Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

— Мне не нравятся рассказы про армию. Впрочем, вышло неплохо, наверное? — полувопросительно закончила свой удручающе короткий отзыв.

— Мне жалко срубленные для постройки укреплений деревья! — а это уже Хэруки, — но мне понравился твой рассказ, Каваками-сан! — добавила добрая девочка.

Последней рассказ прокомментировала президент. Каваками-сан сжал кулаки. Чего это он? Они что, ненавидят друг друга?

— Каваками-сан, я уже не раз высказывала тебе свое мнение. Самураи — часть нашей культуры, но любая история без любовной линии — пуста!

— На войне нет места любви! — моментально вспыхнул Каваками-сан.

— Для любви всегда есть место! Ради любви: к женщине, к семье, к стране — неважно, люди и идут на смерть! Игнорировать это — все равно что признаться в собственной тупости! — не на шутку разошлась президент.

— Любовь, любовь, любовь, любовь… — схватившись за голову, протараторил Каваками-сан и закричал: — Как меня достали твои придирки! Я — мужчина и пишу о настоящих мужчинах! Любовь делает мужчину слабым, отвлекая от истинной цели! Я не собираюсь выслушивать это дальше!

Каваками-сан раздраженно сунул листочки с рассказом в сумку и выскочил из класса. Эээ?! И что это сейчас было? Какая-то застарелая рана? Блин, тайна чайного мастера так и осталась нераскрытой.

В клубе повисла неловкая тишина. Красная, как помидор президент откашлялась в кулачок, поднялась со своего места и глубоко поклонилась:

— Прошу вас меня извинить. Мы с Каваками-саном давно знакомы, и сегодняшняя сцена — лишь продолжение давнего спора, — после этого выпрямилась и неловко улыбнулась мне: — Одзава-сан, прочитаешь нам свое ранобэ?

Мда, ламповой атмосферы в клубе как не бывало. Впрочем, не отказываться же из-за этого от драгоценных похвал впечатленных моим литературным гением одноклубников. Я встал из-за парты и прочитал им пролог и первую главу «Биочервя». Закончив, приготовился насадиться восторгом ребят.

— Отвратительно! — выпалила Мурата-сан. Мое сердце чуть не остановилось. Я настолько ужасен? Посмотрел на президента. Спасите меня, Такерада-семпай!

— Я согласна с Муратой-сан. Это было отвратительно. Меня даже затошнило.

ААААААА! Хэруки, ну ты-то не станешь так меня унижать? Повернулся к ней и увидел, что она зажала ротик ладошкой, а ее позеленевшее лицо почти сравнилось оттенком с ее волосами.

Это конец. Полностью морально уничтоженный, я посмотрел на Исиду. Исида-сан, пожалуйста…

— Это самое отвратительное из всего что я слышал, Одзава-сан.

Все. Никогда больше не стану ничего писать. Я был готов к критике — видит Богиня, прочитанный мной фрагмент ранобэ далек от совершенства, но ведь я старался! Я прочитал великое множество книг разного качества. Адекватно оценить собственный текст тяжело, но «отвратительным» его точно не назвать! Японские дети жестоки. Почувствовал, как из моих глаз потекли слезы.

Увидев их, Мурата-сан подскочила на стуле и замахала руками в воздухе:

— Одзава-сан, я не имела ввиду твое ранобэ! Я говорила исключительно о его содержимом!

Стало только хуже. Ты что, хочешь довести меня до самоубийства? Она поняла, что несет что-то не то и быстро поправилась:

— То есть, я имела ввиду всю эту слизь, кровь и мерзких мутантов, не более! К тому, как ты это описал, у меня нет никаких претензий! Сюжет интересен, я с нетерпением буду ждать продолжения!

Мурата-сан, а ты не такая плохая, верно?

Дальше выступила президент:

— Одзава-сан, не расстраивайся. Мое «отвратительно» было комплиментом! Ты так хорошо описал всю мерзость выдуманного тобой мира, что я буквально ощутила себя внутри него. И это было мерзко! Жалко его жителей…

Вот оно что? Я начал успокаиваться, душевный покой быстро возвращался. Этому поспособствовал и Исида-сан:

— Я согласен с Муратой-сан и Такерадой-семпай. По этому фрагменту рано судить, но пока получается неплохое ранобэ.

Спасибо, что не упомянул атмосферу, иначе я бы усомнился в твоей искренности. Но это все ерунда. Я посмотрел на ту, чье мнение было для меня важнее всего. Она не подвела:

— Биоцветочек такой милый! Его можно кормить, да? Да это лучший питомец в мире! Жаль, что он так быстро погиб…

Занавес.

После меня начало своего романа прочитала президент. Ну что тут сказать? Замок, в нем как в золотой клетке заперта жаждущая любви принцесса. Четыре потенциальных жениха борются за ее сердце. Один красивый и добрый, другой красивый и умный, третий красивый, добрый и умный, и последний — некрасивый, подлый и чудовищно богатый. Естественно, мерзкий отец-король хотел выдать доченьку именно за последнего.

Вполне нормально на самом деле. Женщины (да и некоторые мужчины, чего уж тут) любят такие книги. Написано было неплохо, пока дальнейший сюжет был неясен, но, судя по всему, подлый и некрасивый жених будет интриговать, подставляя трех предыдущих женихов. Они, соответственно, превозмогать. Буду болеть за некрасивого. Ты уж постарайся, подлый богач-сан.

Принцесса любила гулять в саду, поэтому красивых описаний цветов и деревьев оказалось достаточно, чтобы заставить Хэруки мечтательно вздыхать. Мы все положительно высказались об услышанном, я вызвал негодование президента и Мураты-сан тем, что назвал подлого богача лучшим выбором с точки зрения целесообразности. Хэруки хихикнула. Видимо, подумала, что я пошутил. Но какие тут шутки? Принцесса на выданье — ценный государственный актив, которым нужно распорядиться с наибольшей пользой для страны.

Под конец заседания мы с Хэруки взяли у президента еще по пачке специальных листов (халява!) и пошли домой вместе. Дождь успокаивающе стучал по зонтикам. Люблю дождь. Около минимаркета стоял новенький, установленный с утра торговый автомат с нарисованной женщиной. Снедаемый любопытством, подошел к нему. Это что, автомат по продаже сакэ?! То есть в Японии этого времени даже маленький ребенок может купить бухла просто в уличном автомате? Потрясающая страна! А зачем я тогда воровал бутылку из машины? Посмотрел на ценник. 500 йен. Еще и переплатил в четыре раза!

— Ты же не собираешься покупать сакэ, Иоши? — строгим тоном спросила меня Хэруки.

Какая хорошая девочка. Возможно, японские школьники чтят правила и добросовестно не покупают алкоголь и сигареты в торговых автоматах, терпеливо дожидаясь совершеннолетия? Да ни в жизнь не поверю.

— Нет, просто было интересно, что это тут поставили. Жаль, что это всего лишь сакэ, — притворно вздохнул я.

Блин, Хэрухи очень воспитанная. Признаюсь, у меня была подленькая мыслишка «подпоить» ее, но я бы все равно не стал так поступать. А теперь вижу, что эта идея изначально была обречена на провал.

Продолжили путь. Хэруки очень радовалась тому, насколько всем «зашла» ее книга. Пылая энтузиазмом, дала обещание ускорить написание. Это что, значит мы меньше времени будем проводить вместе?

Видимо, заметив мой поникший вид, Хэруки успокоила:

— Впрочем, это не значит, что мы станем реже видеться. Мне нравится ходить тебе в гости, Иоши! — ее улыбка согрела мое сердце.

— Хочешь зайти сегодня? — тут же предложил я.

Она покачала головой:

— Не сегодня. Я очень хочу поделиться отзывами ребят с дедушкой!

Я расстроился, но не стал ее осуждать за это. Дед, я ревную!

Тем временем Хэруки спросила:

— Мы ведь увидимся завтра, да?

— Конечно! — кивнул я, указал рукой на другой берег руки, — Консульство находится где-то там, поэтому завтра я зайду за тобой.

— Тогда позвонишь мне перед тем как соберешься выходить, ладно?

— Хорошо.

Мы дошли до моего дома и попрощались.

На крылечке моего прихода ждал Сакамото-сан, он лежал, мило поджав под себя лапки. Ты мой хороший! Погладил котика, открыл дверь, оставил раскрытый зонт в коридоре — пускай обтекает. Покормил питомца, сам пока был не голоден, поэтому занялся домашней работой, расположившись в гостиной у телека. По нему показывали дебаты главы префектуры Такерады с членом совета Хоммой — это он созывал народ на митинг не так давно.