Звёздные мальчики - Ирина Скидневская

Пекарь выслушал старика и обратился к нему, уважительно называя незнакомого человека отцом:

- Отец, мне известно это предание. Его я слышал от своей матери. Но неужели ты пришел с другого конца долины, чтобы рассказать мне эту сказку?

- Это не сказка, - возразил старик. - Волк появился опять. Он спустился с гор прошлым летом, и он такой же, как в предании, - жестокий, коварный убийца, враг человеческого племени, оборотень, рожденный людьми и проклинаемый людьми...

Пекарь и его жена в тревоге переглянулись, пытаясь понять, почему незнакомый старик рассказывает это именно им и сейчас, поздней ночной порой.

Опустив глаза, старик выговорил:

- По преданию, оборотень может вновь появиться только в королевской семье...

- А почему, отец, это все ты рассказываешь мне... и таким странным тоном? - запинаясь, проговорил пекарь. Какое-то неясное тоскливое предчувствие томило его.

- Потому что ты потомок королей, Ладислав. Ты должен сам понять, к чему я веду этот разговор. Где твой старший сын?

- Какой же я король? - криво усмехнувшись, сказал пекарь. - Я бедный.

- Ты происходишь из древнего королевского рода, и ты единственный, кто остался. Ты и твои дети.

- Моя мать прожила почти девяносто лет и к концу жизни стала не вполне здоровой, принялась рассказывать всякие небылицы. Но это все пустое...

- Я это знаю не от твоей матери. У тебя голубая кровь.

Пекарь в сердцах схватил со стола нож и полоснул лезвием по среднему пальцу на левой руке. На чистый глиняный пол закапала ярко-алая кровь.

- Ну?! Голубая? - торжествуя, обратился пекарь к старикам, пристально глядящим на кровь.

Те печально кивнули.

- Голубая, - сказал старший.

Не веря своим глазам, пекарь вновь посмотрел на красные пятна на полу.

- Жена, - обратился он к женщине, сидящей за столом, - посмотри... Какого цвета эта кровь?

- Цвета неба, - не глядя, сдавленным голосом ответила та и тихо заплакала.

Пекарь растерянно опустился на стул и сгорбился.

- Где твой сын, Ладислав? - помолчав, спросил второй старик, что был пониже ростом.

- Он работает в артели лесорубов... уже почти год... Недавно он принес нам денег.

- Сколько?

- Десять золотых монет.

Старики зашевелились, с осуждением покачивая головами.

- Я не обманываю! - горячо повторил пекарь. - Десять золотых монет! Мы, правда, почти все уже раздали... Людям сейчас живется несладко...

- Мы верим тебе, Ладислав, не в этом дело... Ты не спросил, откуда у него столько денег?

- Это деньги почти за целый год работы.

- Ты совсем не знаешь жизни... Столько лесорубу и за пять лет не заработать.

Пораженный пекарь надолго замолчал. Его маленькая, похожая на девочку жена, сидевшая все это время неподвижно, измученным голосом произнесла:

- Чего вы хотите от нас? Мы любим нашего мальчика... - Она подняла на стариков глаза и вдруг выкрикнула, сердито застучав маленьким кулачком по столу: - Я не верю вам! Не верю, что он оборотень!

- А когда убедишься в этом... ты... убьешь его?.. - спросил высокий старик.

Женщина вскочила на ноги, настежь распахнула входную дверь и закричала, захлебываясь слезами:

- Уходите прочь! Прочь отсюда!

Пекарь, тяжело поднявшись, обнял плачущую жену, усадил ее на стул и закрыл дверь. Второй старец достал из котомки сложенный кусок грубого льняного полотна и развернул его. Бурые пятна покрывали белую ткань. Старик поднес полотно поближе к женщине и сурово произнес:

- Посмотри хорошенько, Софья. Это другая мать заворачивала в эту ткань своего ребенка, которого загрыз волк...

С застывшим взглядом, жена пекаря раскачивалась на стуле, из глаз ее катились крупные слезы.

- Если мы убедимся, что волк - это наш сын, - глухо сказал пекарь, - я сам убью его.

Не соглашаясь, старики покачали головами.

- По преданию, волка-оборотня может убить только женщина, - сказал первый старик, и оба гостя посмотрели на жену пекаря.

- Нет, - сказала та, глядя куда-то сквозь стену.

- Волк не различает, кто перед ним, и может так случиться, что он убьет кого-нибудь из твоих остальных шестерых детей! Ты должна сделать то, о чем мы просим.

- Нет, - ответила женщина.

Пекарь сидел, опустив голову. Старики молчали, опершись на посохи. Вдруг в проеме двери, ведущей в другую комнату, появилась высокая светловолосая девочка лет четырнадцати. В руках она держала ружье.

- Я все слышала, - сказала она. - Я убью волка. Не плачь, мама. Он всегда нас всех ненавидел, я знаю, и братья это знают. Я умею обращаться с ружьем, - повернулась девочка к старикам, которые с сомнением смотрели на нее. - Недавно я подстрелила рысь.

- Доченька, ведь он твой брат! - закричала жена пекаря.

- Он волк! - сердито выкрикнула девочка. - Он убивает людей, а ты сидишь тут и жалеешь его! Ненавижу его! Когда в следующий раз он придет домой...

- Он больше не придет, - раздался с печи тоненький детский голосок, и из-за занавески высунулась взлохмаченная голова пятилетнего малыша. - Когда сегодня он уходил к себе, в лес, я бегал во дворе и налетел на него. Он меня пнул и говорит: "Хорошо, что я вас больше никогда не увижу..."

Старики встревоженно переглянулись.

- Почему он так сказал? Он приходил сегодня? - спросил высокий старик пекаря. - Что он делал?

- Посидел у меня в пекарне... Помог замесить тесто... - Пекарь кивнул на остатки праздничной выпечки на столе.

Старик взял подсохший кусок пирога, задумчиво посмотрел на него и понюхал. Пирог слабо отдавал запахом мяты.

После встречи с отцом Дуй весь день бродил по лесу, переворачивая старые трухлявые пни и выковыривая из рыхлой земли под ними жирных желтых червей. С первого же дня ведьма взяла его в оборот. Не успел Дуй вернуться с развалин замка, как старуха погнала его в леса.

- Пора приниматься за работу, - сказала она.

За каждое, даже самое ничтожное, заклинание, которому колдунья обучала своего ученика, она требовала слишком многого. С огромным риском для себя черный волк охотился за людьми, и чем дальше, тем труднее было для него приносить в жертву старухе человеческие жизни. Но еще противнее было ему, королю, ползать на коленках по земле, выискивая, как сейчас, лесных червей, собирать липкую паутину непременно с молоденьких, одиноко стоящих осин, дрожать от холода, подкарауливая первую, самую чистую, росу на высоких упругих травах в долине, - да мало ли работы находилось для него у сумасшедшей, ополоумевшей бабки.

Она жила долго, и хотела жить еще дольше. Мало того, она мечтала помолодеть, стать юной и обворожительной. Иногда ей удавалось украсть чужой голос, но владела она им обычно очень недолго. Когда Дуй только познакомился с ней, ее прелестный голос быстро сменился на отвратительный скрипучий сип.