ПереКРЕСТок одиночества 4 - Руслан Алексеевич Михайлов

— Вот про это я и говорю. Тут в Пристолпье люди думают без малого на полвека вперед. А там в спокойном сытом мире… они порой и не думают вовсе. Так что Пальмира огонь в сердцах зажегшая своими предупреждениями и наставлениями… им бы на самом деле памятник поставить да повыше.

Хрипло рассмеявшись, старик отпил небольшой глоток, покатал во рту, неспешно проглотил и некоторое время молчал, пока пришедшая элегантная старушка в красивом цветастом платке, в сопровождении по-простому одетой молодой девушки с фирменным «пустым» взглядом расставляли нехитрую закуску. Мы хором с ним поблагодарили за заботу и только затем Михаил Данилович высказался:

— Вот насчет памятника ты не торопись, Охотник. Пальмира пламя конечно зажгла, тут не поспоришь… Но…

— Но?

— Понимаешь… они в своих бесконечных сеансах рассказывали многое и предупреждали о многом. Не гнушались вживую повторять все это сутки за сутками. Да… рассказывали разное, но о самом главном не упомянули ни единого раза.

— Это о чем же?

— О собственных координатах. Вот о чем они молчали долгие годы своих страстных монологов. Призывали не сдаваться, бороться до конца, помогать друг другу, объединяться в союзы, делиться опытом выживания… Они в деталях рассказывали, как строить соединенные узкими коридорами иглу, как закапываться глубже и что может принести подснежный слой — дрова и не только. Но о своем адресе молчали как убитые. Не назвали ни единого ориентира. Позднее, спустя годы и годы, когда заработала первая радиоточка в одном из еще строящихся убежищ, с Пальмирой установили прямую связь и задали вопрос в лоб. А вы мол, где, мужики? Адресок подскажите — может в гости наведаемся, поблагодарив вас лично за помощь великую. Знаешь, как им ответили?

— Как?

— А никак. Запрос был проигнорирован. Будто не услышали. Тот радист продолжали спрашивать, удивлялся игнорированию, но ответа, пусть и отказного, так и не услышал. Он им про адрес, а они про погоду… Говорят, что после этого неловкого разговора сеансы Пальмиры начали убывать, а затем и вовсе почти исчезли. Замолкла Пальмира, просыпаясь лишь изредка — напомнить о себе и снова умолкнуть.

Переварив услышанное, я недоверчиво покачал головой:

— Что-то тут сильно не вяжется. Нельзя выживать без пополнения свежей крови. Вдвоем-втроем точно не выжить. Нужна группа как минимум человек в двадцать — причем людей крепких, сведущих во многих сферах, включая инженерию, медицину, охоту… и способных друг друга подменить при нужде. Два неистовых радиста — так себе группа.

— Значит, как-то они свои ряды все же пополняли.

— Как?

Убрав бутылку под стол, чуть пьяный Михаил Данилович лишь развел руками:

— Пальмира есть загадка великая. Загадка гордая. Никогда не просили помощи. Никогда не выдавали своего местоположения. Не встречались ни с кем даже не полпути или на нейтральной территории — хотя запросы были. Ведь любопытство людишек гложет хуже волка голодного. Но пальмирцы отмалчивались. Я особо ни на что и не рассчитывал, когда отдал распоряжение связаться с ними. И ведь сначала в ответ тишина. А позавчера они сами вышли на связь и потребовали контакта со мной.

— Именно с вами или просто с главой бункера?

— С главой Убежища. Именно нашего убежища.

— Вот как…

— Я к микрофону не прямо вот летел, но шаркал торопливо — рассмеялся Михаил Данилович — И первое, о чем они спросили…

— Не могу представить…

— Правда ли что мы слегка поссорились с луковианцами и головным бункером Семи Звезд.

— Вот черт.

— Я так и подумал слово в слово — улыбнулся старик, пододвигая ко мне блюдо с тонко нарезанным вяленым мясом — Мы пообщались. Они сообщили, что находятся в предаварийном бедственном положении и напрямую попросили помощи. За помощь обещали отблагодарить продовольствием. У нас есть требуемые им элементы аварийного оборудования. Но как выяснилось, заменить их самостоятельно они не могут. Поэтому придется отправить с вами специалиста.

— Случайно не…

— Милена — кивнул Михаил Данилович — Или ты из числа тех, кто боится женщин на корабле?

Я пожал плечами:

— Да нет. Скорее я в чем-то из тех несовременных наивных романтиков, которые считают, что женщин надо оберегать от суровых арктических экспедиций…

— Но придется. Так что поздравляю тебя, Охотник, с новым членом команды и новым пунктом назначения. Вы отправляетесь в легендарную Пальмиру — и знал бы ты как я тебе завидую.

— М-да… А можно больше подробностей про это таинственное убежище? Слишком много неясностей, если честно. Почему они выбрали именно наше Убежище, хотя мы годами жили в изоляции? У них наверняка было больше выбора…

— Подробности есть. Не то чтобы прямо много, но они есть и напрямую связаны с луковианцами…

**

Задерживаться в Убежище я не стал. После разговора с главой Замка, еще несколько часов я занимался рутинной работой, обслуживая вездеход и узнавая машину лучше. В этом деле мне помогал экипаж вездехода, пополнившийся еще одним членом. Милена была знающей, въедливой и ничего не скрывающей. Она открыла уйму мелких секретов, подсказав, где самые слабые места этой поистине безумной инопланетной техники, чей основный принцип действия по сию пору окончательно не раскрыт. Предположений много, а доказательств нет.

После того как в полностью опустошенные и вычищенные шкафы и контейнеры машины начали мы заново загрузили и аккуратно разложили все необходимое для не слишком длительного путешествия, остаток отведенных на отдых суток я посвятил двум самым важным занятиям. Первое из этих занятий видели все и мало кто его одобрил — я ушел на трехчасовую охоту, волоча за собой нарты и полагаясь только на собственные силы. Вернулся я небольшой медвежьей тушей, обложенной толстыми сучьями, и был встречен с общим ликованием и облегчением. Постаравшись скрыть лезущие наружу эмоции, я поулыбался, пожал руки стариков, раскланялся со старушками и, получив от них миску с жидким горячим супом и почти прозрачным чаем, направился в свою личную комнату в новой пристройке. По пути меня перехватил высокий старик с очень серьезным строгим лицом, в очках с треснувшими толстенными линзами. Ухватив меня за рукав мокрой от остатков растаявшего снега куртки, он буквально потребовал от меня ответа по какой-то глупой причине я отправился на охоту, хотя в леднике еще хватает мяса, да и с дровами пока все хорошо. У

ж не глупое ли лихачество во мне играет?

Заглянув ему в прикрытые прозрачными щитами линз глаза, я улыбнулся и ответил, как есть:

— Почему я пошел на охоту? Да потому что мне очень не хотелось