Танго в стране карнавала - Кармен Майкл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ближе к вечеру возвратился Фабио и, ни словом не вспомнив о нашей размолвке, сразу улегся спать на диване. Густаво так и не появился. Поздно вечером мы обе погрязли в трясине отвращения к себе, и Доминик объявила, что репетиция окончена, под тем предлогом, что голосу требуется отдых.
Если воспользоваться терминологией Густаво, которому мир виделся чередованием Катастроф и Оглушительных Побед, день три явно относился к Катастрофам. Мы начали репетицию ближе к полудню, а представление должно было начаться в полночь. Группа поддержки вернулась, но была настроена менее радужно: времени и надежд почти не осталось, настроение первого дня нечему было поддерживать. Дело осложнилось еще и тем, что моя подруга Жюли, жившая через дорогу, набрала группу из пяти иностранцев, жаждущих предпринять в этот же вечер тур по школам самбы, а деньги нам с Фабио были нужны. Ну уж Фабио они точно были нужны. Или, еще точнее, мне нужно было, чтобы Фабио были нужны деньги.
Третий день я провела, мечась между репетициями, выбором костюма и организацией тура для Фабио, дрыхнущего на диване. Фогетту все это не радовало. Мы отработали громкие и выразительные барабанные концовки для каждой песни, но постоянно о них забывали и вынуждены были снова репетировать последние куплеты, раз от раза все с меньшим и меньшим энтузиазмом. «Концовка — это всё, — объяснил Фогетта и добавил: — В музыке и во всем остальном».
Обстановочка была скверная. Густаво качал головой, бормоча себе под нос: «Апокалипсис…», Фабио проснулся с прической «афро» и в жутком настроении, а Фиммер попросту смылась. Доминик время от времени давала петуха, мне названивала Жюли, чтобы подтвердить вечернюю экскурсию, которую Фабио предстояло провести одному — дополнительный повод для беспокойства.
На тридцать втором повторе концовки проклятущей композиции Бонни Тайлер Доминик обессилела и трагически проскрипела, что больше не может. Готовая расплакаться, она отправилась наверх, чтобы хоть отлежаться на кровати китайской принцессы, а я тем временем попробовала привести в кондицию Фабио, который упорно не желал мириться с тем фактом, что ему, творческому человеку, представителю богемы, придется работать в то время, как я, иностранка, отправляюсь петь в кабаре Лапы. В тот день роли поменялись чересчур круто, и в знак протеста он высосал бутылку виски.
Наконец Доминик появилась снова, и мы решили больше не напрягаться, а спокойно и без нервов прорепетировать свой собственный номер «Сердце на веревочке». К нашему удивлению, песня всем понравилась, и было решено включить ее в программу. Это было, однако, только лучиком солнечного света в грозу. Остаток вечера прошел неважно. Нам не удалось организовать автомобиль для тура, мы не успели проверить звук в кабаре, к тому же в последний момент нам сообщили, что выступление начнется на два часа раньше, чем планировалось. Я оставила неумеху Фабио самостоятельно решать вопрос с машиной и поспешила заниматься костюмами. К девяти я прибежала к Жюли, где у входа пятеро англичан, увешанных сувенирными перьями, с энтузиазмом дожидались тура. Приветливо с ними поздоровавшись, я позвонила Фабио — и обнаружила, что он курит травку у себя дома, а машины как не было, так и нет. Я велела ему явиться к Жюли немедленно, и он с невозмутимым видом прибыл через пятнадцать минут. Я повторила свой вопрос. Почему нет машины?
Возник неизбежный конфликт субъективных интересов, а то, что за этим последовало, было некой традицией, которой я присвоила название «Большой Бразильский Скандал».
Так же, как йоге в Индии, тай-чи в Китае или даже намазу в Средней Азии, Большому Бразильскому Скандалу отведено священное время в течение дня, время, когда представители этого тропического племени собираются вместе, чтобы освободиться от тревоги и недовольства собой, сбросить чувство вины и, разумеется, создать предлог для разнузданного секса. Помимо того, что Большой Бразильский Скандал приносит немало духовных и физических выгод, он к тому же представляет собой произведение искусства, род театра, который развивали и оттачивали столетиями. Пышный исторический фон этому способствовал.
Неискушенного англосаксонского невежду первый в жизни Большой Бразильский Скандал может довести до истерики, даже до обморока, но со временем все идет намного легче, когда постигнешь основные правила игры.
Прежде всего у Скандала должен быть повод, как правило незначительный. Это может быть совершенный пустяк, какая-нибудь мелочь — забыли запереть дверь, не ответили на звонок по мобильному, выпили последнее молоко и так далее. Пафосно и страстно обсуждать подобные темы — просто кайф, это не в пример приятнее и доставит куда больше удовольствия, чем серьезный разговор о таких материях, как безработица, наркомания, голодающие дети, смертельные болезни. Однако настоящую творческую энергию участники доброй старой бразильской разборки черпают в самой разборке.
Большой Бразильский СкандалИнгредиенты: горсть мелочных придирок, одна открытая сценическая площадка (отлично подойдет улица или популярный бар), мусорное ведро и подобные предметы для швыряния, один застенчивый участник/участница с англосаксонской стороны (если позволяет сезон), охапка цветов для украшения.
Подготовка: поднимите температуру до максимума, убедитесь, что на расстоянии слышимости находится как можно больше народу (желательно, приятели того, с кем вы выясняете отношения).
1. С разгневанным видом нападайте на объект и требуйте разговора наедине.
2. Не дожидаясь, пока вам предоставят искомую возможность побеседовать наедине, сразу же начинайте атаку, выставив первый ничтожный предлог. Украсьте его злобным и несправедливым персональным выпадом, например: «Кто допил последнее молоко, уж не ты ли, наглая ты дрянь?»
3. Не ждите ответа. Добавьте оскорблений.
4. Если объект делает попытки уйти со сцены, схватите мусорное ведро и хватите им об стену.
5. Добавьте выпадов посерьезнее, например: «Твоя мать — безобразная корова» или «И кстати, я переспал с твоей лучшей подругой».
6. Если объект все же пытается улизнуть, швырните что-нибудь на дорогу.
7. Если объекту таки удалось покинуть сцену, прекращайте разговоры и издайте грозный рев. Угрожайте самоубийством, если под руку подвернутся бутылки или поблизости есть скалы.
8. Если ваши угрозы покончить с собой не возымеют эффекта (правда, подобное случается крайне редко), бросайтесь на землю перед движущимся такси (таксисты в Рио к этому привычны, но не пытайтесь проделать этот трюк перед полноприводной тачкой из Леблона).
9. В финальной сцене дарите цветы, стоя на коленях.
Вернемся к Фабио. Напряг из-за необходимости работать, да еще одному, привел к такому взрыву раздражения, что он почувствовал, что просто обязан схватить наше мусорное ведро и расплющить его о мостовую. После этого он упал на колени, бил себя в грудь, ревел, как дикий зверь, и в кровь разбивал кулаки о булыжники, пока наконец не разразился безудержными рыданиями. Туристы сбились в кучку за воротами и наблюдали за ним, вытаращив глаза. Доминик с наглазниками на лбу вышла на облицованный португальской плиткой балкон, а в доме священника приоткрылись ставни. Фабио тяжело поднялся и поплелся к воротам, всхлипывая от жалости к себе. Я держалась стоически, сохраняя совершенно беспристрастный вид на протяжении всего представления.
Наконец Фабио затих, вытер глаза, улыбнулся сконфуженно и даже слегка робко — так мог бы улыбаться актер, гениально сыгравший Гамлета. Успокаивая туристов, он помахал рукой с грязными ногтями в их направлении, но бедолаги опасливо попятились.
Глубоко вздохнув, я воспользовалась затишьем и деловым голосом а-ля американская сервисная служба проинформировала туристов, что ждать уже недолго и экскурсия вскоре начнется.
От ворот отделилась рыжеволосая девушка из Ливерпуля и прерывистым шепотом сочувственно осведомилась, все ли в порядке. Я выдала широченную улыбку.
— Ну, конечно! — рассмеялась я от всей души и выстрелила в наэлектризованный воздух целой обоймой слов: — Мы просто делились впечатлениями о том, какой великолепной была школа самбы на прошедшей неделе. Мусорный бачок? О, вы же понимаете, это латиноамериканцы. Такие эмоциональные, такие возбудимые. В общем, весь этот шум был из-за классного вечера самбы. Так, а вы откуда? Ливерпуль, Лидс, Манчестер? Это здорово. Ну, готовы? Вот и Фабио готов, правда же, родной?
Они посмотрели на стоящего у меня за спиной Фабио, потеющего выпитым виски и похожего на оборотня (расширенные зрачки, всклокоченные кудлатые волосы), потом перевели взгляды на меня.
— Ну вот и славно, — заявила я, не давая никому шанса опомниться и передумать.