морозова возник план, который лег в основу заключительной фазы интриги. Он решил одну из сестер выдать за царя Алексея Михайловича, а на другой жениться сам (благо он был вдовцом). В один прекрасный день обеих сестер привели познакомиться с сестрами царя. Алексей Михайлович их увидел и, как пишет Оле-арий, влюбился в старшую, Марию. Ее объявили государевой невестой и тут же поселили в кремлевских палатах, видимо, чтобы обезопасить от «порчи» и интриги, наподобие той, жертвой которой стала Евфимия Всеволожская.

Свадьба состоялась 16 января 1648 года. А через десять дней Борис Иванович Морозов женился на сестре молодой царицы, Анне Ильиничне Милославской. Царица Мария Ильинична была красива и, как витиевато писал С. Коллинз, украшена «драгоценными алмазами скромности, трудолюбия и благочестия». На свадьбе царь Алексей велел быть «без мест», то есть запретил вести местнические счеты. Эта мера была актуальна потому, что родня царицы Марии высокими чинами не блистала, но по своему теперешнему родству с правящим домом должна была занимать высокие места во время свадебной церемонии и за пиршественным столом.

Предок Милославских выехал в конце XIV века из Великого княжества Литовского служить Московскому великому князю Василию I. Относились они к рядовому дворянству. Дед Марии Ильиничны, Данила Иванович, служил воеводой, а отец, Илья Данилович, носил скромный чин стольника. Семья жила небогато. Передавали, что Мария в детстве сама ходила в лес по грибы, а отец торговал вином с иностранными купцами. Но, как бы то ни было, теперь фортуна повернулась к Милославским лицом. Илья Данилович тут же жалуется в окольничие, а через несколько дней и в бояре. Представители другой ветви рода, Иван Андреевич и Иван Михайлович, также позже получили боярский чин.

Личная жизнь сестер Милославских сложилась по-разному. Царица Мария Ильинична счастливо прожила двадцать лет с царем Алексеем Михайловичем, родив ему одиннадцать детей (правда, до взрослого возраста дожили два сына и шесть дочерей). Другое дело — Анна Ильинична. Она вышла замуж за всесильного тогда правителя государства. В 1648 году Борису Ивановичу Морозову исполнилось уже 58 лет, и женская судьба Анны не сложилась. От столь неравного брака детей у них не было. Причем С. Коллинз отмечает недовольство молодой и здоровой «смуглянки» Анны своим мужем. Борис Иванович жену ревновал и даже бил плетью «в палец толщиной».