Пожиратель Армий. Часть 1 - Юрий Розин

Даже с учётом постоянно приходящих небольших подкреплений, армия Рауля потеряла уже больше половины личного состава. А чтобы не потерять ещё больше, была вынуждена отдать имперцам более пятидесяти километров территории, в результате чего относительно ровная линия фронта в этом месте изогнулась змеёй.

С каждым часов росла вероятность того, что империя, воспользовавшись этим изгибом, отправит часть своих войск на юг, ударив соседние отделения войска Золлы во фланг. И это станет началом цепной реакции, из-за которой вообще вся линия фронта может посыпаться, как костяшки домино.

С подкреплением в десять тысяч человек было более чем реально перехватить инициативу и выбить палемцев обратно за «стандартную» линию фронта. Но этого мне было мало. За полтора для марша мы с Арконом и несколькими другими опытными и знающими вояками разработали план по полному сокрушению имперской армии.

Всё, что оставалось — это привести этот план в исполнение.

Глава 21

Жара.

То, что окружало меня, можно было описать одним-единственным словом.

Я, да и на самом деле вообще никто из тех, кто исследовал пустыню к северу от Золлы, не мог объяснить, в чём дело. Но в этих песках без единого признака жизни что обычному человеку, что одарённому высокой ступени, что сверхвыносливому существу типа меня было одинаково невыносимо жарко.

И, более того, то же самое испытывали даже Майигу. Из-за чего эта пустыня так и не получила своего бога-покровителя, а потому не считалась частью диких земель. Это была буквально мёртвая территория, на которой невозможно было жить, и которую было практически невозможно перейти.

Именно этой репутацией мы с Арконом и решили воспользоваться. Взяв с собой полторы тысячи самых выносливых и стойких бойцов, я, покинув лагерь Рауля, двинулся на север. А зайдя в пустыню на несколько километров, повернул к западу, с расчётом незаметно обойти войска империи и, выйдя из пустыни, ударить им во фланг.

Несмотря на то, что план казался простым и предсказуемым, из-за той самой репутации непроходимой зоны, пустыню, согласно отчётам разведки, палемцы не слишком-то стерегли. И шансы на успех у нас были немаленькие.

Единственное, что требовалось — это не сдохнуть от жары.

С моих подчинённых пот тёк ручьём, несмотря на то, что они сняли броню, которую волочили за собой на верёвках, и обмотались белоснежными тряпками. И это при том, что было ещё максимально раннее утро и солнце, только-только поднимавшееся из-за горизонта, пекло куда слабее, чем могло бы.

Три километра, на которые в других обстоятельствах не потратили бы и пары минут, мы шли почти десять. А после того, как завернули к западу, пёрли по адской сковородке ещё почти два часа, чтобы достаточно углубиться за линию фронта.

К концу, когда оставалось только выбраться из пустыни и атаковать имперцев, все, в том числе и я, уже были откровенно вымотаны. И внушительные запасы воды, которую мы не только пили, но и активно обливались ей с ног до головы, вообще никак не спасали.

Маги-целители могли уменьшить мучения обычных бойцов, но на меня с моим уровнем силы обычное исцеление уже не действовало. К тому же из-за густой шкуры я не мог нормально по-человечески потеть и перегрев ощущался ещё более отвратительно. Благо, моя выносливость в целом была выше и я вполне мог держаться.

Тем не менее, рвались в бой все до единого. Вернее, они рвались поскорее выбраться из этой пустыни. И я не собирался останавливать их или как-то препятствовать, самому не терпелось прекратить этот кошмар.

А потому, поднажав, уже через семь минут мы выскочили с территории пустыни, разом ощутив живительную прохладу ранней весны. К сожалению, времени на то, чтобы насладиться этой прохладой, у нас не было. Максимально быстро восстановив боевой строй и дождавшись, пока все наденут свою броню, мы, даже не переведя нормально дыхание, устремились в атаку.

К счастью, расчёт был произведён почти идеально. Место, где мы выбрались из пустыни, находилось всего в паре километров к северо-западу от левого края левого крыла войск империи, укрытое от их взглядов небольшой россыпью холмов.

И хотя нас успели заметить, для того, чтобы качественно подготовиться к нашему появлению, у палемцев уже не осталось времени. Тем более что оставшиеся в лагере Рауля части моей специальной армии с самого рассвета, то есть уже почти как час, продолжали давить на левое крыло империи, полностью перетягивая всё внимание противника на себя.

В школе на уроках истории нам иногда рассказывали про какие-то особо важные сражения. И, когда я слышал о том, что какая-то армия проиграла из-за того, что её атаковали в тыл или во фланг, я каждый раз недоумевал: чего сложного просто развернуться?

В войске ведь не один человек, который технически не способен сражаться лицом к лицу сразу с двумя противниками, нападающими с разных сторон. Можно ведь просто отдать приказ тем воинам, которым не повезло столкнуться с врагом, развернуться и вступить в бой. Тем более что они всё равно ничем не заняты, пока сражаются бойцы на передовой.

Но за последний месяц я успел на крайне наглядных примерах понять, почему такой манёвр невозможен. И не только в земных войнах, где все солдаты — обычные люди, но даже в Тейе, где минимум для участия в войне Золлы с Палемской империей — это третья ступень.

Объяснение, на самом деле, было довольно простым. Любое войско, было в нём сто человек или сто тысяч, обязано было иметь вектор. Двигаться, атаковать или защищаться — не важно, но общее для всех людей направление обязано было существовать.

Оно было необходимо для сохранения целостности войска, чтобы в пылу битвы люди не потерялись и не превратились в беспорядочное месиво. Оно требовалось для поддержания единства и боевого духа, чтобы воины могли чувствовать себя частью огромного общего, а не просто сборищем частностей. В конце концов, без единого направления резко осложнялся контроль над войском, и в критический момент приказы могли просто не дойти куда нужно.

Если войско не имело направления, оно превращалось в толпу. Если у войска было сразу несколько направлений — то это было не одно войско, а несколько отдельных, по одному на каждое направление.

И что обычным людям, что одарённым, находящимся в строю со взглядами, устремлёнными вперёд и только вперёд, чисто психологически было невероятно трудно изменить своё направление. А поперёк направления войска его ряды были крайне хрупки и неустойчивы.

Армия империи на северном участке фронта насчитывала более двадцати пяти тысяч человек. В войске левого крыла, которое мы атаковали, было около семи тысяч.

Тем не менее, полторы тысячи, которые я вёл за собой, врубившись в семитысячное войско, за каких-то десять минут разнесли стройные ряды имперцев. При том, что мои люди были вымотаны из-за жары и затяжного безостановочного марша от моей ставки почти через весь фронт к северному региону.

И дело было вовсе не во мне. Вернее, не только во мне. Да, я сыграл огромную роль в прорыве сквозь ряды палемцев. Как острие огромного меча, я раздвигал войско противника, взмахами своего молота отправляя в полёт десятки человек.

Здесь не было никого, кто мог бы мне противостоять, хотя бы попытаться меня остановить. Командующий левого крыла пал от первого же удара моего молота, не успев даже начать отступление. Единственное, за чем мне реально нужно было следить — это за тем, чтобы мой ударный отряд не слишком от меня отставал.

Тем не менее, как бы я ни был силён и как бы ни был велик, я всё равно оставался лишь чуть большей точкой посреди множества точек. Главную работу по превращению левого крыла имперского войска в небольшие неорганизованные кучки людей сделали именно следовавшие за мной бойцы.

Построившись клином, они продолжали раздвигать ряды палемцев, деля левое крыло на две несвязанные и неспособные оказать друг другу помощь части. А всё ещё напирающие спереди отделения моих и Рауля сил не давали им перегруппироваться.

Из семи тысяч мы вряд ли убили даже треть. Но войско левого крыла благодаря этому манёвру и смерти командира практически перестало существовать. Да, потом они могли собраться