Часы - Агата Кристи

— Итак, как бы то ни было, у меня были факты — я «вошел в картинку». У вас ведь так говорят, если не ошибаюсь? «Ввести в картинку». Когда Колин впервые рассказал мне эту историю, первое, что меня поразило, это в высшей степени фантастические обстоятельства. Четверо часов спешат больше чем на час, и никто не знает, или говорит, что не знает, откуда они взялись. Никогда, никогда нельзя верить ни одному слову, пока мы не проверили его самым тщательным образом, не так ли?

— Совершенно с вами согласен, — одобрительно сказал Хардкасл.

— На полу лежит труп вполне приличного — по крайней мере, на вид — пожилого человека. Никто не знает, кто он такой (или, опять же, говорит, что не знает). В кармане у него визитка с именем мистера Р. X. Корри и адресом: улица Седьмая Денверская. Страховая компания «Метрополис». Но нет ни страховой компании, ни Седьмой Денверской улицы и, кажется, нет человека по имени мистер Корри. Это отрицательное доказательство, но и оно что-то доказывает. Теперь пойдем дальше. Приблизительно без десяти два некто звонит в машинописно-секретарское бюро, мисс Миллисент Пебмарш просит прислать в дом номер девятнадцать по Вильямову Полумесяцу стенографистку к трем часам пополудни. И просит прислать именно Шейлу Вебб. Мисс Вебб получает заказ. Она приходит в дом без нескольких минут три, согласно инструкции входит в гостиную, обнаруживает там на полу труп и с криком выбегает на улицу. Она попадает в объятия молодого человека.

Пуаро замолчал и взглянул на меня. Я отвесил ему поклон.

— Что же, вводите молодого героя, — сказал я.

— Вот видишь, — подхватил Пуаро. — Даже ты, когда заговариваешь об этом, не можешь удержаться от тона мелодраматического фарса. Все это дело пропитано им насквозь, фантастично и совершенно не правдоподобно. Такое случается только в романах — Гарри Грегсона, например. Должен напомнить, что, когда Колин привез мне эту историю, я как раз проходил курс детектива всех тех авторов, чья творческая деятельность приходится на последние шестьдесят лет. Очень интересно. Любопытно взглянуть на преступление с точки зрения художественной литературы. И теперь, если там, где собака должна залаять, она молчит, я говорю: «Ха! Это Шерлок Холмс!» Или, если труп нашли в опечатанной комнате, я говорю: «Ха! Это Диксон Карр!» А моя приятельница, миссис Оливер! Если бы мне нужно было определить… но лучше я помолчу. Вы улавливаете суть? Если обстоятельства преступления описать таким диким, невероятным образом, читатель тотчас почувствует, что «книжка не правдоподобна», что «так не бывает». Но увы, тут-то так не скажешь, тут ведь все взаправду. И такое бывает. Но тогда приходится думать изо всех сил, не так ли?

Хардкасл сформулировал бы это по-другому, но с утверждением Пуаро согласился полностью и усиленно закивал. Тот продолжал:

— Здесь все опровергало утверждение Честертона: «Где спрятать лист? В лесу. Где спрятать камень? На берегу». А здесь — фантазия, излишество, мелодрама! Когда в подражание Честертону я задаю себе вопрос: «Где стареющая женщина скроет свое увядающее лицо?» — я не отвечу: «Среди других стареющих женщин». Вовсе нет. Она спрячет его под косметикой, гримом, румянами, завернется в прекраснейшие меха и украсит себя драгоценностями. Вы следите за мной?

— Н-да… — сказал инспектор, пытаясь скрыть обратное.

— Потому что тогда, как вы понимаете, все посмотрят на драгоценности и меха, на прическу и haute couture[21] и совершенно не обратят внимание на то, как выглядит сама их обладательница! Так что я сказал сам себе и нашему общему приятелю Колину: «Раз уж в этом убийстве так много всяких фантастических, обескураживающих деталей, на самом деле оно должно быть чрезвычайно простым». Говорил?

— Говорили, — сказал я. — Но до сих пор непонятно, правы вы или нет.

— Потерпите еще немного. Итак, мы идем дальше, отбрасываем эти детали и обращаемся к сути. Убит мужчина. С какой целью? Кто он? Ответ на первый вопрос целиком зависит от ответа на второй. А пока у вас нет ответа на оба, никуда вы с места не двинетесь. Он может оказаться мошенником, шантажистом или мужем некой дамы, для которой сам факт его существования стал оскорбителен и опасен. Он может быть кем угодно. Чем больше я о нем узнавал, тем сильнее казалось, что все сходится на том, что он выглядит совершенно обыкновенным, состоятельным, уважаемым пожилым человеком. И вдруг я подумал: «Говоришь, это очень простое преступление? Очень хорошо, давай действуй. Представь, что этот человек на самом деле такой, каким выглядит — состоятельный, уважаемый, пожилой». — Он посмотрел на инспектора. — Улавливаете?

— Н-да… — снова сказал инспектор и вежливо замолчал.

— Итак, убит обычный, приятный, пожилой человек, исчезновение которого было кому-то необходимо. Кому? И здесь наконец можно сузить зону поиска. Это кто-то местный, кто знает мисс Пебмарш, ее привычки, Бюро машинописи и стенографии «Кавендиш» и служащую этого бюро Шейлу Вебб. Так что своему юному другу я сказал: «Соседи. Покрутись среди них. Разузнай, что сможешь. Связи, окружение. А самое главное, вступай в разговоры. Потому что во время разговора ты не просто получишь ответ на вопрос — в нормальном разговоре человек многое может выболтать. Люди осторожничают, когда что-то грозит им самим, но в обычной беседе, спокойной, без напряжения, они предпочитают говорить правду, ибо это намного проще. И сами того не сознавая, они говорят какую-нибудь мелочь, которая меняет все.

— Восхитительный тезис, — сказал я. — Но в данном случае этого, к сожалению, не случилось.

— Случилось, mon cher, случилось. Одна коротенькая фраза неоценимой важности все же была!

— Что! — встрепенулся я. — Кто сказал? Когда?

— По ходу дела, mon cher.

— Вы сказали, месье Пуаро?.. — Инспектор вежливо вернул Пуаро к теме разговора.

— Я очертил круг возле дома номер девятнадцать, и внутри этого круга мистера Корри мог убить каждый: миссис Хемминг, Бланды, Мак-Нотоны, мисс Вотерхауз. Но самыми главными фигурами оставались те, кто уже появлялся на сцене: мисс Пебмарш, которая могла убить его, а уже потом выйти за покупками, в десять тридцать или около того, и мисс Вебб, которая могла договориться с ним там о встрече, убить его, а потом выскочить из дому и поднять тревогу.

— О, — сказал инспектор, — вы подходите к сути дела.

— И наконец, — увильнул от ответа Пуаро, — ты, дорогой мой Колин. Ты тоже там был. Причем искал дом номер шестьдесят один в начале улицы.

— Да, действительно, — сказал я с негодованием. — Что еще скажете?

— Что-нибудь да скажу, — с достоинством отвечал Пуаро.

— И тем не менее именно я оказался тем человеком, который и выложил вам все как есть.

— Убийцы часто тщеславны, — парировал Пуаро. — А потом, это могло быть для тебя просто забавой — поразвлечься за мой счет.

— Вы почти убедили меня, — сказал я. И почувствовал себя неуютно.

Пуаро повернулся к инспектору.

— Это, сказал я себе, очень простое убийство. Ненужные часы, передвинутые стрелки, тщательно продуманные детали обнаружения тела — все это нужно на время отбросить. Кроме того, как уже было сказано, есть бессмертная «Алиса» с ее «Тут-тут-тут…». И самое главное — убит пожилой обыкновенный человек, и кому-то это было нужно. Если он известный шантажист, нужно искать, кого он мог шантажировать. Если он сыщик, нужно искать неизвестного преступника, если он состоятельный человек-ищите наследников. Но если не выяснить, кто он такой, задача становится потрудней — искать среди всех, кто включен в наш круг, искать, у кого была причина желать его смерти.

Если оставить в стороне мисс Пебмарш и Шейлу Вебб, кто мог оказаться не тем, за кого себя выдавал? Ответ меня разочаровал. За исключением мистера Рамзи, который, если я правильно понял, не был тем, за кого выдавал себя, — на этом месте Пуаро вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул, — bona fide[22] всех не вызвала сомнения. Бланд — хорошо известный в городе строитель, у Мак-Нотона была кафедра в Кембридже, миссис Хемминг — вдова местного акционера, брат и сестра Вотерхаузы живут там давным-давно, и все их уважают. Вернемся к мистеру Корри. Откуда он взялся? Что привело его в дом номер девятнадцать по Полумесяцу? И вот тут-то важна одна фраза миссис Хемминг. Сказав, что убитый не жил в доме номер девятнадцать, она добавила: «Все понятно. Он пришел, чтобы его убили. Как странно». У нее дар, как у многих, кто часто занят собственными мыслями, слушать людей и проникать в самую суть событий. Она все подытожила. Мистер Корри пришел в дом номер девятнадцать, чтобы его убили. Вот и все!

— Тогда и меня поразили эти ее слова, — сказал я. Пуаро не обратил на это внимания. — «Тут-тут-тут, придешь — тебя убьют». Мистер Корри пришел — и его убили. Но это не все. Важно, что его никто не должен был опознать. Ни бумажника, ни документов, метки портного — и то срезаны. Но и это не все. Визитная карточка на имя Корри, служащего страховой компании, — временная мера. Чтобы скрыть навсегда настоящее имя, придумано ложное опознание. Так и должно было быть, я уверен, — рано или поздно появился бы некто, кто опознал бы его. Брат, сестра, жена. Появилась жена. Миссис Райвл — тут одно имя способно вызвать подозрения. В Сомерсете есть деревня — я жил там неподалеку, гостил у друзей, — деревня под названием Корри Райвл. Видно, подсознательно, сам не зная почему, убийца выбрал эти имена. Мистер Корри и миссис Райвл.