Изнанка рая (СИ) - Зиненко Сергей

— Войди, — послышалось из-за приоткрытой двери.

Арбет сидел на подушках и курил кальян. Угли в чаше разгорались каждый раз, когда он делал глубокий вдох, наполняя свои лёгкие сладким дымом. Пахло фруктами. Диармайд сразу вспомнил недавно разгромленный притон. Смешно сказать, контраст того убогого заведения и особняка был разительным, а запахи все равно были схожи с теми, которые он чувствовал в этом дорогущем особняке.

— Садись, — указал на подушки напротив себя Арбет.

Неужели Диармайд перестарался, или сделал что-то не так? Но ведь Арбет сам приказал ему взять Мурада на зачистку. Может он поспешил, или переусердствовал? М-м-м-м, ну вот почему все могущественные маги так сильно любят тянуть время перед разговором!?

— Эта картина так много значила для тебя? Ты даже дня не прождал, прежде чем броситься за ней. Что в ней такого особенного?

— Да… ничего, — Диармайд отказался от протянутой ему трубки кальяна. — Она мне даже не нравится, — издал смешок парень, — просто у меня о ней тёплые воспоминания. Когда я увидел её в первый раз — жизнь казалась куда проще, а цели чётче. Тогда я думал, что для решения всех моих проблем достаточно просто научиться магии, — Диармайд не смог сдержать улыбки, вспоминая тот день. Перед походом в галерею, он несколько часов гулял по Афинам с Софией, те ощущения казались необычными и очень приятными. Внимание такой красивой девушки очень льстило.

— Я спрашивал у тебя не о её цене, а о ценности. Не стоит, — прервал уже собравшегося ответить ему парня Арбет, — я уже всё понял.

— Ты влез туда, куда не нужно, — Арбет нахмурил брови, давление маны росло и Диармайду пришлось опереться о стол, чтобы не дрогнуть, в комнате похолодало. — Но это ерунда, — улыбнулся глава клана и беззаботно махнул рукой, всё давление исчезло в тот же миг, бесследно, словно его и вовсе не было.

— Может это я медлил и позволил Назире слишком многое. Может мне нужно было вмешаться раньше. Я получил отчёт о случившемся. Ты проявил мудрость, не навредив Юсуфу и сдержав свои порывы. Напади ты на него, мы бы уже не разговаривали. Ну и твоя смерть, разумеется, осталась бы ненаказанной. Клан Кароан слишком влиятелен, чтобы ссориться с ним из-за смерти слуги, даже такого перспективного как ты.

«Так и знал, старик следил за Мурадом. Значит пацан постоянно находится под присмотром, вполне возможно, что я не заметил всех наблюдателей. Не стоит переоценивать свои способности, особенно по отношению к одному из самых древних кланов в Египте.» Диармайд размышлял быстро, пристально наблюдая за каждым, даже самым незначительным, движением Арбета, словно травоядное животное, оказавшееся в поле зрения хищника.

— Вы хотите, чтобы Мурад проявил характер и самостоятельно дал отпор Назире? — Диармайд решил высказать свои догадки вслух, желая направить разговор у нужное ему русло. Он должен знать границы отведённых ему действий, если он перейдёт черту, Арбет медлить не станет.

— Браво Шерлок! — зааплодировал Арбет. А в голове Диармайда всплыл хриплый, мужественный голос. Он сказал ту же фразу: «Браво Шерлок». Мужская рука с длинными тонкими пальцами потрепала мальчика по голове. Разбилась ваза. Диармайд услышал женский крик. К глазам подступили слёзы, он услышал споры и выкрики. Мальчик побежал вверх по старой каменной лестнице. На холодных стенах, вытесанных из старого камня и отполированных до зеркального блеска, висели многочисленные портреты. Двери с орнаментом из гэльских символов отрылись без скрипа. Мальчик прыгнул на кровать дрожа и рыдая. Мальчик — сам Диармайд. Его маленькие ручки казались совсем крохотными.

— Диармайд, ты меня слышал? — спросил Арбет. В чаше кальяна заалели угли, грудная клетка главы клана вздымалась по мере того, как его лёгкие наполнялись дымом.

— Д-да, — запнувшись ответил парень.

«Что это был за замок? Я раньше не помнил, чтобы жил с родителями в замке. Всё мое детство прошло в коттедже, в глубоком лесу. Помню клёны и дубы, рыжеющие осенью, помню запах луговых цветов, песню мамы. Откуда взялся этот замок?»

— Ты считаешь, что моего сына нужно подтолкнуть? — спросил Арбет, он точно заметил, как остекленели глаза Диармайда, когда тот погрузился в воспоминания, но решил не поднимать эту тему. — Что сильнее всего повлияло на тебя, помимо детства в изоляционном лагере. Какой момент в твоей жизни был переломным? Первое убийство?

— Первое убийство, — переспросил Диармайд, — нет. Я тогда почти ничего не соображал. О нём я помню ярче всего чувство страха. Я боялся, что меня вернут обратно на скотобойню.

— Сколько тебе было тогда? Семнадцать? — Арбету было любопытно, он ещё очень многого не знал об этом парне. Всего благодаря ожерелью правды не узнаешь. А главе клана нужно было знать, подходит ли Диармайд для той роли, которую он ему уготовил. Роль свиты, это не то, ради чего он позвал незнакомца с улицы. Чтобы в свиту брали не принятого в клан слугу? Ха! Будь это его роль, Арбету не пришлось бы приставлять к ним одну из лучших разведчиц в клане.

Арбет сделал глубокий вдох и потянул из кальяна ещё одну большую порцию дыма, чувствуя, как сладкий дым блаженно течёт по его гортани в лёгкие. «Размышления потом, сначала нужно провести с парнем беседу. Пока что он не плохо справляется с ролью свиты, особенно если учитывать пассивность Мурада.»

— Мне было четырнадцать, — Диармайд говорил спокойно, неспешно. Тщательно подбирая каждое слово. — Я тогда забил камнем солдата с автоматом.

— Камнем? Ты тогда ещё не был инициированным?

— Нет, — как-то слишком быстро ответил Диармайд, — меня инициировали в шестнадцать.

«Ах да, его белобрысый друг что-то упоминал на допросе. Он изначально считал Диармайда адептом, но потом его учитель провёл над ним какую-то операцию и тот стал магом. Очень любопытно. Не подходи мальчишка так идеально, давно разобрал бы его на органы. Эти замечательные глазки слишком дорого стоят… Ямина показала их силу, слишком уж она велика, чтобы оставлять её у простолюдина. Может, когда он сделает то, что мене нужно, я и заберу их себе? Но спешить не стоит, пока меня считают слишком эксцентричным и слуги в свите сына ни у кого не вызовут вопросов, а значит сотвори он что-то и претензии к клану будут незначительные. Раз скрытное убийство не получится, нужно сделать его максимально глупым и громким, и желательно, чтобы инициатива исходила не от Техути. Даже жаль парнишку — Фараон скорее всего велит его казнить, а мне он только начинает нравится…»

— Сильнее всего на меня повлияло убийство предателя. Тогда один из моих учителей вручил мне… — Диармайд застыл, нахмурив брови, — я не знаю, как будет этот инструмент на арабском, на греческом его называют: «скальпель».

Арбет хмыкнул, ответив:

— А я иногда забываю, что ты только недавно попал в Египет, слишком уж хорош у тебя выговор. Я тебя понял, продолжай.

— Именно после этого убийства я изменился сильнее всего. Оно дало мне необходимый толчок.

Арбет чувствовал, как через линзы просачивается сила из глаз парня. Слишком смехотворная, чтобы возыметь на него хоть какой-то эффект, но вот на молодое поколение, это бы произвело оглушительный результат.

«Сила ума мальчика поражает, может он и не принимает самые разумные решения, но в скорости восприятия информации и её запоминания, он просто удивителен. Будь он благоразумнее, и в своём уме, из парня получился бы не плохой аналитик, из тех, которых посылают вырезать целые кланы, на манер турецких хашишинов. Жаль, что его нестабильность отвергает такие варианты. Пока что он ценен только как стихийное бедствие, которым я, к счастью, могу воспользоваться себе на пользу.»

— Я в твоём возрасте тоже уже убивал по требованию клана, тогда как раз шёл второй египетско-турецкий конфликт, развязанный имамами из Стамбула. Эх, молодость., — погрузился в воспоминания Арбет. Он вспомнил времена, когда ещё вся ноша лежала на плечах отца, а он был беззаботным подростком, творящим всё, что взбредёт ему в голову. Если подумать, тогда он был больше похож характером на Назиру, чем на своего сына, это его сестра всегда была тихоней. Тихоней, которая пожертвовала своим будущим, ради благополучия своего младшего брата.