Штормовые стражи - Виктор Северов

Два взрыва громыхнули почти одновременно, изрешетив укрытие одной из пар противников вместе с ними. Остальные солдаты попытались отступить, на удивление не ответив нам ответными бросками гранат, и попали под сосредоточенный пулемётно-снайперский огонь.

По одному записали на свой счёт я, Дойл и Си Джей, в живых оставался всего один противник… А у меня как раз опустел очередной магазин. Ладно, им ещё займутся другие…

Невдалеке послышались рёв двигателя и лязг гусениц. С песчаного склона, погребающего под собой один из бараков по левому флангу, съехал М113 с солдатом за турелью. Бронетранспортёр ткнулся носом в песок и застрял, а сидящий за пулемётом стрелок открыл огонь из «браунинга», превращая всё вокруг в сплошное решето.

От пятидесятого калибра наши хлипкие укрытия никак не спасут…

БТР заставил спешно отступить остальных, что находились справа от меня, и американец за пулемётом начал переносить огонь в мою сторону. Да ещё и аппарель десантного отсека начала откидываться…

Я рванул вперёд, забрасывая практически бесполезный автомат за спину и выхватывая пистолет. Трижды выстрелил, влепив одну из пуль точно под срез каски стрелка и заставив умолкнуть его «браунинг», а затем достал гранату – предпоследнюю.

Размахнулся и закинул её прямо в люк следом за упавшим в него телом.

Трёхочковый бросок, мать его. Мой школьный физрук был бы доволен.

Взрыв прогремел внутри БТРа. Из приоткрытой аппарели и командирского люка вырвался дым и кровавые ошмётки. Даже думать не хочу, что может натворить граната в таком закрытом помещении…

– Уходим отсюда, живо! – крикнул я.

…Остановились мы только где-то через километр, не раньше – когда укрылись в каком-то заброшенном офисном здании и начали понемногу приходить в себя.

Первым общее настроение выразил Си Джей, привалившись к стене и вытирая пыльной бейсболкой своё побледневшее лицо:

– Господи Боже… Во что же мы вляпались…

Глава 28

Когда одного из членов экипажа бомбера, что отоварил Нагасаки ядрёной бомбой, спросили: «А если бы вам приказали, вы бы сбросили бомбу на советский город?», он сказал: «Да я бы и на Нью-Йорк сбросил, если бы приказали».

В общем, американцам не доставляет особых тревог, если они почему-то вынуждены убивать своих. Старый-добрый дух Дикого Запада, когда человек человеку – мишень для шестизарядного «кольта» и источник добычи…

Однако только законченный псих спокойно воспримет необходимость стрелять в тех, кто ещё вчера был или мог стать твоим союзником. У любого нормального человека это вызовет минимум дискомфорт…

– Нужно валить подальше, пока сюда не нагрянули солдаты, – произнёс Юрай, сидя около выбитого окна.

– АМЕРИКАНСКИЕ солдаты, ты хотел сказать, – криво ухмыльнулся Си Джей.

– Дезертиры, – рубанул я. – Они забили на приказы командования, они устроили в этом городе беспредел. После этого они не солдаты, а дезертиры и преступники.

– Убивать гражданских и трахать туземок – традиционные забавы «джи-ай». Для этого совсем не обязательно поднимать мятеж, – сухо заметил Дойл.

– Вот только не надо сейчас пускать скупую судьбу по миллионом взорванных ракетами с дронов, которыми управляла лично Клинтон…

– Да к чёрту те дроны. Но наша армия – это полное дерьмо.

– Ты не был в нашей армии, Си Джей, – хмыкнул Юрай.

– А вот мой папаша был. Когда он поехал во Вьетнам, то думал, что будет защищать демократию и раздавать сироткам обеды, а вляпался в полную задницу.

– Дурак был твой папаша.

– Ещё какой. Но именно поэтому я пошёл в наёмники, а не в армию.

– Вот только не надо задвигать про то, какие мы благородные и добропорядочные, – поморщился Дойл. – Мы же даже хуже тех, кто прямо ходит под Дядей Сэмом – у них есть присяга, у нас только гонорары. И, кстати, раньше без службы в армии тебя бы в «Академию» ни за что не взяли.

– Раньше – было раньше, а не сейчас, – заметил снайпер. – Но мы действительно лучше, чем «джи-ай». Во всех отношениях.

– Лучше чем?

– Чем «джи-ай».

– Си Джей, сейчас не то время, чтобы отпускать тупые хохмы, – произнёс я, прикрывая глаза и приваливаясь затылком к обшитой пластиком стене, около которой сидел.

– Виноват, сэр, – в противовес своим словам, по виду парня не было видно, что ему хоть немного стыдно за своё дурацкое поведение. – Но наёмники действительно лучше – мы, по крайней мере, не лицемерим.

– О да, это серьёзный плюс… – саркастически ухмыльнулся Юрай.

– Не, ну а что? Помните тех придурков на «апаче», которые два часа гоняли иракскую свадьбу пушкой и ракетами, хотя точно знали, что это не повстанцы, а гражданские? Они сидели где-нибудь на Гуаме, а их за каким-то чёртом послали в Ирак заниматься не пойми чем. Они не понимали, какого хрена забыли в этой заднице, но чуяли, что занимаются явно не тем.

– Ну и чем же по-твоему должны заниматься пилоты «апачей»?

– А я пилот, что ли, чтобы на такое отвечать? Но явно не сходить с ума посреди пустыни в чужой стране среди бородатых уродов…

– У них был приказ.

– Во-во. У «джи-ай» всегда есть приказы, за которыми удобно прятаться, но которые редко бывают хорошими. А у нас есть только деньги.

– Слушай, кончай уже, а? – нахмурился Дойл. – Хочешь что-то сказать – говори, а не разводи тут эти свои антимонии.

– Грегори, ты – наёмник, – произнёс Си Джей. – И я тоже наёмник. Мы наёмники. Смертоносное и безжалостное оружие. Но оружие не убивает – в убийствах виноват тот, что нами воспользуется.

Нормальная философия, чего уж там. Такая вот форма побега от реальности и собственных поступков – «это не я, я всего лишь оружие…».

Ничем это не отличается от «это не я, у меня был приказ…». Слова другие, а вот смысл тот же. Но надо же как-то обманывать себя, чтобы мозги оставались в порядке?

– И знаешь что? Мы постоянно находимся в ситуации, что если не будем убивать мы, то убьют нас. И выбора тут нет – или, или. Но лично я никогда не убивал ради удовольствия. Мне нравится делать так, чтобы мои пули достигали цели, но я не ловлю кайф от того, что кого-то убиваю. И я знаю, что никогда не стрелял намеренно в женщину или ребёнка. Случайно – может быть, от этого никто не застрахован. Но намеренно – никогда. Я точно знаю, зачем я здесь и что должен делать… По крайней мере до вчерашнего дня твёрдо это знал. Это всё ведь просто такая работа, верно?

– Ну-ну, утешай себя этим, – произнёс Дойл. – Тогда с чего была такая истерика совсем недавно, когда «работа» потребовала убивать «джи-ай»?

– Потому что я в первый раз усомнился в том, что делаю. Я не хочу убивать американцев.

– Какой-нибудь прыщавый неудачник, который устраивает бойню в школе, – тоже американец. Или жирный брокер с Уолл-стрит, который сейчас в своём пентхаусе раскладывает очередную манекенщицу, пока мы в крови и дерьмище зарабатываем его деньги. Они тоже американцы.

– Они плесень. Вирус, который разрушает нашу великую страну. Их бы я отстреливал за символическую плату в доллар за одну пару ушей.

– Не убивал ради удовольствия, говоришь?.. – хмыкнул Дойл.

– Но не отстреливаю же? – парировал Си Джей. – Я, наверное, коряво выразился – я не хочу стрелять в американских солдат.

– Они хотели положить кучу гражданских из-за одного только подозрения.

– А если бы мы потеряли там наших людей, ты поступил бы по-другому?

– Требовалось бы кого-нибудь расстрелять – расстрелял бы. Но при этом уж точно не наслаждался происходящим. Вот из-за таких уродов американскую армию и считают скопищем подонков… Вполне заслуженно получается.

– Они не доллары, чтобы всем нравится. Зато когда мы штурмовали Фаллуджу, точно такой же урод мог прикрывать твою спину и драться рядом.

– А мог и приласкать «дружеским огнём» на всякий случай.

– Мог. Но что сейчас такого выдающегося из всех прошлых передряг, в которые мы попадали, что ты так разговорился, Си Джей?

– Потому что сегодня надо было выбрать сторону, и мы её выбрали. И теперь мы по одну сторону с ЦРУ и «танго».

– А что нам ещё оставалось? – вставил Юрай. – Если бы мы не ответили этим придуркам, нас всех положили бы прямо там. И мы сейчас не болтали бы так весело и забавно о том, что быть наёмником – это круто.

– Может, у нас и не было выбора… Вот только мы вообще хотели делать этот выбор? Или просто подсознательно решили, что тупо подраться будет самым простым выходом из тупика?

– Хрень ты несёшь, Си Джей, – вынес свой вердикт Дойл. – Какую-то заумную хрень. Могли, не могли, должны, не должны… Нормальный мужик не жуёт сопли, думая, какую из двух глупостей сделать. Он просто делает хоть что-то, но не ноет, а потом уже разбирается с последствиями.

– Пусть так. Тогда нам, наверное, самое время разобраться с последствиями?

И три взгляда скрещиваются на мне. А я, что я?

И Дойл, и Си Джей говорят, в принципе, разумные вещи. Каждый из них по-своему прав, но решать всё равно мне. Все их слова, их перепалка ни о чём… Это было нужно мне ничуть не меньше, чем им. Можно сказать, что я сейчас вкладывал в их уста свои собственные мысли и колебания. Не можешь сказать что-то сам – надень на руку тряпичного бобра или достань из кармана деревянного клоуна и скажи через них то, чего сам сказать не решаешься.