Сент-Женевьев-де-Буа. Русский погост в предместье Парижа - Борис Михайлович Носик

в Иностранный Легион, бежал в Петербург, женился на девице Людмиле Стоюниной…

После Петербурга еще учился Лосский в Страсбурге, потом в Марбурге, потом в Геттингене, где у него в 1903 году родился первый сын, Владимир, будущий богослов и философ. Вернувшись в Петербург, Николай Лосский, приват-доцент университета, принялся за обоснование интуитивизма. В те же годы вступает он в первую русскую либеральную партию, кадетскую, – Партию народной свободы, мечтавшую о правовом государстве, о демократических свободах для всех народов России. Перу Лосского принадлежал программный документ партии – «Чего хочет Партия народной свободы?».

Потом была война, за ней революция, крах либералов, приход к власти большевиков. В 1922 году осуществлена была советскими органами спецоперация «пароход философов». Предназначенные в жертву уцелевшие в столицах русские гуманитарии были посажены в камеры смерти, а потом «помилованы» и высланы за рубеж после подписки надиктованного следователем обещания не якшаться с эмиграцией, быть в сущности агентами большевистского влияния и в случае нужды быть «на подхвате». Формулировка приговора, вынесенного злодеям-интеллектуалам, звучала гуманно: «расстрел с заменой его заграничной ссылкой». Ссылка присуждалась пожизненная. Спецоперация преследовала цели «негативной селекции» русской элиты, внедрения влиятельного и испуганного ядра в русскую диаспору, усиление влияния на Запад…

И вот уплыли в заморские дали два «корабля философов». На борту у них были Бердяев, Булгаков, Лосский, Франк, Карсавин, Ильин, Осоргин, Бруцкус…

Н.О. Лосский преподавал сперва в Праге, где и он, и его теща, Мария Николаевна Стоюнина (как деятель русского просвещения), получали чешскую стипендию. Потом семья перебралась в Париж. Лосский и здесь преподавал, размышлял, развивал свое учение об интуиции…

В науку пошли и его сыновья. Старший – Владимир стал православным богословом и преподавал латинскую патрологию. Это его стараниями открыт был на рю Монтань Сент-Женевьев в Париже первый франкоязычный православный приход. При этом он был послушный исполнитель всех указаний подневольной московской патриархии. Его жена, Магдалина Исааковна Лосская (урожденная Шапиро), была такая же энтузиастка православия, как он сам.

– О, она была убежденная церковница, эта Шапиро, – сказал мне Борис Николаевич Лосский.

Другой сын Н. О. Лосского, Андрей, стал историком, специалистом по русскому XVII веку. Мой друг Борис Николаевич был видный историк искусства, искусствовед. Он учился в Праге и в Париже, 17 лет был хранителем музея в Туре, а потом и хранителем дворца Фонтенбло, напечатал кучу книг по искусству (на всех языках), еще и в 94 года от роду успешно писал мемуары. Внук Н. О. Лосского, Николай, – филолог-англист, богослов, регент церковного хора; жена его, Вероника Лосская, – цветаевед. Внучка, Мария Владимировна, преподавала в университете в Нантерре, она специалист по Толстому. Специалистами по русской литературе стали внучки философа Н. Лосского Елена и Мария. В Бостоне преподавала и другая его внучка, Мария, а правнук Андрей стал блестящим переводчиком богословской литературы. Что же до правнука Кирилла, то его религиозный энтузиазм завел так далеко, что он перешел в иудаизм…

ЛОХВИЦКИЙ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, генерал от инфантерии, командующий русским экспедиционным корпусом во Франции, 20.10.1868–5.11.1933

Сын петербургского адвоката, родной брат двух талантливых сестер-писательниц (поэтессы Мирры Лохвицкой и популярнейшей юмористки Тэффи), генерал Лохвицкий воевал сперва во Франции против немцев, потом с Колчаком против красных, а дни свои кончил в мирном Париже, где, по выражению его знаменитой сестры Тэффи, жили русские эмигранты, как «собаки на Сене».

ЛУТОВИНОВ ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ, старший лейтенант (изображение Андреевского флага),25.03.1890–3.03.1958 ЛУТОВИНОВА ВАЛЕНТИНА АЛЕКСАНДРОВНА, ум. 3.05.1984

Морской офицер Павел Лутовинов и его жена Валентина открыли у себя в 17-м округе Парижа ателье живописи по шелку («в технике батик»), и десяток русских мастериц получили работу в этом ателье. Вообще роспись платков и шалей была среди русских эмигрантов весьма популярным занятием. Занимались этим, в частности, знаменитый художник кино Георгий Вакевич, широко известная в среде монпарнасской богемы художница Маревна (Мария Воробьева-Стебельская, бывшая возлюбленная Диего Риверы, родившая от него дочь), художница Соня Делоне-Терк. Не брезговали этим занятием и поэты (скажем, Довид Кнут).

Кн. ЛЬВОВ ГЕОРГИЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ,Ministre president 1917, 1861–1925

Князю Георгию Евгеньевичу Львову, до революции крупному землевладельцу, кадету, довелось после Февральской революции 1917 года быть председателем Совета министров и министром внутренних дел в первых двух составах демократического Временного правительства. Современники нередко писали о загадке его личности, о том, что этот ласковый в обращении, честный человек «только в деревне, среди русской природы и простых русских людей чувствовал себя счастливым. Любовь к деревне и мужикам была основной эмоцией всей его жизни… Через мужика же до страсти любил Россию…»

Естественным поэтому был вопрос, которым задался в своей мемуарной книге князь В. А. Оболенский: «…что же, в конце концов, влекло кн. Львова к общественному делу? Карьеризм, тщеславие? Достаточно было хоть немного узнать этого скромного и, по существу, пассивного человека, склонного к фатализму, чтобы отвергнуть это предположение. О властолюбии и говорить не приходится: получив в свои руки власть, он боялся ее проявлять… Сотни миллионов рублей проходили в России через руки князя Львова, сотни миллионов франков… в Париже, а жил скромно, в соответствии со своими демократическими вкусами, и умер в бедности, ничего не оставив своим наследникам. Слава? – Пожалуй, отчасти да. Но, как мне кажется, его славолюбие было неразрывно связано с мистической верой в провиденциальность своей личности, с верой, которая слилась в нем с любовью к России».

В. А. Оболенский рассказывает в своих мемуарах, как он повез в министерство к Львову документ, разработанный его партией:

«Я не видел кн. Львова с начала революции и был поражен его осунувшимся лицом и каким-то устало-пришибленным видом…

…С тяжким чувством уезжал я из министерства. Все, что я видел там, поражало своей нелепостью: распущенные солдаты с цигарками в зубах и генералы в орденах, любезно пожимающие руку Керенскому, которого большинство из них ненавидело. Тут же, рядом с генералами, шумно спорящие эсеры, меньшевики и большевики, а в центре всего этого хаоса – беспомощная, безвластная фигура главы правительства, который готов всем и во всем уступать…»

После большевистского переворота князю Львову пришлось сидеть в тюрьме, а выйдя на волю, он уехал во Францию, где снова возглавил Земский союз и прожил недолго… Каково ему было тут без русской деревни?

Весной 1925 года, узнав о смерти Г. Е. Львова, жена И. А. Бунина Вера Николаевна делает несколько записей в дневнике по следам эмигрантских разговоров об этой смерти: «Умер легко, ночью… Мне жаль его. Он не желал революции, всю жизнь думал, как бы предотвратить ее, а история поставила его во главе революции… все вышло в его жизни так, как он не хотел… Львов сказал мне, показывая на сердце: «У меня мужик здесь». Он хотел идти в монахи. Но