Если завтра война - Константин Самойлов

- Здравствуйте.

- Здравствуй, Алексей. Что же ты с друзьями в лесах дебоширишь, старушек чуть ли не до инфаркта доводишь?

- Да мы…, - начал было отвечать я.

- Ладно, не оправдывайся. Знаю я, чем вы занимались. Полезное это дело, только ведь у вас ни организации, ни поддержки нет.

Не знаю ещё, куда он клонит, но тон мне нравится. Может ещё и обойдётся всё.

- Так вот, есть предложение, оказать вам поддержку. Организуем вам совместные тренировки с курсантами, выделим место, - продолжил майор.

- Так ведь страйкбольных винтовок в городе не так уж и много. Не хватит их на всех. Да и шары нужны для винтовок. А где их взять?

- Я же сказал, что есть предложение. Думаю, что особого труда наладить копии ваших игрушек не составит. Да и шары эти ваши, тоже можно сделать. Не такая уж и большая это проблема. Особенно если вы предоставите ваши винтовки на изучение.

- Думаю, что с этим не будет особых проблем.

- Тогда можешь быть свободен, поговори с капитаном Пащенко в 8 кабинете. Обсудите с ним детали.

Из кабинета майора я выходил как на крыльях. Ещё бы! Трындюлей мне не навешали, мало того, появляется возможность заниматься любимым хобби. Не знаю, что послужило толчком для решения о взятии страйкбола под контроль властей, может они боеприпасы экономить хотят, может хотят спецназ тренировать, как японцы это делали в 50-е годы, не знаю. Главное, что я буду в этом участвовать.

Снова у меня поднялось настроение. Может не так плохо будет жить в этом 1940 году? Может жизнь наладится? С этими мыслями я и вошёл в кабинет Пащенко.

Быстро обсудив с капитаном, что необходимо на будущем полигоне мы пришли к соглашению о том, что я привожу свой АКМ для изучения специалистами, а затем, как они с ним достаточно наиграются, мне его вернут. На этом мой визит в СБХ был окончен.

Как только я вышел из здания СБХ, сразу ощутил на себе жару, которая была на улице. Особенно сильно это чувствовалось по сравнению с прохладными кондиционируемыми помещениями в СБХ. Жаль только, что это буквально последние дни лета - в Харькове в самом конце августа обычно устанавливалась очень прохладная дождливая погода, резко сменяющая гнетущую августовскую жару. Длились дожди обычно ДОС десятых чисел сентября, заставляя местных жителей вытаскивать из шкафов куртки. К счастью, лето ещё не уступило осени, и я постарался освежить в памяти события этого лета, ставшие переломными для трёх миллионов человек, а в далёкой перспективе - переломными и для всей истории человечества. Не знаю, каким будут следующее лето, но готов поставить червонец против гривны - таким как это, оно не будет точно.

Ладно, чёрт с ним, до следующего лета сначала дожить надо, а уж потом думать что и как. Задумавшись, я шёл к метро, не смотря по сторонам. Поэтому далеко не сразу услышал, что меня окликают.

- Лёха. Лёха. Ты что, глухой что ли?

Обернувшись, я увидел своего старого университетского товарища Саню Шереметьева, более известного под именем Нильс. В универе мы с ним учились на разных потоках, а познакомились только на военке.

- О, привет, Нильс, я тебя сразу и не заметил.

- Конечно, ты меня не заметил, идёшь задумавшись, никого не видишь. Прям как товарищ Роммель, которому Алоизыч предложил выпить яду.

- Ты бы за языком последил, юморист хренов. Сейчас не 2008 год на дворе. Будешь потом в НКВД доказывать, что не хотел государственную тайну разглашать.

- Да пошёл, ты, - Нильс на меня даже обиделся, - я понимаешь, к тебе с лучшими чувствами. Пива хотел предложить выпить за встречу. А ты НКВД сразу.

- Александр, сорри. Я просто сейчас из СБХ был, а там, вне зависимости от цели посещения, настроение не повышают.

- Ого, чего это тебя в СБХ понесло?

- Помнишь, мы в страйкбол играли?

- Ну. Допустим, помню.

- Доигрались. В субботу поехали на тренировку, а какие-то бабушки нас то ли за террористов, то ли за диверсантов приняли. Кончилось тем, что милицию вызвали. А сегодня мне на работу позвонили и вызвали в СБХ. Такие дела.

- Раз я тебя здесь вижу. То могу подозревать, что ничего особо серьёзного ты не сделал.

- Угу. Ты прямо Шерлок Холмс, блин. Может, пойдешь в органы работать?

- Нет, мне и в политехе преподавать неплохо.

- Да какой из тебя преподаватель, ты же совсем недавно универ закончил.

- А что делать? Если раньше универ получал бабло от всяких иностранных студентов, и студентов-контрактников, то теперь, как сам понимаешь, деньги брать неоткуда. Вот и взяли мы на обучение студентов из СССР. Хотя бы зарплату сможем получать.

- Погоди. Ты хочешь сказать?

- Да, обучение у нас теперь снова бесплатное, но есть распоряжение сверху, неуспевающих сразу отчислять.

- Интересно, интересно. А товарищей из СССР как учить будете? Небось, программу менять придётся.

- Как сказать. Вот смотри, помнишь, как у вас информатику преподавали на первом курсе?

- Честно говоря, смутно помню. Я неё забил тогда, и пришёл сразу на экзамен, всё равно ничего нового там вначале не говорили.

- Вот-вот. Не говорили. А вели обучение с расчётом на студентов, которые и компа до этого в глаза не видели. Конечно, мы учились не на программистов и админов, но всё же. Так что особо менять что-то даже не придётся. Так, кое-какие мелочи. Правда теперь, если что случится с техникой, что на кафедре стоит, так просто не отделаешься. Компы все опечатали, сидюки и дисководы поснимали со всех машин, кроме сервака.

- Суровые вы ребята. Нечего сказать.

- Ага, ресурс берегут у всего чего можно. Такими темпами скоро одну ручку на факультет давать будут.

- У нас на заводе такая же фигня. Лазерники и струйники почти не юзаем, зато достали из закромов Родины старые матричные эпсоны и на них печатаем.

- Ну это-то понятно, там и с расходниками попроще будет, и чинить можно гораздо легче.

- Ага, тем более, что теперь фирменных расходников и не найдёшь нигде. Приходится использовать то, что в Харькове делают, а ты сам знаешь, какого они качества. Зато наши.

Вот так, разговаривая, мы неторопливо подошли к киоску с пивом.

- Ты что будешь? - спросил я у Нильса.

- Гиннес, блин буду. Издеваешься, да? Сам знаешь, что кроме Роганского и Новой Баварии, нет ничего. Выпили всё за два месяца. Оболонь, и та кончилась.

- Насколько я знаю, Изюмское пиво ещё неплохое осталось, только его разбирают быстро.

- Ладно, бери что есть.

В киоске пиво было, и я, несказанно обрадовавшись этому факту, купил пару бутылок Изюмского, поразившись очень высоким ценам - поллитра пива стоило около 10 гривен, или 2 бакса старыми деньгами. Это ж охренеть можно, как дорого. До переноса пиво стоило в среднем 2,75 - 3 гривны, или чуть больше, чем полбакса. Да, нешуточная инфляция, чтоб её пусто было.

В общем взяли мы пиво, и отошли в сторонку, дабы людям прохожим не мешать. Я открыл сначала одну, а потом другую бутылку открывалкой с изображением Сталина, в своё время привезённой из Питера. Надо мной ещё раньше шутили, что если я с этой открывалкой попаду в 37 год, то запросто смогу статью получить. Не думаю, что это правда, но теперь я, на всякий случай, старался особо её не светить.

- Сам-то ты как живешь? - спросил меня Нильс.

- Потихоньку. Работаю в поте лица, в страйкбол хотел побегать. Ну, ты это уже знаешь. Что ещё сказать. На учёт меня взяли, как увлекающегося историей.

- Меня тоже, - чуть улыбнулся Нильс, - думаю, что среди СБХшников был народ, который на тематических форумах тусил. Вот и просекла эта светлая голова, что было бы очень неплохо контролировать всех любителей военной истории.

- Да, скорее всего так и есть, ладно, давай выпьем за товарища Сталина и далее по списку.

- Давай.

Мы выпили, помолчали, потом Нильс спросил меня:

- А что там с твоей Леной?

Лена официально считалась моей девушкой. Она училась в Политехе на пятом курсе, а в момент переноса была в гостях у своих родственников в Белгороде. И до разговора с Нильсом я старался не думать о ней.

- Хреново с Леной. Она в Белгороде была, когда это произошло.

- Мрачно, - Нильс не стал уточнять, что я подразумевал под "этим". И так всё было ясно.

- Мрачнее некуда. Ну ладно, надеюсь, что ей там, в будущем, лучше, чем нам здесь.

- Я тоже надеюсь. Интересно, что там, в будущем сейчас творится. Наверное, переполох большой был, если вместо нас оказался Харьков 1940 года.

- Да уж, наверное, не слабый переполох. Интересно, к кому тот Харьков будет себя относить, России или Украине. Или ни к одной из этих стран. Всё ж таки буржуазные государства - классовые враги.

- Боюсь, что мы этого так никогда и не узнаем.

- Да, скорее всего так и будет.

После первой бутылки пива взяли по второй, потом пошли в ближайшее кафе, дабы продолжать в более цивильной атмосфере. В общем, опять я попал домой пьяный и поздно.

А ночью мне приснилась Лена.