Оборотная сторона. Тьма - Александра Дружинина

— А нельзя просто притвориться странниками, чтобы не тащить столько груза?

— Нет. В период войны пересекать границу и находится на территории другого государства имеют право только купцы. Ну а про этих предателей… не переживай, скажу своим людям, чтобы занялись ими.

Что ж, кажется, придется помокнуть. Эх, я и плаваю-то не очень… Ну да ладно, переберусь как-нибудь. И все-таки, кто бы мог подумать, что люм такой сообразительный! Догадался что это сигнал. Или…

«Люм, ты откуда про предателей узнал?», — подумала я, усевшись на столик в мастерской. Вин пока что отправился искать Нерона, говорить кому-то что мы уходим вниз по реке и забирать кое-какие наши вещи. Как хорошо, что больше не надо таскать с собой гитару! Она осталась в Лещине, такого пути ей было бы уже не пережить.

«Ни откуда. Просто я умный!»

«Ну конечно. Признавайся, давай».

Зверек исподлобья посмотрел на меня и проворчал:

«Ничего-то от тебя не скроешь… Ладно, слышал я, когда по городу бегал, что эти двое разговаривали. Один сказал „обещают большие деньги… сегодня вечером, у реки… надо сообщить союзникам, что все идет по плану“».

«И почему ты раньше ничего не сказал?», — возмутилась я.

«Откуда я знал, что это касается короля! Они не называли имени, ну я и подумал, что они обычные контрабандисты».

Эх, люм… ладно, что случилось, то случилось.

— Кира, собирайся, — в мастерскую заглянул Нерон. — Мы уходим.

Я спрыгнула со стола и вышла за вампиром. До реки мы добрались быстро и тихо — кажется, весь город спал, и никто не видел как пятеро оборотней, вампир и белая нечисть вышли за невысокую городскую стену.

— Как не люблю плавать, — поморщилась я, представив что придется нырять в холодную воду Бурана.

«Как я тебя понимаю», — рядом понуро брел люм. — «Я-то не просто не люблю, я не умею!»

— Так превратись в кого-нибудь летучего, — посоветовала я.

«Бесполезно», — еще больше огорчился люм. — «За десять лет я немного подрастерял способности… Превратиться — превращусь, а вот взлететь…».

— Пусть не переживает, помогу я ему, — к нам подошел Нерон.

«Вот спасибо!», — язвительно подумала нечисть. — «Почему ты говоришь это ей, а не мне?»

«Люм!», — прикрикнула я. — «Хоть бы совесть у тебя появилась!».

«А что я такого сказал?», — с невинной мордашкой посмотрел на меня зверек.

Ох, ну что за невозможный «хранитель» у меня… Хотя, думаю, с моим сыном они подружатся. Он любит тискать зверушек.

Буран в ночи под лунным светом выглядел, как расплавленное серебро, бегущее между двумя берегами. И в это самое серебро предстояло зайти и плыть, невзирая на холод. И ведь даже одеться будет не во что… Плыть пришлось прямо в одежде, а сохнуть она, как я поняла, должна прямо на нас. Ох, надеюсь мой бедный иммунитет не покинет меня окончательно…

Первыми переплыли воины-оборотни, причем сделали это быстро и выйдя на другой берег выглядели даже довольными — как собаки, которые любят плавать и наконец добрались до воды. Вин переплыл следом за ними, а я все не решалась зайти дальше, чем по пояс.

— Не бойся, — сзади подошел Нерон, держа на руках люма. — Если что, я поплыву рядом.

Я кивнула, сделала глубокий вдох и…

Ой, как же холодно-то! Если бы было можно, я бы громко и от души высказала, все что пришло в тот момент на ум — а пришло очень короткое, но крайне содержательно слово.

Холодная вода показалась просто ледяной и словно щупальца, струи проникали под одежду, и заставляли дрожать от холода. Так, нужно успокоиться и плыть — всего-то метров двадцать, не больше. Я смогу. Я смогу. Я смогу…

За такими мыслями заметила, что оказалась уже на середине реки — руки и ноги работали изо всех сил, то ли от страха, то ли от холода. Берег заметно приблизился и настроение несколько поднялось. В конце концов, уцеплюсь за какой-нибудь камень, их тут полно торчит.

Неожиданно ноги коснулось что-то холодное. Надеюсь, это всего лишь рыбка или подводный родник, или…

— Ааа! — непроизвольно вскрикнула я, и забарахталась на месте, понимая, что это «что-то» держит меня и не дает сдвинуться с места.

Мамочки!!! Помогите!!

Прежде чем паника захлестнула меня окончательно, Нерон оказался рядом и нырнул, оставив люма у валуна, который торчал неподалеку. Нечисть схватилась за камень передними лапами и забралась на относительно плоскую вершину. Но и там лапы скользили, так что люм замер, не смея шевельнуть даже хвостом.

Через пару секунд я почувствовала, что ногу ничто не держит, и, отплевываясь от попавшей в рот воды, поплыла к берегу. Краем глаза увидела, что Нерон вынырнул, и больше не беспокоилась о нем, вот только когда вылезла на берег, увидела голову вампира над водой по-прежнему на середине реки. Что происходит?!

— Люм! — я вдруг поняла, что белая точка, уносимая течением — мой любимый «нечисть». — Люм!

Видимо, Нерон немного не успел, люм соскользнул с камня и упал в воду. Боже мой… Он же не умеет плавать!

Испачкавшись в прибрежном песке и в промокшей насквозь одежде, я побежала вдоль берега, пытаясь не потерять зверька из поля зрения.

Нерон же попытался догнать люма, но видимо его силы тоже были на исходе.

— Кира, не лезь туда! — Вин отдернул меня за руку, когда я попыталась зайти в воду.

— Это все из-за меня! — выкрикнула я, размазывая по лицу слезы. — Пусти!

Неожиданно белая точка, начала двигаться против течения и ближе к берегу. Нерон только вылез из воды и тоже с удивлением глядел на плывущего люма. Он что, так резко научился плавать?

— Люм! — когда зверек оказался у самого берега, я подбежала к воде и схватила мокрый дрожащий комок шерсти.

«Ничего со мной не случиться, незачем так нервничать», — люм постарался расхрабриться, но он по-прежнему дрожал и выглядел жалко. Впрочем, как и я, в мокром платье в облипку, измазанная в земле и с сосульками мокрых волос. — «С тобой-то что случилось?»

— Не знаю… — растерялась я.

— Водоросли, — сказал Нерон. — Это они оплели твою ногу.

— Здесь что, даже растениям нельзя доверять?

— На самом деле они не опасны, просто реагируют на прикосновения — тут же образуют подобие петли. Это приспособление для ловли добычи, людей они не едят, только опутать могут.

Я поежилась и вернулась к люму, который сидел у меня на руках.

— Как же ты сумел выплыть?

«Хотелось бы, конечно, рассказать о моих необыкновенных способностях к обучению и плаванию, но я всегда рассказываю правду. Так вот, помнишь ту рыбу, из-за которой я весь вымок?»

— Еще бы не помнить, — хмыкнула я.

«Вот она мне и помогла, с несколькими другими своими сородичами вытащила к берегу. Вот, кстати, она!»

Я проследила за взглядом люма и обнаружила, что неподалеку от берега в небольшой лагуне, образовавшейся среди нескольких валунов, плавает крупная рыбка, поблескивающая серебристо-голубой чешуей.

Прежде чем я что-либо объяснила остальным, рыбка высунула голову из воды и произнесла тихим голосом, похожим на шепот.

— Я же говорила, что пригожусь тебе, маленький белый зверек.

Странно, а она ведь не открывает рот… Да если бы и открывала, не очень он приспособлен для разговора.

«А все волшебные рыбки обычно выполняют три желания», — нагло заявил люм, вместо того чтобы сказать спасибо.

Причем голос его прозвучал только у меня в голове, и, возможно, Нерон его услышал. Как и голос рыбки — оборотни его не слышали, и с удивлением смотрели на нас с люмом и вампиром, пристально глядящих на чудо-рыбу.

— Она с нами разговаривает, — коротко пояснила я, не вдаваясь в подробности. Но Винсерт вдруг удивленно произнес.

— Это же редкая разновидность водяных фей. Их сложно обнаружить, потому что они общаются только мысленно, а слышать мысли могут далеко не все. Кто-то из вас ее ловил?

— Люм, — ответила я. — А что?

— Он может просить у нее чего хочет. Но только материального, эти феи не так сильны и могут дать, например, богатство, или дом, но не славу или любовь, и они не могут перемещать живых существ в пространстве и времени, или убивать. Только давать вещи.

«Слышал, люм?», — спросила я. — «Проси чего-нибудь, пока не поздно».

«А сколько можно просить?», — поинтересовался зверек.

— Только одно, — сказал Нерон, который слушал нас, и, видимо, знал кое-что про этих фей.

«А почему не три?», — обиженно спросил люм.

«Я вообще уже спасла тебе жизнь!», — раздался голос рыбки, которая все это время слушала нас.

«Вот еще», — отозвался люм. — «Я не просил меня спасать!».

«Вы… вы… неблагодарное животное!», — от возмущения рыбка ударила хвостом по воде, подняв небольшой фонтанчик брызг.

«Не спорю», — нагло сказал люм. — «Итак, я хочу… я хочу…»

— Не выкобенивайся, проси обоз с товаром и шесть лошадей, — сказала я.