Испытание смертью - Рон Хаббард

Вещи графини Крэк увезли на причал в маленькую бухту Семьдесят девятой улицы на нескольких такси. Белая длинная яхта была пришвартована в устье реки, и от нее отплыли два скоростных катера, готовые принять на борт графиню, ее вещи и горничную.

Мне неожиданно пришло в голову, что вскоре она окажется вне досягаемости моего приемника-декодера. Она будет на яхте, и у нее может появиться желание отправиться куда угодно, а я не смогу следить за ней. Ну и ладно. Может, яхта взорвется и потонет. Мне хотелось смотреть на происходящее с оптимизмом.

Когда убеленный сединами капитан в фуражке с позолоченным околышком галантно помогал безмолвной графине взойти на катер, я услышал, как отворилась входная дверь.

Я прикрыл приборы, но не вышел из комнаты.

С момента своего возвращения я опасался неприятностей. Мисс Щипли и Кэнди не разговаривали со мной, но постоянно шептались друг с другом. И я был уверен, что это не предвещает ничего хорошего.

И оказался прав.

Мисс Щипли и Кэнди даже не сняли пальто, а сразу прошли ко мне. Мисс Щипли стянула перчатки, и обе женщины уселись и уставились на меня.

— Послушай, ты, — свирепо начала мисс Щипли. — Нам надо поговорить.

— О чем? — спросил я в ужасе.

— О детях, которые появятся на свет, — ответила она.

— Нет, погодите, — прервал ее я. — Роксентер отправляет всех, кто забеременел, в свой абортарий. Не понимаю, почему бы вам обеим туда не поехать. Вас уволят, если вы этого не сделаете.

— В том-то все и дело, — сказала мисс Щипли. — Психиатрическое регулирование рождаемости оказалось полной (…). Наверное, то же относится и ко всему тому, что они говорят о рождении ребенка. Мы намерены испытать все радости материнства. Существует только один способ сделать так, чтобы нас не уволили.

У меня постепенно волосы начали вставать дыбом. Они всегда вставали, когда мисс Щипли так на меня смотрела.

— Кэнди и я приняли решение, — продолжила мисс Щипли. — Другого выхода нет.

— И что? — спросил я, ожидая самого худшего. И это худшее я получил.

— Ты должен жениться на нас, — ответила мисс Щипли.

Когда мисс Щипли привела меня в чувство, выплеснув мне в лицо стакан воды, я застыл на месте, бесцельно глядя в пространство.

Потом попытался заговорить, попытался убедить себя, что меня зовут не Хеллер. Я пытался сказать мисс Щипли, что она не графиня Крэк.

Скорее всего мне не удалось произнести ни звука, потому что заговорила Кэнди:

— Похоже, эта новость его ошеломила, Щипли. Давай пока поужинаем и дадим ему время прийти в себя, а уж тогда скажем все остальное.

Они вышли, а я остался неподвижно сидеть на месте.

Через полчаса появилась мисс Щипли. Они, конечно, уже закончили ужинать, но в руке Щипли все еще сжимала вилку, которой воспользовалась не по назначению — а чтобы выпихнуть меня в гостиную. Будучи не в силах обороняться, я опустился на софу. от ужаса ноги меня не держали. Но в то же время я осознавал, что это еще не конец.

— Давай поднимем ему настроение, — услышал я голос Кэнди. Она подошла к стереопроигрывателю в виде ракушки и поставила пластинку. — Уверена, что ты помнишь эту песню, — сказала она. — Ты включил ее в тот раз, когда впервые изнасиловал нас.

Началась песня, зазвучал чувственный голос:

Милая голубка,

Стань моей женой.

О, какой счастливой

Будешь ты со мной!

Деток нарожаем

Двух, а может, трех.

Вот твое колечко,

Стань моею. Ох!

Тут, словно со стороны, я услышал собственный голос:

— Выключите! — Мне кажется, я понял их замысел. Как настоящие садистки, они хотели отомстить за все хорошее, что я для них сделал.

Кэнди выключила проигрыватель и включила радио. Передавали электронную поп-музыку. Слов было не разобрать, и это даже к лучшему.

— Ты, наверное, думаешь, — сказала Щипла, — что мы пытаемся заставить тебя, Инксвитч. Это не так. Это просто сделка. Ты женишься на нас, и тогда нас не уволят, даже если у нас будут дети. Мы сможем доказать, что замужем. Будь разумным, Инксвитч.

Я сидел, все еще не в силах вымолвить ни слова.

— Я скажу тебе, как мы поступим, — продолжила мисс Щипли. — Ты подписал несколько незаполненных расписок. Так вот, твои деньги все еще лежат, нетронутые, в этом сейфе. — Она указала на сейф, который теперь был задрапирован под камень среди морской пены. — Ведь ты всегда думаешь только о деньгах.

Я вздрогнул, вспомнив о козлах. На это воспоминание меня натолкнуло упоминание Щипли о расписках и не полученных мною деньгах.

Мисс Щипли улыбнулась.

— Если ты дашь нам слово, что согласен на официальную регистрацию брака и не станешь чинить препятствий, то, что бы ни случилось, я дам тебе шифр от этого сейфа, да и потом ты сможешь брать у нас столько, сколько тебе нужно. Я привезу сейф к тебе домой и отдам прямо в твои руки. Там околашестидесяти пяти тысяч. Потом я предоставлю тебе неограниченный кредит. Ты ведь не можешь отказаться от такого предложения, Инксвитч?

Инксвитч! Даже на Земле это фальшивое имя. Я уцепился за эту соломинку, да и деньги мне были нужны, чтобы сбежать при первой возможности. Значит, свадьба? Все во мне содрогнулось до самой глубины души. Я не мог решиться.

Щипли заметила мои колебания и проговорила:

— Нам бы не хотелось подавать на тебя в суд.

Мне перехватило дыхание от ужаса, когда я вспомнил, как Изя описывал местное судопроизводство.

Слова застряли у меня в горле, и я с трудом заставил себя произнести:

— Ладно.

— Что? — спросила мисс Щипли.

До меня дошло, что я сказал это по-волтариански, да еще и с флотским акцентом. Я откашлялся и выдавил по-английски:

— Согласен.

Она улыбнулась, а Кэнди захлопала в ладоши. Плохо было то, что Кэнди хлопала в ритм песне, которая звучала по радио. Это оказалась одна из немногих современных, песен, в которой можно понять слова. Там говорилось:

Я умираю,

Я умираю,

Я умираю!

Я катаюсь по земле.

Я умираю,

Я умираю,

Я умираю!

Это ты меня убила.

Я умираю,

Я умираю,

Я умираю!

Ты меня довела!

Я умираю,

Я умираю,

Я умираю!

И меня больше нет!

Чувствуя себя совершенно разбитым и больным, я выбрался из гостиной, вернулся к себе и постарался плотнее закрыть дверь, чтобы заглушить проклятую электронную мелодию. Но удары барабанов доносились до меня, словно раскаты грома.

Только случайно мне удалось увидеть, что происходит в квартире Хеллера и Крэк. Аппаратура была включена, и я услышал голос Хеллера:

— Дорогая!

Я сдернул с экрана наброшенное одеяло и обнаружил, что Хеллер смотрит в комнату Крэк.

Кругом валялись коробки, но все остальное было тщательно убрано.

В дверях стоял дворецкий с крайне удрученной физиономией.

— Она сказала, куда поедет? — спросил Хеллер.

— Не сказала, сэр. Ее горничная упаковала вещи и ушла вместе с ней. Но мадам не брала машину. Мадам вызвала несколько такси, в них погрузили багаж, и они уехали.

— Она не оставила записки? — спросил Хеллер.

— Нет, сэр. Она ни с кем не разговаривала, сэр. Даже такси заказывала горничная.

— Какой фирмы такси?

— Не знаю, сэр. Мне ужасно жаль, сэр. Мадам позвонила, и я подумал, что она звонит вам. Иначе я бы сам вам позвонил. Она была очень расстроена, сэр. Я подумал, что, может быть, у вас в семье кто-то умер.

— Значит, она звонила, — повторил Хеллер и щелкнул пальцами, словно что-то сообразил. — Мамми Бумп!

Хеллер бросился к телефону и нажал кнопку автоматического набора номера.

— Президент Мамми Бумп слушает, — донесся до меня голос.

— Это Уистер. Мне надо связаться с Радой. Она ушла.

В голосе Мамми прозвучало презрение:

— На твоем месте я бы этому не удивлялась.

— Послушайте, — взмолился Хеллер. — Пожалуйста, скажите мне, где она или куда сейчас направляется. Я очень беспокоюсь.

— Молодой человек, я от тебя ужасно устала. Ты все равно не смог бы удержать ее. Мне кажется, ты уже достаточно на ней поездил. Так что теперь найди себе дурочку, которая согласится тебя терпеть, а настоящих женщин оставь в покое?

— Я не понимаю, о чем вы говорите? — воскликнул Хеллер.

— Всё вы не понимаете, — ответила Мамми. — Все хотят только брать, и никто не хочет отдавать. Ты когда-нибудь дарил кому-нибудь кольцо с бриллиантом?

— Нет, — ответил Хеллер. — Мисс Б… — и заткнулся на полуслове, очевидно, озадаченный вопросом.

— Я так и думала, — заметила Мамми. — А стоило только пообещать простое золотое колечко. Ведь ты знал, что не сможешь справиться с двумя, (…) тебя. Старая история!