Мой падший ангел (СИ) - Алешкина Ольга

Саша думал. Тяжело дыша, насупив брови. Озвучивать идеи не спешил, и тогда я попросил:

— Мужиков набери, пусть едут к дому Юмы. Если приедут раньше нас, скажи, чтобы не отсвечивали там.

Юмашева, а тем более Аглаи, там не застать, я понимал, моя идея – ничтожна, хромает на обе ноги, но нужно же с чего-то начинать. А теперь представьте степень моего… удивления, при виде Юмашева на крыльце, широко раскинувшего руки.

Мы совещались, распределяли людей, выискивая самые выгодные позиции. Долго стояли под видеодомофоном — я и Саша — ожидая, напуская беспечность в глаза. И когда я уже готов был пинать от отчаяния ворота, щелкнул замок на калитке, следом Валера распахнул её, впуская нас. Полы шелкового халата трепыхались на ветру, но пока мы приближались, рук Юма не опускал, и протянул, покачивая головой: «Ну, надо же… кто приехал!»

Так просто?! 

— Вы недоступны, — поднимаясь по ступеням, осторожно начал я.

Как будто это преступление. Красть людей – вот где преступление, но подобного сходу вменить я ему не мог. Идти на открытый конфликт торопиться не стоило. Как бы не навредить. Более того, он сбил меня, обескуражил своей простотой.

— Батарея, наверное, села, — отмахнулся он и по-отечески похлопал меня по плечу: — Ты никак трубку мира выкурить? Заходите, только много времени не уделю, не обессудь, у меня гости. — Он кивнул в сторону парковки и подмигнул: — Раскрутила старика, как по нотам.

Сиреневая «бэха» под окнами, сам в халате… только ни черта я тебе не верю, старый ты козел. Я осмотрелся, перед тем как войти в дом, но кроме Валеры никакой охраны не заметил. Прячутся или он действительно чист и не ожидает от меня подвоха? Саша остался в гостиной, продавливать диван, меня Юма увел в кабинет. Наполнил два бокала коньяком, один протянул мне и подставил стукнуться свой:

— Мир? Да, мир-мир, не ерепенься. Салага ещё перед старшими дыбиться.

Сказал абсолютно по-доброму, на правах «дядюшки». Впрочем, в детстве он всегда для меня им и был, когда я наблюдал его лишь через подарки, что он приносил, или редкие подвижные игры, будь он в хорошем настроении. Я ударил по его бокалу и пригубил слегка. Юмашев тоже сделал едва заметный глоток и отставил бокал на стол, а сам уперся задом в столешницу. 

— Нам бабки, Яр, нужно заколачивать, бабки, — сложил он груди руки. — Большой бизнес бесхребетности не терпит. Станешь сопли на кулак наматывать и пиздец всему – сожрут. Ни конкуренты, так налоги, не налоги, так «зеленые», эти паршивцы сейчас вообще обнаглели, житья нет. А ещё хуже, когда людишки разные рот разевают, кусок откусить. И не подавятся, и ещё захотят, понимаешь? Пока до костей не обгложут. Аглаю нашу Константиновну хотя бы возьми: взята была для утех, а тридцать процентов откусила. И что мы видим? Мало ей, за тебя принялась. Хитрая до чего стерва! Ты поаккуратнее с ней, не со зла я, пойми…

Он потряс руками в воздухе, сокрушаясь. Я следил за полосками на манжетах и думал: «Он нарочно по краю ступает, играется?» Тему завел опасную, тонкую. Пытаюсь отгадать, прочесть в его глазах и не понимаю степени цинизма. Ещё минуту назад готов был придушить его собственными руками, и надо же, задумался. И от этой мысли холодный пот прошибал – может это Аглая играется? Может это она задумала многоходовую комбинацию? Ведь я уже готов отдать все, лишь бы найти её.

— …нарастишь ещё хребет, нарастишь, — донеслось до меня. Наверное, он говорил беспрестанно, но я отвлекся. — Я помогу. Отцу твоему всю жизнь помогал и подле тебя буду. Прорвемся. А сейчас бежать мне нужно, барышня ждет, отпусти уж меня. Девка — огонь. Рыжая, бесстыжая, а затейница…

На последнем слове он сделал акцент, растягивая, по слогам почти произнес, подмигнул и нарисовал в воздухе сиськи. Улыбался и в целом выглядел расслаблено. Слишком расслаблено, для ломающего комедию человека. Будто он ни ухом, ни рылом, жизнь его идет своим чередом, с барышней вон развлекаться собрался. Сердце болезненно сжалось. «Неужели, я ошибся в ней?» — подумал я. Или это Юма — долбанный маньяк: намеренно бросает подсказки, дабы пощекотать нервишки, и упивается своим господством.

Я поднялся, обвел глазами кабинет, почти точную копию кабинета отца, и пришел к выводу: да, ошибся. Что если, эта женщина манипулирует мной и стравливает нас намеренно? Я решительно направился к выходу.

— Ты чего приезжал-то? — поинтересовался Юма. Невзначай будто. Я замер. «Вот оно!» – мелькнуло. Спиной почувствовал намеренную легкость брошенной фразы, разглядел блуждающую на лице скуку.

— Аглая куда-то пропала, — вполоборота повернулся я. Сказал не пожаловаться, понаблюдать. — На звонки не реагирует, сейчас и вовсе телефон отключила… — Сунул руки в карманы брюк и пожал плечами: — Я подумал, вдруг вы что-нибудь знаете.

Юма озабоченно покачал головой и вздохнул:

— А ведь она мне звонила сегодня. Да-да, не удивляйся. Не хотел говорить, акции предлагала. Цену заломила сказочную. Я её к тебе за таким интересом отправил. Сначала к такой-то матери, конечно, а потом уже к тебе. — Он поравнялся со мной, похлопал меня по спине и, оставив на моем плече руку, доверительно шепнул: — Послать-то я её послал, а сейчас вот думаю – зря. И тебе не позвонил гордец напрасно. Как бы она третьем лицу пакетик свой не пульнула! А лицо это, может ой каким неподходящим оказаться…

«Складно поешь, сука, только одного ты не учел, — хмыкнул я мысленно. – Аглая не могла предлагать тебе акции, они ей больше не принадлежат».

 — Не думаю, что она станет действовать в обход меня, — промямлил вслух. Во-первых, о причастности Юмы у меня нет весомых доказательств, во-вторых, пусть думает, что я ему верю. Пускай расслабится.

— А ты подумай, Яр, подумай. Мир полон разных людишек, поверь. Иногда они нам открываются с очень неожиданных сторон.

Как же хотелось придушить его в эту минуту. Он вынудил меня усомниться в любимой женщине. Можно было побить его, расквасить ему морду и заставить говорить, выкручивая руки. Валерка тут ему не помощник, а других спасителей его задницы я не заметил. Только я ушел, предпочел выждать и добиться больших результатов. Моя агрессия могла выйти мне боком, но главное даже не я, главное сейчас – Аглая. Я должен выяснить где он её прячет. И разузнать деликатно, не навредив.

Спустя некоторое время мы выяснили, что в доме, помимо Валерки, находился ещё, как минимум, один человек из охраны. Рыжая телка, на которую так «наседал» в разговоре Юма, отбыла через сорок минут, но мы успели подготовиться и вызывать ещё ребят. Вели её сиреневый «БМВ» на двух тачках, чтобы не мозолить глаза. Верховодил Саша, я остался следить за домом Юмы, вместе с накосячившим Лехой. Вскоре Сашка отчитался – девушка въехала в подземный паркинг многоуровневой новостройки. Шлагбаум за ней сразу опустился, а подъезжать ближе они не рискнули. Я попросил отослать вторую машину к нам, на случай, если Юмашев вылезет из своей норы, Сашу оставил там, наблюдать за пристанищем рыжей.

Но Юмашев как будто никуда и не торопился. Уже и машина вернулась, и сигарет скурено полпачки, а «Германа всё нет». Неужели, он её всё-таки в доме держит? Это же рисково, статья. Хотя, статья ему и без того обеспечена, но в этом случае с доказательствами не придется заморачиваться. Он облегчит нам задачу, а он же не идиот. Или всерьез верит в свою безнаказанность?

Я уже готов был дом штурмовать, когда на крыльце появился Валера. Спустился, мелькнул, скрывшись на секунду за разлапистой елью, чтобы появиться вновь на территории сада. Плюхнулся в кресло, закинул ноги на столик и закурил. Слишком по-хозяйски. Чересчур даже.

— Да, блядь! — схватился я за голову, а следом набрал Сашку: — Он провел нас, как лохов, Юмашева нет в доме! Сто пудов прятался в «Бэхе», на заднем, машина копченая в хлам. Срочно выясни в какой она квартире обитает!

— Уже, — слишком спокойно ответил он, не разделяя моей истерии. — Шестьдесят вторая.

— Давайте, туда, мы выезжаем!