Рассветная Звезда - Григорий Сергеевич Рожков

выходцы из разных слоев и народов, но воспитаны в духе чести и верности, отчего близки к аристократии. Выходцы же из нижних слоев… — Саб-лейтенант морщится, — крестьяне, рабочие, всякие шахтёры и беднота. Решили, что изгнание изменило их жизнь, но суть осталась прежней… — Кто придумал этого персонажа?! Разрабы черти, это надо постараться написать такую личность, что за несколько фраз заставить себя ненавидеть. Он же мудак заносчивый! Ох, дайте мне сил кто-нибудь не сломать ему нос здесь и сейчас. Не, не смогу. Слабоват я…

— Революционный Совет, вы саб-лейтенант, как и прежде, не считаете достойными даже упоминания. Впрочем, это взаимно с их стороны. — Колкий комментарий Цауэра приободрял. Флотский офицер встрепенулся, ощутил себя уязвлённым:

— Прошу не упоминать этих…смутьянов в Зале Советов! Их место на болотах, на лесозаготовке, на…

— Это не вам решать, Оаклиф. — Вступление в разговор третей стороны отрезвило всех. С дальнего конца зала к нам шли трое. Первым, выделяясь ростом и статью еще один морской офицер, золотая вышивка на обшлагах кителя более серьезная, чем у саб-лейтенанта, значит это Аберкромби. Рядом горделиво вышагивает облачённый в черный деловой костюм-тройку гном со старомодным котелком на голове. Позади, отставая на шаг, идёт орк, в удивительно знакомом, где-то уже виденном облике — синие брюки, лаковые туфли, фиолетовый бархатный пиджак. — Председатель Революционного Совета, как и его сторонники желанные гости этого зала. — Говорил гном, слова дались ему непросто, не совсем разделяет такой взгляд деятель гномий, но дурной моряк замолк. — Присаживайтесь. Господин Лукинджи скоро придёт. Надеюсь, у вас нет претензий, что мы поучаствуем в беседе с новоприбывшим… человеком. — Смакуя это слово, альв успевший занять место за столом, впился в меня взглядом.

— Gorr Korvettenkapitän![60] — Курц вытянулся по стойке смирно, поприветствовал старшего по званию офицера, я последовал его примеру, получив одобрительный взмах рукой расслабился. Лейтенант же обратился уже к остальным присутствующим. — Господа Советники. Нет, претензий быть не может. Мы все члены единого общества.

— Присаживайтесь. — Заговорил Аберкромби доброжелательно, указывая на места напротив себя, предложил сесть. — Вижу, вы ранены, солдат, пригласить сюда медика?

— Моё ранение не помешает мне беседовать с вами, товарищ лейтенант-коммандер. — Бравадой мои слова и не пахли, я чувствовал, что настойка хорошо держится, и нет даже отклика боли.

— Glad to hear it[61], но после беседы вас доставят в лазарет. Давайте знакомиться. Меня зовут Акерли Аберкромби. Я глава Военного Совета и командующий всеми вооруженными силами Изгнанников в болотном регионе. Уважаемый цверг, — указывает на гнома в котелке, — Панкрац Мейндорц, глава Ремесленного Совета. Господин Руисио Гаргас, глава Торгового Совета. — Меня щелкнуло, где я видел очень похожую одежду — на трупе директора лесопилки. Рубалькаб, кажется, его фамилия была. Смотрю же я на исчезнувшего охранника Габрегу в облике своего брата, Руисио. Брида его прижучить желает, и квест мне говорит это сделать. Интересное дело вырастает. — Садитесь же, официальность сейчас ни к чему. — Лейтенант одобрительно кивнул мне и указал на стул. Мы с ним по одну сторону стола, важные шишки — по другую. Саб-лейтенант пока суть да дело свалил тихонько за двери, даже не интересуясь нужен ли он. Вышколенный засранец.

— Лейтенант Цауэр, расскажите о нашем госте…

— Вам сюда нельзя, идёт собрание! — Возглас из тамбура прервал Аберкромби, заставив всех оглядываться на двери, ведущие в зал.

— Члену Общего Совета запрещать входить в Зал Советов, это уже слишком. Уйдите с дороги. — Двери распахнулись, и в зал быстрым шагом проник лепрекон! Уже знакомый мне облик — малый рост, рыжие волосы с едва заметной сединой, короткие брюки и высокие гольфы, потёртый жилет и белая рубаха, перекинутый через руку пиджак. И красный галстук-бант на шее как яркий сигнал его принадлежности к Революционному Совету. В этом я уже уверен. — Tráthnóna maith[62].  Брида Ре Ригвейра сообщила, что товарищ Иван Морозов прибыл в наш лагерь, — лепрекон как заведённый стремительным шагом приблизился к нам, первым делом взглянул на мою руку, секунду подумал, кивнул себе и, улыбнувшись, произнёс: «Здравствуй» и двинул к Цауэру быстро пожав ему руку. — И вы без информирования Революционного Совета решили привлечь в свои ряды человека. Так категорически нельзя! Нарушаете общие договорённости! — Усевшись на выдвинутый стул рядом со мной, он пожевал губами. — Председатель Рабочего Совета, впрочем, тоже скоро будет здесь, да, её уже оповестили. И еще, где товарищ Лукинджи?

— Скоро будет здесь, господин Фергас… — Из троицы советников лишь Аберкромби сохранял внешнее спокойствие, орхас чуточку оскалился, гном же пучили глаза, и нервно елозил на своем месте, выражая непередаваемую бурю эмоций без единого слова. Лепрекон их раздражал.

— Товарищ.

— Товарищ Фергас Ример. Глава Революционного Совета. — Поправился флотский офицер. — Мы ни в коем случай не хотели нарушить установленный порядок в отношении выдающихся Изгнанников способных принести особую пользу нашему сообществу. Но смею заметить пред вами не гражданский, а военный Изгнанник. Он ведь прошел испытание, выполняя военные задачи, горр Цауэр? — Вот теперь начинается самое интересное. Меня попробуют поделить. Взгляд лейтенанта коммандера сверлит Курца.

— Нет, горр корветтенкапитан. Он выполнил задания общественного, военного, медицинского и рабочего характера. Всё за один день, и даже перевыполнил общие требования. — Теперь на лейтенанта уставились все. Затем на меня с неизменным выражением искреннего удивления.

— Iontach![63] Этот человек не просто солдат, он сознательный товарищ, способный! Значит он свободен выбирать свой путь самостоятельно… Но вы не ответили почему я не был приглашен? Особенно когда речь идёт о решении вопроса одиночного, и очень интересного товарища! — Настойчивость лепрекона радовала. Не даёт спуска буржуа-аристократам болотного разлива.

— Впервые с момента установки платформ перемещения астромагами произошла задержка перехода. На целых три часа. Необходимо предварительно разобраться в ситуации именно как в происшествии, затем беседовать об избрании пути. — Ответ Аберкромби звучит малоубедительно, лепрекона хотели оставить за бортом, но не вышло. И тот прекрасно понимает расклад, кривая ухмылка на его лице красноречива. — Вот и господин Алионио Лукинджи, и госпожа Паллы Агелада…

Новые участники ночного совещания точно привлекали внимание — Лукинджи, как и читалось в фамилии, оказался сатиром, в длиннополой мантии синего цвета, украшенную серебряными полосами от воротника до подола, на кучерявой голове меж рогов серебряная цепочка с полумесяцем. И взгляд такой, одухотворенно-мистический, что припомнились всякие лидеры сект из 90ых.

Паллы Агелада же заслуживает отдельного рассмотрения. Дородная женщина оказалась ВПЕЧАТЛЯЮЩЕЙ! Огромная грудь в белой шелковой рубахе, подчёркнутая черным коротким жилетом сбивала с толку. Признаюсь, именно бюст был первым, на что я обратил внимание. Секундное замешательство и подняв взгляд, вижу пару смешливых карих глаз, легкую улыбку