Жизнь на старой римской дороге - Ваан Тотовенц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда это было сделано, Маргарита перенесла скульптуру в мастерскую, наглухо забила ее окна, заперла и опечатала дверь.
— Никто не переступит этого порога, пока не умрет самый младший из моих сыновей, — заявила она.
Шли годы. Прекрасные творения покрылись пылью забвения.
Страна стояла на пороге больших событий. Закачался, а вскоре и вовсе рухнул старый строй. Стоны гибнувших смешались с торжествующими голосами победителей. Люди, чьими руками был построен мир, не знавшие прежде ничего, кроме безрадостного, изнурительного труда, поднялись против своих угнетателей. Могучим неудержимым потоком хлынули они с заводов, портов и полей, спустились вниз с горных сел и деревень и затопили города. Засвистели пули, загрохотали пушки. Были сброшены с трона тираны, растоптаны усыпанные алмазами кресты, разорваны в клочья пышные наряды богачей, политые потом и кровью трудящихся. Народ захватил дворцы и замки, разрушил тюрьмы. И из темных подземелий вышли на свет бледные и голодные, но горящие жаждой жизни люди. Господству царей пришел конец.
Вместе со всей страной поднялся на борьбу и город на берегу древней реки.
Над бескрайной долиной запылало зарево пожаров, а на деревьях закачались тела больших и малых тиранов. Их, на коленях вымаливавших себе пощаду, постигла справедливая, священная кара.
Власть перешла в руки тружеников. Новое общество вспомнило о великом скульпторе, глиняные изваяния которого рассказывали о гонимых и обездоленных. Бабушка многочисленных внуков, седая Маргарита, открыла двери мастерской, с ключами от которой она после смерти Овнатана не расставалась никогда.
Смахнули густую пыль с прекрасных творений великого скульптора. Был выделен специальный зал для его работ в национальном музее. А последнюю работу Овнатана передали молодым ваятелям, чтобы они высекли ее из белого мрамора. Свежий воздух ворвался в распахнутые двери и окна темной кельи, и в ней снова зазвучали звонкие удары молоточков ваятелей. Памятник был сделан в натуральную величину, именно таким, каким был задуман он великим скульптором.
* * *Сейчас памятник этот установлен на большой центральной площади города. Под мраморной плитой покоятся останки скульптора, на ней высечено:
ОВНАТАН — СЫН ИЕРЕМИИ
РАССКАЗЫ
Из цикла «Америка»
1. Арабская баллада
Перевод Р. Григоряна 1В то время я работал в отделе восточных ковров Уинтенского торгового дома. Однажды, когда все продавцы были заняты, меня попросили принять одного из покупателей. Он выбрал несколько дорогих ковров и, подавая мне свою визитную карточку, сказал:
— Моя жена разбирается в коврах лучше меня. Завтра она зайдет к вам. Будьте добры показать ей ковры, отложенные мною. То, что она выберет, пошлите домой. Чек получите в конце месяца.
— Хорошо, сэр, — ответил я.
Посетитель записал мою фамилию и ушел. На его визитной карточке стояло имя мистера Уолдорфа Шилда, известного торговца страусовыми перьями.
Миссис Шилд, подумал я, видно, из тех женщин, которые воображают, что знают толк в коврах только потому, что побывали на Востоке.
На следующее утро в магазин вошла молодая женщина.
Один из продавцов поздоровался с ней и предложил сесть. Женщина слегка кивнула головой в ответ на приветствие и, достав из сумочки бумажку, протянула ему.
Продавец подозвал меня.
— Доброе утро, — сказала женщина.
— Доброе утро, — ответил я.
— Я миссис Шилд.
— Очень приятно, миссис, пойдемте я покажу вам ковры.
Миссис Шилд была высокой, стройной женщиной со смуглым лицом и иссиня-черными глазами, странно блестевшими, словно в них притаилась утренняя звезда. Она грустно улыбалась и была похожа на лилию, цветущую в ночи.
Я стал показывать ковры, отобранные ее мужем. Миссис Шилд говорила по-английски очень правильно, но с явным акцентом.
— Мой муж уверен, что я лучше разбираюсь в коврах, поэтому послал меня сюда. Правда, я с Востока, но ничего не смыслю в них. Надеюсь, вы поможете мне не осрамиться перед мужем.
— В таком случае, миссис, позвольте убрать эти ковры. Мы подберем с вами такие, за которые вам не придется краснеть.
— Буду признательна, — ответила она.
Я не ошибусь, если скажу, что миссис Шилд смотрела больше на меня, чем на разостланные перед ней ковры.
Я выбрал для нее саруг из мягкой шерсти с коралловыми цветами на голубом фоне.
— Сколько он стоит? — спросила она.
— Дорого, миссис, триста долларов. Но поскольку ваш муж ассигновал не более двухсот долларов, я оформлю это так, будто вы купили его с торгов прошлой недели.
— А сколько в таком случае он будет стоить? — заинтересовалась она.
— Со скидкой 180 долларов.
Миссис Шилд поблагодарила меня взглядом.
— Пожалуйста, отошлите этот ковер ко мне домой, я сейчас же оплачу его стоимость.
— Не беспокойтесь, сударыня, мистер Шилд обещал прислать чек в конце месяца.
— Нет, нет, я заплачу сейчас, у меня при себе есть такая сумма.
Она передала мне деньги, которые я отправил в кассу.
— Вы можете прислать ковер сегодня? — спросила она.
— Он будет доставлен вам на дом до вашего возвращения.
…Во мне заговорило любопытство; ведь я тоже с Востока, и мне захотелось узнать, откуда именно она.
— Простите, миссис, — осмелился я, — вы родом из какой части Востока?
— Из Аравии.
— Из Аравии?!
— Да, я арабка, — с печальным вздохом ответила миссис Шилд.
В этом вздохе я уловил глубокую скорбь. Меня поразила грусть ее черных глаз, под сводом тонких темных бровей.
— Вы тоже с Востока? — спросила миссис Шилд.
— Да, миссис, я из Турции.
Она, сочувственно посмотрев на меня, произнесла:
— Салам!..
— Салам!..
Ее приветствие согрело мою душу, как солнечный луч.
— Давно вы в Америке?
— Уже восемь лет.
— Вам нравится здесь?
— Как может нравиться эта страна? — воскликнула женщина, направляясь к лифту, дверь которого в этот момент открылась.
Она выделялась среди американок, стоявших в лифте, как выделяется роза среди других цветов.
2Несколько дней спустя миссис Шилд опять появилась и нашей конторе.
Я сразу поспешил ей навстречу.
— Я пришла не за ковром, — сказала миссис Шилд, — я пришла увидеться с вами.
— Я хотел было позвонить вам, миссис, и пригласить на чашку турецкого кофе, но, честно говоря, не посмел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});