Рабыня драконьей крови. Часть 2 - Сильвия Лайм

Айден стиснул зубы, не отводя от меня напряженного взгляда, но так и не поправился. Он сказал только то, что хотел сказать.

Я ведь аара, всего лишь служанка и любовница.

Однако, сделав вид, что ничего не заметила, я отвернулась, взглянув на красивый красный фонарь в резном абажуре, зажженный под потолком. И почти сразу продолжила разговор:

– А как насчёт кольца твоего брата? Я теперь и его собственность тоже? А скоро ещё стану собственностью вампирского княжича, правильно я понимаю?

Айден стиснул зубы и, не успела я договорить, рявкнул на всю комнату:

– Нет!

Мне даже послышался драконий рык.

Я быстро посмотрела на него, но он уже был совершенно спокоен. Только глаза бешено горели.

– Я не знаю, что задумал мой брат, – неторопливо проговорил дарк. – Но… стоит признать, прежде он не подставлял меня никогда. Не предавал. Кольцо, которое он тебе дал, тоже имеет печать Принадлежности. Это означает, что ты находишься под его защитой точно так же, как и под моей. С такими артефактами, если кто-то попробует причинить тебе зло, это будет означать официальный смертельный приговор. Или объявление войны, если рискнуть захочет официальное лицо.

– В свете всего сказанного, так здорово, что меня хотят отдать именно княжичу вампиров, – с нарочитым восторгом прокомментировала я, – ведь именно они те самые существа, которые уже давно мечтают развязать с вами войну!

Мне показалось, что в этот момент Седьмой принц слегка побледнел.

– Нет, – всё же ответил он через мгновение. – Этого не случится. У Детей Ночи и так есть прекрасный шанс начать войну, пока я лежу в коме. Нападение на наследника Шеллаэрде – чем не повод? Ведь я угрожал Ренвиэлю. Мог его убить. А если Кровавый Крестострел до сих пор не развернул военные действия, значит, князь преследует совершенно другую цель. И тогда, как бы это меня ни раздражало, защита Сирглинариона лишней не будет. Понять, что задумал Шестой принц, очень сложно, Селина. У него всегда есть что-то на уме. Так что я бы на твоём месте не пытался избавиться от колец. И остается только надеяться, что я прав…

Он нахмурился и сжал челюсти перед тем, как отвернуться.

– Что ж, хорошо, остался только Рейнвиэль, не так ли? – спросила я, пытаясь улыбнуться. На самом деле ни капли веселья не было у меня внутри. И совершенно не грела мысль о том, что я снова превращаюсь в пешку в чужой игре, на которую у всех вокруг слишком много планов. Кто-то мечтает вывести её с поля, кто-то – вернуть. Мне же хотелось дойти до конца доски, чтобы превратиться в ферзя всем назло.

– Я не знаю, для чего Сирглинарион предложил отдать тебя княжичу, – покачал головой Айдан и внезапно сел на постели рядом. Положил руку на моё плечо, а затем осторожно убрал волосы от лица. Так ласково и нежно, что у меня на долю секунды защемило сердце. Принц сдвинул брови, и на его лице проскочило совершенно явное чувство сожаления. Словно он и хотел бы что-то сделать, что-то изменить… но как это возможно, если на самом деле прямо сейчас он лежит в коме на собственной кровати?..

Из меня вдруг разом исчезла вся обида.

Я хотя бы имела призрачную тень свободы, хотя бы немного могла управлять своей жизнью. Айден же чувствовал себя беспомощнее куклы. И я поняла это вдруг настолько явно, что мне стало стыдно.

– Я надеюсь, что братья не согласятся, – продолжил он мрачно. – По закону они не имеют права это делать. В королевстве Огня повелитель – я. Вся власть принадлежит мне и моему будущему роду – роду Седьмого принца. Даже дофин империи не может распоряжаться здесь, – жестко проговорил он, а я услышала в его голосе нотки рычания. – Вот только… Я лежу в постели, словно живой труп.

Он резко встал и развернулся, отойдя прочь. А я только и смогла вскрикнуть:

– Айден, постой. – Протянула руку, чтобы схватить его, но не успела. – Я знаю, что ты помог бы мне, если бы сумел. Но я по крайней мере должна была рассказать тебе обо всём случившемся.

– Ты поступила правильно, – кивнул принц. – И хотел бы я сказать, чтобы ты делала так постоянно. Чтобы приносила мне свежие новости и сплетни, чтобы рассказывала обо всём, что происходит вокруг… чтобы приходила поцеловать меня, а я мог бы обнять тебя и спрятать ото всех в своих руках… – закончил он низко и неровно.

В этот момент, кажется, сердце у меня в груди перестало биться совсем.

Айден встал напротив огромного окна, с другой стороны которого начало появляться крохотное оранжевое солнце. Сейчас я видела широкую спину дарка, его длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам. На прядях цвета воронова крыла играл рассвет, а мне стало ясно, что, скорее всего, в реальном мире тоже вот-вот наступит утро.

Вот только этот миг, в котором впервые, кажется, Айден сказал мне что-то настоящее, хотелось продлить до бесконечности.

– Селина, – начал принц медленно, и я почувствовала: то, что он скажет дальше, мне совершенно не понравится. Ведь это не нравилось и ему самому. – Если так получится, что ты окажешься во власти Ренвиэля, не спорь с ним.

– Что?.. – ахнула я, чувствуя, как будто сердце, болтающееся на верёвочке у меня в груди, вдруг оборвалось и упало.

А дальше принц начал говорить нечто уж совершенно ужасное.

– Ренвиэль Эстерийский – не маленький мальчик. Он княжич Шеллаэрде, наследник престола и официальный посол всего вампирского мира. Он единственный сын нынешнего Кровавого князя и будущий новый Кровавый князь. И при всем его высоком статусе можно сказать, что ему разрешено творить всё что вздумается. Наследников, а тем более единственных наследников престола обычно оберегают со всех сторон, не допускают их до самостоятельной жизни, не дают совершать ошибок или промахов. Но для Ренвиэля правил не существует и никогда не существовало. Он может явиться в Королевство Огня под прикрытием, нарушив все договоренности, может на месяц занять какой-нибудь людской бар вместе со своими верными приспешниками и наводить страх на всю округу. Несмотря на то, что официально вампирам это запрещено.

Я вспомнила тот первый день, когда мне не посчастливилось попасть в Новую Райялари. Вспомнила, как убегала из Логова Мотыльков и впервые увидела сквозь высокую стеклянную витрину красные глаза вампира.

Всё внутри тут же покрылась холодной изморозью страха.

– Но если это запрещено, неужели нет никакой возможности наказать его?

– Вампиры умеют воздействовать на разум, – покачал головой принц. – И все люди, которые могли бы