Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри

Лицо его стало пунцовым. Он начал застегивать рубашку, а Кэлен инстинктивно придвинулась ближе к нему.

– Шота, – сказал Ричард, заправляя рубашку в штаны. – Я должен поблагодарить тебя. Может, ты этого и не знаешь, но ты мне очень помогла. Помогла мне раскрыть тайну.

– Я, собственно, и хотела тебе помочь.

– Нет, ты не понимаешь. Я имею в виду себя и Кэлен. Ты помогла мне понять, как мы можем быть вместе. Раскрыть тайну любви. – Он улыбнулся. – Теперь мы поженимся.

На мгновение в воздухе повисло ледяное молчание.

– Это правда, – сказала Кэлен, стараясь держать голову выше. – Мы любим друг друга… И теперь можем быть вместе… Всегда. – Она ненавидела себя: какая-то ведьма заставляет ее объясняться и чуть ли не оправдываться!

Шота пристально взглянула на Кэлен, и улыбка медленно исчезла с ее лица. Кэлен опять почувствовала комок в горле.

– Вы просто дети, – прошептала Шота, покачав головой. – Глупые, невежественные дети!

Ричард почувствовал прилив гнева.

– Быть может, мы кое-чего и не знаем, но мы не дети. Мы любим друг друга. И собираемся пожениться. Я надеялся, что ты порадуешься за нас, ведь в этом отчасти есть и твоя заслуга.

– Разве не я говорила тебе, мой мальчик, что ее нужно убить?

– Но все уже позади, – возмутилась Кэлен. – Мы справились с этой задачей, и теперь все будет хорошо. У нас все будет в порядке.

Кэлен охнула, почувствовав, что отрывается от земли. Их с Ричардом швырнуло через всю комнату, и от удара о стену у Кэлен перехватило дыхание. Они повисли, прижатые к глиняной стене, на высоте в добрых три фута. Кэлен обнаружила, что может двигать только головой, да и то с трудом. Даже ее плащ был распластан по стене, словно она лежала на полу. Ричард был так же беспомощен. Оба они отчаянно крутили головами и пытались освободиться, но тщетно.

Шота подошла к ним. В ее глазах пылал опасный огонь. Она остановилась прямо напротив Кэлен.

– Так, значит, ему не нужно было убивать тебя? И теперь у вас все в порядке? Так или нет, Мать-Исповедница?

– Да. – Кэлен постаралась придать своему голосу уверенность.

– А тебе не приходило в голову, Мать-Исповедница, что у меня были причины сказать ему то, что я сказала?

– Да, но ведь все обернулось…

– И тебе не приходило в голову, Мать-Исповедница, что существуют причины, по которым среди Исповедниц не принято любить своих мужей? И что, возможно, это одни и те же причины?

Кэлен не знала, что на это ответить. Мысли у нее разбегались.

– О чем ты говоришь? – вмешался Ричард.

Шота не обратила на него никакого внимания.

– Отвечай, Мать-Исповедница.

В горле у Кэлен пересохло, и она едва сумела прохрипеть:

– Что ты имеешь в виду? Какие причины?

– Ты уже спала с ним? Спала с человеком, которого любишь, Мать-Исповедница?

Этот вопрос вогнал ее в краску.

– Как ты смеешь спрашивать меня об этом?

– Отвечай, Мать-Исповедница, – прошипела Шота, – иначе я прямо сейчас сдеру с тебя кожу и сделаю себе какой-нибудь симпатичный сувенир. Впрочем, я и так уже подумываю об этом. Отвечай немедленно и не вздумай солгать!

– Я… Мы… Нет! Но в любом случае это тебя не касается!

Шота подошла ближе. Взгляд ее глаз обжигал.

– И дважды подумай, прежде чем лечь с ним, Мать-Исповедница!

– Что это значит? – выдохнула Кэлен, широко распахнув глаза.

Шота скрестила на груди руки. Голос ее стал угрожающим.

– Исповеднице не полагается любить своего супруга, ибо, если у них родится мальчик, она обязана приказать отцу убить ребенка. Человек, которого она коснулась своей властью, сделает все, что она пожелает. И не станет задавать вопросов.

– Но…

Шота подошла еще ближе. Глаза ее пылали.

– Если ты любишь его, сможешь ли ты потребовать от него такого? Сможешь ли ты попросить Ричарда убить собственного сына? И думаешь, он тебя послушается? А ты? Сможешь ли ты убить ребенка, рожденного тобой от любимого человека? Отвечай, Мать-Исповедница!

Слова ведьмы, словно клинок, вонзались в душу и сердце. У Кэлен хватило сил прошептать только:

– Нет.

Она видела, как рушатся все ее надежды. В радости от того, что может любить и быть любимой, Кэлен забыла о будущем. О последствиях. О детях. Она думала только о том, что они с Ричардом могут быть вместе.

– А что потом, Мать-Исповедница? – Шота кричала ей прямо в лицо. – Вы его вырастите, так? И в мир придет Исповедник-мужчина! Исповедник-мужчина! – Она сжала кулаки так, что побелели пальцы. – И опять наступят темные времена! Темные времена! Из-за тебя! Из-за того, что ты любишь этого человека! Ты даже не подумала об этом, ты, невежественная девчонка!

Кэлен уже не могла дышать. Ей хотелось бежать без оглядки, но она была не в состоянии даже пошевелить рукой.

– Не все Исповедники были воплощением зла, – едва нашла в себе силы прошептать она.

– Все как один! Все как один! – Шота, не глядя, ткнула пальцем в сторону Ричарда. – И ты собираешься рискнуть судьбами мира, потому что любишь его? Рискнуть ввергнуть нас всех в пучину беззакония только потому, что тебе очень захочется оставить вашего сыночка в живых?

– Послушай, Шота, – вдруг на удивление спокойно сказал Ричард. – У Исповедниц, как правило, рождаются дочери. Не слишком ли рано ты забила тревогу? Может случиться так, что у нас вообще не будет детей. Бездетные пары – не редкость.

Неожиданно он съехал вниз по стене и оказался на полу. Шота в гневе ухватила его за ворот и несколько раз ударила о стену.

– Ты думаешь, я так же глупа, как ты? Я ведьма! Я способна видеть сквозь время! Я уже говорила тебе, что точно знаю, какие события произойдут, а какие – нет! У вас с Кэлен неизбежно родится мальчик. Она – Исповедница. Дети Исповедниц всегда наследуют их дар. Всегда! А если ты осчастливишь ее ребенком, это обязательно будет мальчик!

Она снова ударила его о стену. Кэлен никогда не видела ведьму в таком состоянии. Шота всегда внушала ей ужас, но при этом оставалась спокойной и рассудительной. По крайней мере внешне. Сейчас она была сама на себя не похожа.

Ричард пока не пытался сопротивляться, но Кэлен видела, что в нем закипает гнев.

– Послушай, Шота…

Она снова ударила его о стену:

– Укороти язык, пока я тебе не укоротила его сама!

Гнев Ричарда сравнялся с яростью ведьмы.

– Ты уже не раз ошибалась, Шота! – выкрикнул он. – Ошибалась! Есть много путей, по которым могут пойти события! Если бы я послушался тебя в тот раз и убил Кэлен, Даркен Рал сейчас правил бы миром! Вот к чему привели бы твои дурацкие советы! Только благодаря ей мне удалось одолеть его. А поступи я по-твоему – все бы погибли! – Он тяжело дышал, с ненавистью глядя на ведьму. – Если ты пустилась в дорогу, только чтобы пугать нас пустыми угрозами, то зря потратила время. Я не послушался тебя тогда и не собираюсь слушаться сейчас! Я не убью Кэлен и не брошу ее, что бы ты ни говорила. И что бы ни говорил мне любой другой.

Несколько мгновений Шота молча смотрела на него, а потом опустила руки.

– Я пришла сюда не ради пустых угроз. И не затем, чтобы обсуждать вашу интимную жизнь, Ричард Рал.

Ричард отшатнулся, словно его ударили.

– Я не…

– Я пришла сюда потому, что сама готова убить тебя за то, что ты сделал, Ричард Рал. Ваш будущий ребенок – ничто по сравнению с тем чудовищем, которому ты уже дал жизнь.

– Почему ты меня так называешь? – прошептал Ричард.

Шота всмотрелась в его побледневшее лицо:

– Потому что тебя зовут именно так.

– Я Ричард Сайфер. Джордж Сайфер был моим отцом.

– Тебя воспитал человек по имени Сайфер. Но зачал тебя Даркен Рал. Он изнасиловал твою мать.

Ричард побледнел еще больше. Кэлен было больно за него, но теперь она поняла, что в глубине души всегда знала правду. Он был слишком похож на своего отца, Даркена Рала. Она старалась освободиться, чтобы встать рядом с ним, но не могла.

Ричард покачал головой: