Гиблые земли - Альбина Равилевна Нурисламова

– Истерика, – строгим голосом произнесла женщина. – Вот, попейте водички. Полегче будет

Она протянула Лизавете пластиковую бутылку, и та послушно сделала глоток.

– Баба Лена… – снова начала Лизавета, но уже шепотом. – Она… – Слово не давалось. – Сильно пострадала?

– Скорая увезла, но… – Женщина скорбно покачала головой. – Не выжила она.

С ревом приехала пожарная машина.

– Из Константиновки, – всхлипнула девочка, – не прошло и полгода.

Она плакала, у мальчишки и женщины были застывшие, окаменевшие от потрясения лица. Наверное, погибшая в огне баба Лена была им родней.

Пожар потушили. Дом был кирпичный, но вспыхнул и выгорел дотла, точно был соломенным. В причинах пожара еще предстояло разобраться.

Соседи, заметив дым, бросились на помощь, один из мужчин выбил дверь, выволок хозяйку, но помочь ей было уже невозможно. Или сердечный приступ случился, или задохнулась.

Вторая половина дома, которую снимали Лизавета и Ян, от огня не пострадала (если не считать запаха гари и заляпанных сажей стен).

– Ромка вас в окне увидел, стучал, вы не реагировали. Он и бросился за вами! – Женщина, назвавшаяся Зинаидой, смотрела на Лизавету с укоризной.

– Он вас спас, – прибавила девочка, которую звали Катей.

Сам герой молчал, смотрел исподлобья. Соседи стояли группками, обсуждали случившееся, поглядывали на Лизавету.

– Спасибо. – Она слабо улыбнулась и неуверенно спросила: – Но это ведь не из-за…

– Мясо я с плиты снял, сунул под воду, – безошибочно догадавшись о том, что она хочет спросить, сказал Роман. – Это не из-за вас у бабы Лены загорелось. Но странно, что вы ничего не почувствовали, не слышали.

Троица выжидательно смотрела на Лизавету. Но что она могла сказать? Как объяснить свою внезапную глухоту и слепоту?

«Это они, – тоскливо думала Лизавета, – убили бабу Лену, чтобы она не смогла нам помочь».

– Затмение нашло, – промямлила Лизавета, – сама не пойму.

Двор постепенно пустел. Соседи, убедившись, что другие дома не пострадают, расходились, машины разъезжались, пожарные отбыли.

Лизавета стояла перед домом, думая о том, что надо зайти туда, собрать вещи: нельзя же ночевать в доме, если его хозяйка…

В глазах защипало, она ясно осознала, что пожилой женщины, с которой они совсем недавно говорили, которая поила ее чаем, больше нет в живых. И, скорее всего, это опять она, Лизавета, повинна в смерти.

«Господи, сил моих нет!»

Лизавета побрела к крыльцу, не замечая, что Зинаида и ребята последовали за ней. В отличие от остальных, они не ушли, так и стояли в сторонке.

Оказавшись в доме, Лизавета бестолково заметалась по комнате: схватилась за телефон, лежавший в кресле, вытащила чемодан и принялась запихивать вещи в его раскрытую пасть.

– Откуда это у вас?

Лизавета обернулась к двери и увидела Романа, рядом стояла Катя. Зинаида держала в руках рюкзак, который Лизавета с Яном подобрали в поселке В-26, привезли зачем-то сюда да так и оставили лежать возле вешалки, у входной двери. Лизавета про него и думать забыла.

– Где вы его взяли? Тоже были там? – продолжал настойчиво расспрашивать Роман, потому что Лизавета молчала.

– Мы с мужем нашли его в мертвом поселке, – наконец ответила она и, лишь произнеся это, осознала важность и значимость коротенького Ромкиного «тоже». – Выходит, это ваш рюкзак? – Не успев затормозить, решить, стоит ли произносить это, Лизавета договорила: – Вы там побывали и с тех пор видите чудовищ?

Катя и Роман переглянулись. Зинаида прислонилась к стене, как будто обессилела, ноги перестали ее держать.

– Лизавета! – Дверь распахнулась настежь, влетел Ян. – Ты цела? Как ты? Что ж такое!

Они обнялись и некоторое время стояли, прижавшись друг к другу.

– Со мной все хорошо, а вот баба Лена…

– Знаю. – Ян погладил жену по волосам.

– Так, молодежь, послушайте-ка! – сказала Зинаида, и все повернулись к ней. – Уезжать вам отсюда нельзя, надо расхлебывать эту кашу.

– Они знают? – Ян посмотрел на Лизавету, и та коротко ответила:

– Да.

– Мы с Ромой тоже были в заброшенном поселке В-26, – четко и звонко, как отличница на уроке, объявила Катя. – Теперь видим то же, что и вы.

– Так я договорю, вы позволите? – Взгляды вновь обратились к Зинаиде. – Пакуйте чемоданы, переночуете у нас. Места хватит. Заодно обсудим, как быть, решим, что нам делать.

Глава пятнадцатая

«Как вышло, что мы в это впутались?» – думал Ян.

Все должно было стать обычной рабочей поездкой, способом заработать, трамплином перед отпуском. А стало…

«Чем стало? Чем мы занимаемся? Строим из себя изгоняющих дьявола?»

Дом, в котором жили Зинаида и Катя, был маленький, немного тесный, но уютный, симпатичный и аккуратный, как домик из мультика. Рома оказался не сыном, как поначалу решил Ян, а племянником Зинаиды, приехавшим погостить из Быстрорецка. Погостил, отдохнул, ничего не скажешь.

Сперва все усиленно делали вид, что ничего особенного не происходит, у них что-то вроде посиделок. Зинаида, Катя и Лизавета взялись накрывать на стол. Выяснилось, что все зверски хотят есть (от пережитого и еще переживаемого стресса, должно быть). Переключиться на насущные проблемы было нелегко; рационалистическая часть натуры Яна была против; другие, как он полагал, тоже охотнее согласились бы, что добросердечные хозяева просто приютили бездомных на одну ночь, отогрели-накормили.

От проблемы легче сбежать, чем признаться себе, что она существует. Если сбежал, последствия, быть может, не скоро тебя догонят, тогда как опрометчиво признанную проблему придется, хочешь или не хочешь, решать.

Мужественнее всех был Рома, который в разгар ужина сказал безо всякой связи с предыдущими разговорами:

– По-моему, теряем время. Мы же не картошку с мясом есть собрались.

Все примолкли, а потом Лизавета произнесла, покосившись в сторону Яна:

– Верно, Ромка. Сколько можно в позе страуса стоять.

– Пожалуй, я начну. Ты не против, если я расскажу?

Катя не возражала.

Мысли Роман излагал ясно, формулировал четко и без лишних эмоций, но все равно чувствовалось, насколько сильно его потрясло случившееся в мертвом поселке и после, в Липнице и Константиновке. Если бы Яну самому в последние дни не «посчастливилось» стать свидетелем потусторонней жути, он бы решил, что мальчишка что-то употребляет, и сестрица ему под стать. Но в нынешней ситуации роскоши не верить и посмеиваться у Яна не было.

Катя дополняла, комментировала, но в основном слушала, и вид у нее был такой, словно она не вполне понимает, что Рома ведет речь о том, чему и она сама была свидетельницей.

Затем пришел черед Зинаиды.

– Как и собирались, после работы мы с ребятами пошли к бабе Лене. Потому там в момент пожара и очутились, – закончила свою историю мать Кати. – Ее смерть – большое горе, я бабу Лену всю жизнь знаю… И спросить теперь не у