В начале было слово. Записки путешественника - Дмитрий Евгеньевич Наумов

он стоял в очереди на то, что бы выкатиться на взлетную полосу. То есть в Москву мы прибыли на час позже. Однако общее время нахождения в Китае точно совпадало с расчетно-экскурсионным, ведь из Москвы в Пекин мы тоже прилетели на час позже.

В середине полёта я вдруг вспомнил, что монетки в Южно-Китайское море мы так и не бросили.

апрель 2012 г.

В бананово-лимонном Сингапуре

Меня еще с детских лет всегда удивлял и восхищал один факт из области естествознания, а конкретно, биологии, а ещё конкретней, зоологии. Я в детстве много читал про угрей, которые с северных широт расплывались, когда подрастали, в южные моря, достигая Бермудов, и затем вновь возвращались в места своего рождения с единственной целью – продолжить род себе подобных. Также поступают и лососёвые. Но самыми интересными для меня были черепахи, которые живут так долго. Ареал их проживания столь огромен, что трудно и представить. Однако ежегодно, повинуясь инстинкту, они плывут, по только им известным ориентирам, к тропическим островам. Плывут к теплому морю и горячему песку, чтобы отложить в этот горячий песок на берегу этого лазурного теплого моря свои яйца.

И только сейчас, собираясь в очередной раз к тёплому лазурному берегу Андаманского моря, я понял, почему именно туда плывут черепахи. Да я и сам почувствовал себя в каком-то роде черепахой, поскольку в это промозглое мартовское московское время меня как всегда тянет к теплому лазурному морю и горячему песку… Не то, что бы отложить, но хотя бы погреть…

Тайланд! Как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось! В опостылевшую зимнюю, по-московски грязную, горбатую своими сугробами реальность врываются всполохами воспоминания о прежних посещениях дивных райских кущ далекой загадочной страны Сиам. Где по утрам щебечут птицы, а по вечерам трещат цикады. Где шум морского прибоя ласкает слух с монотонностью метронома. И где сидишь ты в шикарном кресле на веранде снятой на две недели виллы в шёлковом кимоно, потягиваешь горьковатый кампари, периодически выпуская в тёплый влажный воздух струю ароматного дыма добротного голландского табака, и лениво в уме перебираешь список того, чего тебе не хватает для полного счастья. Список, как правило, очень короток. Лично для меня понятия “счастье” и Тайланд неразделимы.

Но даже здесь, в этом раю, понятия счастья весьма индивидуально. Как-то, посещая зоопарк на Пхукете, мы с женой встретили русских туристов, коих с каждым годом здесь все больше. Папа вел за руку мальчика лет шести, который, пугая крокодилов своим криком, оглашал своё понятие счастья в жизни: ”Надоело ваше море! Домой хочу! Снега хочу!” Мы с женой поняли, что не перевелись на земле русской Папанины, для которых лазурные воды тропических морей куда менее привлекательны, чем тяжелые свинцовые воды Ледовитого океана. Вырастет мальчик, станет полярником, будет дрейфовать на льдине. По ночам будет принимать радиограммы с большой земли, а днем будет кормить с руки белых медведей. А любимую свою после свадьбы повезет в путешествие на южное побережье моря Лаптевых.

Или вот, допустим, возьмем местных тайцев. Наверняка, как нам надоедает затяжная зима, так и им надоедает затяжное лето. Всё лето, да лето… Хочется смены обстановки. Они же видят по каналу “National Geographic” другие страны с умеренным полярным климатом, где люди весело переживают полярную ночь в яранге, питаясь нормальной солониной, а не этими опостылевшими лобстерами. И тайцев наверняка тянет в романтику полярной ночи, в кутерьму снежного бурана, на просторы вечного льда. Для них, наверняка, понятие счастья отлично от моего. Они здесь даже не замечают всей красоты, окружающей их. Они не замечают облаков, которые опускаются вечерами над морем и смотреть на которые можно бесконечно долго, воображая себе сказочные замки и далекие, влекущие к себе горы какой-то загадочной, волшебной страны, расположенной там, за горизонтом. Глядя на эту в полном смысле неземную красоту, хочется взлететь и парить рядом с этими облаками-горами-замками, и ты с грустью вспоминаешь слова старинной кельтской песни:”Way I am not a bird? Way I am not flaying?” Наблюдая переливы красок на боках этих волшебных облаков, повернутых к заходящему солнцу, сам становишься как бы выше в своих помыслах и желаниях!

Да что облака! Они птиц своих не замечают. А птички здесь замечательные. Красивые и сладкоголосые, клёкотно-громкие и щебетно-разнообразные. Я понимаю жителей далекого Ямала, которые кроме полярных куропаток и сов не видели никого. Им пение райских птиц неизвестно и разноцветие их оперения непонятно. Но они, я думаю, больше обращают внимание на своих пернатых соотечественников, нежели местные жители. И это не пустые слова. Сестра моя, работая врачем на Ямале, поведала мне занимательную историю, связанную с орнитологией. Как то в здание большого супермаркета, построенного на средства “Газпрома” в большой серебряной клетке привезли огромного попугая необычайной красоты. Кроме сотрудников “Газпрома” супермаркет посещали и местные жители-эвенки. Они оставляли своих “шестисотых” оленей на стоянке и подолгу занимались “шопингом”, приобщаясь к великой западной культуре. И вот однажды в магазин прибыла эвенкийская семья в составе мужа и жены с целью пополнения месячного запаса продовольствия. Жена с тележкой проследовала в зал, а муж, не снимая своего китового прикида, полчаса любовался невиданной птицей. Когда жена с груженой тележкой вернулась назад, муж бросился к ней с вопросом о существе, ранее не встречавшимся ему на охотничьей тропе. Жена долго ему объясняла, кого же нелегкая занесла в их заснеженные края, но муж видимо никак не мог поверить, что красота эта земного происхождения, всё цокал языком и махал руками в недоверии. И тогда жена, махнув с досады рукой, популярно объяснила ему одним словом. Она сказала: “Это скварэц!”

Вот как наши люди реагируют на красоту, которую здесь даже не замечают. Ну, это так, к слову. Вернемся к нашей теме.

* * *

Так вот, если приезжаешь в Тайланд каждый год, то острота восприятия всего великолепия тропической природы несколько притупляется. Конечно, никак нельзя сравнить впечатления от первого посещения Симиландских островов, когда любая деталь – от стаи больших серебристых рыб, кружащих в огромном веретене в кристально чистых водах и до огромных большеглазых летучих лис, висящих тряпьём в кронах огромных деревьев, вызывает восторг – и впечатления от повторного посещения этих райских мест. Всё то же – и огромные валуны гладкими боками разделяющие огромный белый пляж на маленькие уютные бухточки, и полчища маленьких красно-зеленых крабов, снующих в расщелинах расколотых неведомой силой огромных камней, да и сам песок, такой