Пламенное сердце - Эмма Хамм

Она же стояла со своей лошадью и, судя по всему, готовилась к тому, ради чего ее прислали в замок. Абрахас думал, Лорэлия дождется личной встречи с королем.

Он ошибся.

Лорэлия приготовила лук, вытащила из колчана две стрелы и приладила их к тетиве, одну поверх другой. Абрахас не понимал, чего она хотела этим добиться. Он никогда не видел, чтобы эльфы поражали одним выстрелом сразу две цели. Но он точно знал, что ее нужно остановить. Это было слишком опасно.

И невовремя.

Выбежав из леса, Абрахас в последний момент схватил ее за талию и развернул. Сдвоенная стрела полетела в сторону деревьев и, хотелось надеяться, не попала ни в одного Рыцаря Умбры. Но это уже не имело значения.

Абрахас силой утащил Лорэлию с поляны обратно в чащу. Она извивалась и колотила его, но не издала ни звука.

Умница. По крайней мере, она не привлекла внимание короля.

Абрахас старался отойти от поляны как можно дальше. Но когда они добрались до ручейка, петлявшего по лесу, он уже не мог сдерживать Лорэлию. Девушка вырвалась из его рук, упала и поднялась на ноги со всей грацией своих предков.

Она повернулась к Абрахасу. Белокурые пряди колыхались вокруг ее лица.

– Ты что творишь, ублюдок чешуйчатый?! Это был мой шанс!

– Шанс на что? На самоубийство? – Абрахас обвел рукой лес. – Рыцари Умбры везде, Лорэлия. Думаешь, король так скоро остался бы с одной из вас наедине? Он злодей, а не дурак.

– Плевать мне, если они увидят, как я стреляю. Дело должно быть сделано, и одна погибшая эльфийка особо ничего не изменит. – Лора направилась к Абрахасу, явно собираясь протолкнуться через него и снова скрыться в лесу. – С дороги, Абрахас! Я его убью.

– Нет, не убьешь. – Абрахас остановил Лору, уперев ладонь ей в грудь. – Ты будешь здесь до окончания охоты, а потом мы решим, как устроить тебе личную встречу с королем. Тебе нельзя рисковать собой.

– Я здесь постоянно рискую, – прорычала Лорэлия. – Абрахас, я девушка, которая должна убить короля. Мне так или иначе не избежать неприятностей, и я добьюсь своего.

– Ты несешь ерунду.

– Никакой дракон не будет мне указывать. – В глазах Лорэлии вспыхнула та глубокая ненависть, которую не мог понять Абрахас.

Эта ненависть уничтожала Абрахаса. Ему было мерзко от того, что Лорэлия считала его ужасной тварью, только потому что его второе обличье оказалось крылатым и чешуйчатым. Абрахаса замутило. Неужели она думала, что одни создания достойны свободы больше, чем другие? Разве она могла быть жестоким чудовищем вроде Зандера?

– Ты ненавидишь меня, да? – тихо спросил он.

– Прежде я не знала, кто ты, а теперь знаю. – Морские глаза полыхали нескрываемым гневом. – Руки прочь от меня!

Он так и не отпустил ее? Проклятье, Абрахас понял это лишь сейчас. Касаясь ребер Лорэлии, он чувствовал ее дыхание.

Скрепя сердце Абрахас убрал руку от ее груди. Даже злясь на Лорэлию, даже понимая, что она мечтает снести ему голову, он хотел ее касаться.

– Почему? – спросил Абрахас. – Я не отпущу тебя, пока не объяснишься. Вчера все было прекрасно.

– Вчера я не знала, что ты дракон. – Лорэлия сделала шаг назад, шлепнув ботинком по ручью, и оказалась по лодыжки в ледяной воде. – Я даже не предполагала, что дракон может оказаться оборотнем, и напрасно.

– А какая проблема в том, что я дракон? Я же не возненавидел тебя, когда узнал, что ты эльфийка. – У Абрахаса имелись и другие причины для беспокойств, но он не стал о них говорить.

Невысказанные слова повисли в воздухе. Многие существа презирали эльфов. Их недолюбливали еще до того, как предыдущий король поставил весь магический народ на колени. Эльфы были красивы, их магия – увлекательна для стороннего наблюдения. Оба этих качества делали их слишком популярными среди людей. И если какие-то магические существа могли ходить среди смертных, то это были эльфы.

Лорэлия резко убрала волосы с глаз и зло на него взглянула.

– Абрахас, меня не волнует, кто ты. Меня волнует, что ты дракон, который убил мою мать. Ты дракон, который сделал весь мой народ и жителей Тенеброса рабами короля, который никогда не будет с нами считаться. Это из-за тебя, Абрахас, мы сражаемся так упорно. Если бы не ты, король был бы уже мертв.

Это было правдой. Правдой было все это, но один факт сразил его с особенной силой.

– Я убил твою мать? – спросил он.

– Она была из первых мятежников, когда власть переходила к молодому королевичу. – Каждое слово летело в Абрахаса, точно ядовитое копье. – Она выступала вместе с эльфами и боролась с королем, пока их не поймали. Король решил устроить показательную расправу и всех повстанцев отдал тебе.

Абрахас уже забыл то время – оно прошло так давно. Мать Лорэлии могла быть одной из многих, убитых драконом в самом начале. Абрахас не помнил ее лица и жалел об этом. Когда погибшие исчислялись сотнями, их лица расплывались и мутнели в памяти.

– Она погибла от огня? – уточнил Абрахас. Он внезапно захотел узнать ответ на пугающий его вопрос. – Или от зубов?

– Разве это важно?

– Важно. – Это было важно только для души Абрахаса. Он не хотел признавать – но знать это ему было необходимо.

Лорэлия взглянула на него еще пристальнее, но расправила плечи и приготовилась снова встретиться с ужасами прошлого.

– Я стояла в толпе и смотрела, как мою мать привязывают к погребальному костру. Ты спустился с небес, словно демон из кошмаров смертного. Ты посмотрел моей матери в глаза и дохнул на нее пламенем. Но она не дрогнула. Мне даже нечего было забрать: ни костей, ни украшений, ни даже клочка одежды. Только пыль и прах.

От таких слов Абрахасу полегчало. Умиротворение прохладным ветерком хлынуло в душу, а тревога вытекла, точно слова Лорэлии были трещинами на его теле.

– Хорошо, – проговорил Абрахас, тяжело вздохнув. – Значит, она умерла благородной смертью.

Нет оскорбления сильнее, чем быть съеденным драконом. Это означало, что жертва годится только на еду. Абрахасу приходилось оказывать такие услуги королю, и каждая подобная гибель терзала его с особенной силой.

Раз он убил мать Лорэлии пламенем, значит, ее душа упокоилась с миром. Она заслужила такую смерть и наверняка понимала ее значение по старым порядкам. Абрахас на это надеялся.

Лицо Лорэлии стало белее мела.

– Хорошо? По-твоему, хорошо, что ты убил мою мать?

Абрахас покачал головой, стараясь подобрать подходящие слова.