Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сюань Цзи пролетел над Большим каньоном Чиюань, до места, куда Управление не решилось углубляться, и нырнул в густой лес. Приземляясь, он зацепил крыльями пару веток, и несколько листочков медленно слетели вниз. Внезапно, земля вокруг вспыхнула черным огнем, и яркие листья в одно мгновение превратились в пепел.
Здесь было очень тихо. Сквозь «Альманах тысячи демонов» можно было рассмотреть, что повсюду, в воздухе, на земле и даже на деревьях раскинулись паутины древних магических массивов. Нагроможденные слоями, они источали явное намерение убивать.
Сюань Цзи пролетел сквозь крону огромного дерева и опустился на землю. Он сложил крылья, надел рубашку и застегнул пуговицы. Затем, он свернул налево и прошел вглубь массива. Каждый шаг давался ему с легкостью4.
4 轻车熟路 (qīngchē shúlù) лёгкий экипаж и знакомая дорога (обр. в знач.: делать хорошо знакомое дело, идти по проторенной дорожке).
Следуя вдоль ручья, он подошел к подножию горы, лежащей поперек глубокой алой бездны.
Сюань Цзи что-то тихо проговорил, из его руки тут же вырвался сгусток пламени и погрузился в землю. Почва завибрировала, и со дна каньона донесся вздох, будто бы открылся какой-то барьер. Внезапно, лес наполнился шумом опадающих еловых веток. Послышался шелест крыльев бесчисленных птиц и жужжание насекомых. Змееподобные лианы упали вниз и услужливо потерлись о Сюань Цзи. Древние деревья медленно расступились, давая ему пройти.
Отсюда открывался прекрасный вид на Большой каньон, покрытый обильной растительностью, полный журчащих ручьев, с крутыми вершинами по обе стороны долины, и огромным, лежащим в самой глубине, древним городом.
Это был тот самый Большой каньон Чиюань, куда не было ходу живым, а любой, кто нарушил бы правило, совершил тяжкий грех. Их кости были бы стерты в порошок, а пепел развеян по ветру.
Здесь он родился.
Древний город, лежащий в каньоне, был подобен Помпеям, погребенным под вулканическим пеплом, Атлантиде, сокрытой в морских глубинах. Он был мертвый и пустой.
В центре древнего города стояло высеченное из черного, как смоль, камня огромное дерево, высотой более ста метров. Его массивные ветви были покрыты листьями. Он выглядело точь-в-точь как живое. Казалось, что его крона даже шелестела на ветру. В стороне от каменного дерева находилось самое высокое строение во всей долине. Храм был расположен на севере, а его фасад и главный зал выходили окнами на юг. На каждом крыле здания был выгравирован огромный огненный тотем. Такой же, как тот, что появлялся на лбу Сюань Цзи.
Во главе с храмом предков, вся территория долины больше напоминала усадьбу. Здесь были и крытый мост, и резная балюстрада, и даже каменная стела с выгравированными на ней еле заметными фресками.
Будто в них навсегда застыл какой-то образ.
Стоило только Сюань Цзи сделать шаг, и руины древнего города внезапно «ожили».
Земля, скалы, треснувшие камни, все утонуло в густом черном тумане. Туман быстро рассеивался в воздухе, принимая различные образы. Некоторые из них были похожи на людей, некоторые представляли собой лишь непогребенные останки, а некоторые были полулюдьми-полузверями. Были и другие… Невозможно было разобрать, что это на самом деле такое. Может быть, это был просто клубок культей, кое-как собравшихся вместе и окруживших Сюань Цзи.
Затем раздался пронзительный звук лошадиного ржания, из черного тумана выскочила группа всадников и галопом пронеслась по воздуху. В мгновение ока конница подкатилась к Сюань Цзи, высоко поднимая подкованные железом копыта. Призрачные всадники, все как один, спешились, выстроились в шеренгу и попадали на колени.
Сюань Цзи махнул рукой.
— Не будьте такими торжественными. Снаружи сейчас другое время. Вы заставляете меня чувствовать себя пережитком феодализма.
Лидер всадников шагнул вперед и откинул с лица черную маску, открывая зрелище, способное напугать человека до смерти. У всадника был только один глаз, кожа сгнила и склеилась, превратив все пять органов чувств в единое месиво, а с левой стороны виднелись белые кости нижней челюсти.
Он поднялся на ноги и улыбнулся Сюань Цзи. Голос его звучал хрипло и невнятно.
— Старейшина… вернулся… домой. Снаружи… все хорошо?
— Ох, меня так долго не было, — отозвался Сюань Цзи. — Дао И5, ты тяжело трудился, заботясь о семье и доме. Недавно один помешанный неподалеку отсюда разрыл могилу, намереваясь принести жертву демонам. Это никак не повлияло на вас?
5 刀一 (dāo yī), где «刀» — это нож, меч; а «一» — один, единица, первый. Буквально это переводится как «первый меч».
— Нет, — сказал всадник, названный «Дао И», — мы как раз… собирались попросить вас… о покое.
— Что?
— Фу Ци6 и… Цзянь Ши-эр7 жаждут вернуться на небеса.
Как только он произнес эти слова, ужасное лицо призрака тут же приняло сложное выражение. В нем читалось некоторое разочарование и, казалось, надежда. Два кавалериста вышли вперед, сняли доспехи и опустились на одно колено у ног Сюань Цзи.
6 斧 (fǔ) топор, секира; 七 (qī) — семь, седьмой.
7 剑 (jiàn) меч (также родовое слово для обоюдоострого холодного оружия); 十二 (shí’èr) — двенадцать.
Один из них потерял голову, и вокруг его шеи клубился туман. Другой был весь обуглен, на его теле то и дело вспыхивали красные пятна. Если присмотреться повнимательнее, то можно было увидеть, что эти пятна на самом деле были искрами. Он был словно уголь в костре, стоило только подуть ветру, и несчастный неизбежно получил бы сильные ожоги.
Сюань Цзи вздохнул. Он не закрыл «Альманах тысячи демонов» и теперь книга отмечала этих «всадников» как «инструментальных духов».
Согласно легенде, когда-то Чиюань был древним полем битвы, где осталось огромное количество холодного оружия. Среди них было и особое оружие, в древних книгах его называли «артефактами». Но Сюань Цзи считал, что оно должно было называться «вещами духов»8. Это лучше всего отражало принятые в старом обществе гонения на простой народ. Все они были «отлиты» из живых существ.
8 鬼器 (guǐ qì) букв. «вещи духов» (изделия погребального инвентаря).
Живых существ тайно помещали в печи и путем отливки соединяли с предметами, после чего они превращались в «инструментальных духов». После создания инструмента, эти существа оказывались пойманными в ловушку и навсегда порабощены.
В древние времена знания об искусстве плавления металла были ограничены, и, спустя годы, «духовное» оружие ржавело. Как только оружие приходило в негодность, его дух тоже становился бесполезен. Некоторые духи вынуждены были гнить вместе со своими «телами», а некоторые теряли здравомыслие. Все они следовали принципу «одному конец — всему конец»9.
9 一了百了 (yī liǎo bǎi liǎo) одному конец — всему
