Все кошки возвращаются домой - Софья Ролдугина

Даже лающий оклик лисицы: «Ногицунэ запрещает Ками!»

И еще — чье-то учащенное дыхание за спиной и быстро отстающий топот лап.

Где-то на периферии зрения мелькали подтаявшие сугробы в палисадниках, голые ветки аллийских яблонь и лед на бордюрах. Но я видела перед собой только одно — нить, которая все отчетливей наливалась алым.

Громыхнул взрыв — совсем близко, в сотне шагов.

Быстрее.

Быстрее.

Быстрее!

Мир стал черно-белым и до одури четким. Тревога и страх вдруг растворились, исчезли, как кубик сахара в кипятке, а время замедлилось.

В воздухе пахло горелой пластмассой. А там, впереди, куда вела меня нить, над домами висели клубы дыма.

Уже совсем близко…

Я рванулась туда, искажая собственные защитные контуры, вливая в них едкую, опасную тьму… и на всей скорости ворвалась в самую настоящую бездну. Ревущий огонь, брызжущие из-под земли струи воды — плотные, острые, будто гибкие стальные лезвия… Вырванные с корнем деревья, хруст стекла под ногами и дым, дым, дым…

Справа, совсем рядом, словно разверзлась жадная пропасть, впитывающая в себя буйство энергий. Едва я успела коснуться ее нитью — и она ринулась мне навстречу, голодная, пустая…

…одушевленная…

Движение пальцами — и наперерез кайса, обвешанному пиргитовыми побрякушками, полетел обугленный остов дерева.

Искорка жизни в человеке потускнела. Я ухмыльнулась — если для кого-то не страшна магия, это не значит, что она не будет действовать на окружающие предметы.

Нить, ведущая к Айне, алая, словно раскаленная металлическая струна, требовательно дернулась. Я почувствовала вдруг с необыкновенной ясностью, что пророчица совсем близко. Десять, пятнадцать метров? За этим завалом? Или…

Я зажмурилась — и нырнула в хаос из водяных струй и дыма. На долю секунды показалось, что кожу словно кислотой окатили. Но родная, изменчивая магия тут же признала во мне свою, и струйки воды расступились.

— Наконец-то! — Айне, задыхаясь, вынырнула из дыма, вцепляясь мне в плечо. Я машинально поддержала ее. Рука коснулась чего-то липкого, теплого…

Меня прошибло ужасом так, что остатки транса слетели без следа.

— Боги, Айне! У тебя весь бок разодран! Ты кровью истекаешь!

Пророчица только поморщилась. Лицо у нее побледнело, как у покойницы, щеки стали впалыми, как от истощения… Только глаза словно сияли теплым янтарным светом — уверенные, спокойные.

— Не истеку. Если, конечно, мы все сделаем правильно, — Айне опустила руку и коснулась моего запястья. — Мне нужна твоя сила, Нэй. Луч и фокус, как в старые добрые времена. Клянусь, я тебе потом все объясню!

Я без колебаний сжала ее ладонь.

— Бери столько, сколько надо.

Айне усмехнулась — жестко, будто наотмашь по лицу ударила. В глубине сознания мелькнула мысль: хорошо, что эта усмешка адресована не мне.

— Я отучу их недооценивать силу эфемерата.

Струи воды вокруг дрогнули — и робко скользнули к нам, словно живые. Влага оседала на волосах, пропитывала одежду, перемешиваясь с кровью Айне. Повинуясь безмолвной просьбе пророчицы, я отпустила свою силу на волю, позволяя теням сливаться с водой, которой становилось все больше. Жидкий кокон становился все больше, и людям бы на нашем месте уже давно не хватало бы воздуха…

Но человеческого в нас осталось уже слишком мало.

Айне теперь сияла вся целиком — мягким, чарующим светом, как будто из-за спины у нее били солнечные лучи, создающие колдовской ореол. От меня волнами расходилась тьма — густая, как смоль, удушливая, непроглядно-черная. Вода впитывала и впитывала нашу силу — изменчивая, непостоянная… А потом вдруг замерла — и ударила в небо сплошным потоком.

И стало очень-очень тихо. Только журчала река, текущая вверх.

На темно-синем небе — ни солнца, ни звезд.

Дым завис в воздухе рваными клочками. Айне медленно повела рукой, продолжая глядеть мне в глаза — и клубы гари осыпались землю серебристыми искорками, оставляя в воздухе отчетливый привкус миндаля.

— Вот и все, — шепнула пророчица и тихо рассмеялась. На кончиках светлых ресниц дрожали капельки влаги. — Осталось только закончить уборку.

Она выпустила мою руку и плавно отступила назад. От ее шага по искоркам, укрывающим развалины, пробежала волна. Угол зрения сместился… Я недоверчиво моргнула.

Искорки оказались серебристой изнанкой узких шелковистых травинок, сплошным ковром устилающих руины. Мы парили над ним, задевая верхушки подошвами сапог.

Стоило мне только это осознать, как я потеряла равновесие и упала на землю. Айне вздохнула и спустилась за мной.

— Вставай, — протянула она мне руку. — Времени мало.

Я послушно поднялась, и мы сквозь заросли высокой, до пояса, травы медленно пошли — казалось, наугад, не выбирая дороги. Но уже через несколько шагов наткнулись на человека, дремлющего среди белых цветов.

Айне склонилась, вглядываясь в лицо мужчины.

— Прости, — прошептала она. — Но либо я, либо ты.

Плавное движение рукой — и тело рассыпалось быстро гаснущими огоньками.

Мы нашли еще шестерых таких же. Пятерых мужчин в балахонах и одну женщину с лицом голодной старухи. И все они тоже исчезли без следа.

Айне устало провела ладонью по лицу.

— Двоих убили Ирсэ. Одного — Корделия. Семерых отправила в небытие я. Сочтены десять человек из дюжины… Но самое трудное еще впереди. Смотри! — она указала на холмик чуть поодаль, от которого исходило синеватое сияние. — Это Древний. Нелегко было заманить его в ловушку… Но, как видишь, вполне возможно.

Честно говоря, мне стало не по себе, когда мы подошли к нему ближе. Древний был укутан травой так, что в коконе едва угадывались очертания человеческого тела. Айне склонилась над ним и бережно отвела стебли, открывая лицо пленника.

Женское.

— Ты оказалась сильнее, чем мы думали, пророчица, — улыбка коснулась полных губ цвета золота. От красоты нечеловеческого лица захватывало дух. Я не думала, что когда-нибудь у меня сердце будет замирать при виде темно-фиолетовой кожи и золотистых фасетчатых глаз, но сейчас и взгляда не могла отвести от Древней. — Мы думали, что сила эфемерата не может убивать.

— В оружие можно обратить все, — скучным голосом произнесла Айне, высвобождая из плена травы волну бледно-голубых локонов. — Прости, но это я заберу с собой. Так надо… — и, сложив пальцы ножницами, отрезала одну прядь.

Древняя вздрогнула.

— Кто рассказал тебе о том, что можно сделать с помощью моих волос? — за спокойными интонациями проступила тень ужаса.