Щукинск и города - Елена Некрасова

— Ты не против? Ты как-то сильно вдруг напряглась… я хотел посмотреть твой позвоночник…

— Нет… я не против…

— У тебя прекрасная кожа… Ты такая красивая… Но ты как-то напряжена… очень сильно, я это чувствую… что-то не так? Если тебе неприятно, скажи… ты не хочешь? Почему ты так скованна…

— Это не важно, понимаешь… короче, не важно, я не против…

— Извини, ты… может быть, это идиотский вопрос, но… ты уже была с кем-то… или нет? Это важно для меня…

— А для меня нет. Я же сказала, что не против, что тут непонятного…

— Понятно. Никаких проблем, просто есть определенные точки… я не хочу, чтобы тебе было больно… вот здесь… я помассирую немного, и всё будет хорошо… успокойся…

Одесса

Да… видел бы Билли этот номер… особенно ванну. Зато — тридцать баксов вместо двухсот, и прямо посреди Дерибасовской. Вот это и странно — такое место и такая срань, ну да ладно… Засаленные обои и сколотый унитаз можно пережить, но какая экономия средств! И огромная двуспальная кровать, на которой удобно заниматься любовью… и почти не скрипит. Билли уехал уже неделю назад, да… сегодня — ровно неделя. Но такое ощущение, что Билли где-то рядом, эдакий эффект присутствия… Сегодня вообще снился какой-то сплошной кошмар, и, главное, сколько можно?! Всё уже! Кончено! Как говорится, finita la comedia… Жене приснилось, что он ищет Буряка, а Билли почему-то сидит в тюрьме, и ему оттуда не выбраться, если Буряк не найдется. И Женя роет подкоп под какое-то здание, неизвестно зачем… земля ужасно мягкая и рассыпчатая, и вдруг он понимает, что лучше всего набирать ее в рот и сплевывать, то есть он был каким-то червяком… А потом бегал вверх-вниз по лестницам, звонил в звонки, врывался в квартиры и осматривал там все углы… В один из моментов он точно знал, где находится Буряк, но ему надо было позвонить и вызвать группу захвата… а телефона, как назло, не оказалось, и он попросил мобильник у какой-то тетки на одну минуточку, и действительно поговорил очень коротко, секунд двадцать от силы. А тетка вдруг и говорит: ты назвонил на пять тысяч баксов, давай деньги. Как это может быть?! А вот такой тариф… И он понимает, что это правда, что он конкретно попал на бабки, и что-то ей обещает, что обязательно вернет, но только попозже… чистый кошмар. И снова эта беготня, улицы, подворотни, потом вода начала заливать город, вроде море вышло из берегов, он по колено в воде, идти тяжело… И вот уже цель близка — якобы Буряк живет на чердаке недостроенной высотки, какие-то дети показали этот дом… и такая скользкая лестница, невозможно подняться, ноги разъезжаются, приходится цепляться за перила, какая-то сила прямо тянет вниз… а он знал, что нижние этажи уже заливает вода и думал — вот на хрена ему сдался Буряк, скоро все утонут… но надеялся на лучшее. И вот он распахивает дверь и видит Буряка… Буряк?! Тот кивает — Буряк… Ну, слава богу… Но нет! Он врет! Это не Буряк, во всяком случае, не тот Буряк… он же помнит, тот Буряк невысокий, коренастый мужик, курносый, с мясистыми щеками и узенькими хитрыми глазками… А этот — высокий и молодой, в обтягивающем черном трико, да ещё с красным цветком в волосах… и с какими-то балетными выкрутасами — то ножку манерно отставит, то плечиком поведет! Балерун или пидор. Где, где, где Буряк?!!! Он трясет незнакомца, у того испуганное лицо… и вдруг Женя понимает, что это его племянница Таня, Зинина дочка… И просыпается абсолютно разбитым…

Аня до сих пор не вернулась, и мобильник отключен… обещала приехать еще вчера вечером, наверное, не отпускают родители, да уж… переехали из города в деревню и теперь обижаются, что дочка редко навещает. Женя хотел поехать вместе с ней, в конце концов, намерения у него серьезные… хотя эта тема не обсуждалась, она должна чувствовать… но Аня сказала, что мама принимает все близко к сердцу и пока не нужно… Всего два дня ее нет, а он уже так соскучился… и неохота ни в какие гости, этих двух дней ему хватило. Сначала позвонил художнику Кривенко, единственному, кого не было в городе, пока они искали Буряка… а тот как раз только что вернулся из Крыма и очень обрадовался, сразу прибежал в гостиницу… подумал, наверное, что Женя купит картины, а вот ни фига… но посидели неплохо, с пивом и сплетнями про общих знакомых. В былые времена Кривенко ему нравился больше всех, он был такой «отмороженный», как-то безразлично себя вел — ну, купишь — хорошо… не купишь — тоже нормально. Типа знал себе цену. А сейчас в нем появилось что-то заискивающее… Стал показывать свои работы, хвастаться какими-то каталогами, хотя Женя сразу предупредил, что покупать ничего не будет… Это ещё не худший вариант, он теперь реалист, делает симпатичные городские пейзажи в светлых тонах, и вроде даже продается, в отличие от многих… А на следующий день Женю опять понесло по гостям, и всё как-то не радовало, ни люди, ни их искусство… какие-то все стали тухлые. Причем он это сразу заметил, ещё когда они с Билли галопом бегали по художникам… но вот зачем-то поперся общаться. Разговоры в основном про политику, какой козел президент Ющенко и дура Тимошенко… а, и дебил Янукович. Брюзжат хуже брайтоновских, такое ощущение, что все им смертельно надоело, и в первую очередь они сами надоели себе до смерти. Постаревшие лица, главное, потухшие… в общем, одно расстройство. Потому что раньше Жене казалось, что хоть он и живет среди тупых обывателей, но где-то есть Одесса, художники с горящими глазами, разговоры об искусстве…

Глинский рисовал прикольные батальные сцены, Женя помнит отличную картину — зеленые кролики сражаются с розовыми сусликами, метра два на три была картинка. А теперь пишет идиотские натюрморты типа Буряка… Рыхлин спился и оживляется только с появлением новой бутылки. А так сидит молча и кисло… а ведь он из них самый знаменитый, его работы висят в Одесском музее, правда, куплены за копейки, типа, скажите еще спасибо, что взяли… Никто не рассказал ничего позитивного, послушаешь — у всех жопа жопная. Денег нет, соседи гады, Союз ничем не помогает, даже выставки приходится делать за свой счет… а частные галереи тоже не хотят рисковать и сдирают деньги с художника, рамы надо делать самим, рекламы почти никакой, хочешь телевидение — плати, а если что-то вдруг продастся, то галерея забирает себе пятьдесят процентов… да… все ж таки Билли заразил его своим оптимизмом, теперь чужое нытье раздражает в сто раз сильнее, чем раньше… раньше он сам был не прочь позанудствовать, хотя нет, не до такой степени…

А Билли ещё и успокаивал его напоследок… мол, не переживай, Джек, на все воля Божья… а в аэропорту вообще заявил: «Знаешь, Джек, я думаю, что это была твоя поездка! Ты можешь изменить свою жизнь, ты встретил женщину своей мечты! Как я в свое время Роберто… У вольных каменщиков есть орудия труда — резец, мастерок и всё такое… но разве мы сами не орудия в руках Великого Архитектора Вселенной? А если по плану я стал орудием твоей судьбы, Джек? Тогда я счастлив! Представь, я был твоим молотом, а может быть, мастерком! Как думаешь? Мастерком переносится цемент братской любви, а молот символизирует действие…» Ну и дальше в своем репертуаре Билли восклицал что-то пафосное про небесный план стирания границ между масонами и профанами[7], а напоследок декламировал какой-то стих… но каков! А ведь так переживал накануне вскрытия мастерской, так нервничал, что Женя даже стал побаиваться — вдруг Билли хватит удар, если там пусто… но все обошлось, слава богу. Он сам чуть не грохнулся в обморок, пока слесарь возился с замком, ну да, заныло сердце, потемнело в глазах… А Билли, само собой, расстроился, но часа на три… вечером уже ворковал по телефону с Роберто и обсуждал детали предстоящей поездки в Японию… хотят поучаствовать в каком-то древнем обряде… И еще занялся благотворительностью — перечислил пятьдесят тысяч баксов на счет детского дома для инвалидов, про который им рассказал настоятель монастыря, просто вскользь упомянул, а Билли запомнил, надо же… Это даже обидно, потому что деньги скорей всего сопрут, надо было купить какие-нибудь инвалидные коляски или телевизоры и отвезти их туда лично, но Билли некогда этим заниматься, а выбрасывать деньги пожалуйста… ему даже в голову не пришло накинуть пару тысчонок Джеку, получил обещанные тридцать — и гуляй. Понятно, это же не благотворительность, и так повезло профану… Так что Билли — неистребимый оптимист, а местная богема протухла, «старая гвардия» уж точно… Один Марчук жизнерадостно вопил: «А помнишь, а помнишь?!» Так он просто травы покурил… Женя угостился, и только башка разболелась…

А Луговой сдвинулся на православии, раньше делал таких приятных узорчатых птичек, а теперь пишет Иисуса, Богоматерь и прочих святых… причем не иконы, а какую-то полную фигню. В центре, например, восседает Иисус с поднятой рукой, типа крестит зрителя, а позади него стоит сам Луговой с женой и детишками… все с опущенными глазками, прям святое семейство. А на другой картине изобразил всех своих знакомых, не шуточное полотно, во всю стену. Их благословляет Богоматерь с младенцем, вся в лучах и кучерявых облачках… Хочу, говорит, чтобы мои друзья и все те, кого я уважаю, попали в Царствие Небесное! Ну не маньяк… И сам такой благообразный стал, бородка причесана… но водку глушит не хуже других, а что ж такого, пост уже закончился…