Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

В Думе обсуждается проект закона о порче языка. Речь идет, главным образом, об употреблении иностранных слов. Переизбыток их, как правило, вреден, но бороться с ним нужно не законодательными мерами, не запретами и взысканиями. Такого не было с Шишкова. Ссылаются на пример Франции. Но не все ведь, что есть в какой-либо из европейских стран, хорошо. А во Франции особые условия (Алжир, огромная арабская община). Требуют запрещения и нецензурных слов, используемых писателями (Сорокин и др.). Движение «Идущие вместе» (нечто вроде нынешнего комсомола, довольно агрессивное) устроила ауто да фе роману В. Сорокина «Голубой лед» (непонятно, речь идет о романе «Голубое сало» или «Лед» — ПР). С нецензурными словами дело обстоит так же, как с иностранными. Запреты дела не поправят. Опасность тех и других преувеличивают. Язык постепенно сам отбрасывает негодное. А многое, что ныне представляется его порчей, становится нормой. Кстати, в порче языка обвиняли многих писателей, от Пушкина и более ранних авторов до Солженицына.

О настроениях нынешнего времени идет речь в статье С. Лаврентьева «Тоталитарный роман забывчивой России» («Новая газета», 2006??). В ней рассказывается о фильме «Тоталитарный роман», показанном недавно по телевиденью (сценарий Марины Мареевой, режиссер Вячислав Сорокин). Фильм появился в конце 1998 г. Действие его — осень 1968 г. (в этом году войска Варшавского договора вторглись в Чехословакию, оказали ей «интернациональную помощь»). Особого успеха фильм не имел. Получил какие-то местные премии. Где-то его похвалили. Даже в Карловы Вары (Чехословакия) его не взяли на конкурс. Уже тогда, по словам Лаврентьева, появилось равнодушие к прошедшей эпохе, разочарование масс. Слово «демократия» начинало превращаться в ругательное, рождалась идеализация советского прошлого: «Какой еще шестьдесят восьмой год! Какая Чехословакия! Какие танки? Тогда порядок был! Цены низкие! На юг каждый год можно было ездить! И евреи в телевизор не лезли!». Уже 5 лет тому, когда фильм вышел на экраны, он оказался ненужным. Но тогда была еще гипотетическая надежда на его успех. Теперь она окончательно похоронена. Власть решила пойти навстречу «пожеланиям трудящихся». У нас теперь снова советский гимн, где Бог вместо Сталина. На улицах, площадях красные щиты с надписями «Наша Родина — СССР». Мальчишки бегают в майках, на которых герб с серпом и молотом, закрывающими земной шар. «Евреев-богатеев, конечно, прижали, а про американцев каждое воскресение в телевизоре Главный Государственный Сатирик (Михаил. Задорнов? — ПР) рассказывает: „Ну, они тупы — ы — ы-е!“„Народ ухохатывается от счастья и национальной гордости. Они — тупые, а мы — умные, духовные и законопослушные“. Автор статьи рассказывает о сцене в автобусе: человек с грибами, говорит о природе с толком, знанием, интеллигентно, вызывает симпатию. И вдруг: „Сталин был прав“. „Ну, наверное не во всем“, — робко возражает кто-то. „А с нами иначе нельзя!“ — отвечает ему грибник. И итог: „Мы вернулись в холодную осень 1968-го, показанную в „Тоталитарном романе““.

В конце 2003 года проходили выборы в Государственную Думу, а весной 2004 года — выборы президента: события, не только широко отразившиеся в СМИ, но и вызвавшие новые цензурные ограничения. Началась предвыборная гонка, в которой обуздание СМИ играло существенную роль. Если ранее избирателям внушалось: демократия (Ельцин) или коммунисты, то теперь о выборе говорилось иначе: демократия (Путин) или олигархи. На самом же деле реального выбора не было. Российская демократия (вовсе не подлинная демократия) ко времени выборов окончательно потеряла поддержку народа. Олигархи ее никогда не имели, а за Путиным стояла власть силовых ведомств. Выбирать было не из чего. И народ, отвергая сложившееся в 1990-е годы положение вещей, надеясь на будущее, выбрал Путина и поддерживавшую его партию „Единая Россия“.

С самого начала 2003 г. власти начали подготовку к выборам. И сразу же позаботились об ограничении свободы печати. Был принят закон „Об основных гарантиях избирательных прав и прав на участие в референдумах граждан Российской Федерации“. 17–18 марта 2003 г. была проведена специальная конференция для редакторов изданий, журналистов: „СМИ накануне выборов: по доброй воле и новому закону“. В названии звучала непредусмотренная ирония. Устроители, видимо, хотели подчеркнуть единство нового закона и доброй воли журналистов, получилось же противопоставление.

С пространным докладом на конференции выступил председатель Центральной Избирательной Комиссии А. А. Вешняков. Он ратовал за свободу информации, но свобода, по его словам, должна быть объективной, достоверной; печати предоставлены права, но она должна нести и ответственность. Вешняков акцентировал внимание на правах, на том, что закон их „не ущемляет“. Но в то же время он подробно перечислял те взыскания, которые, в случае нарушений, будут налагаться на газеты и журналы. Уже при первом нарушении может речь идти о приостановке издания, хотя только по суду (в дореволюционном законе о печати 1864 г. издание приостанавливалось лишь после трех предостережений — ПР). При втором нарушении в дело вступает министерство печати. В третьем… и.т.д. Наряду с приостановкой по решению суда возникает возможность лишения лицензии (т. е. административного запрета- ПР). По сути дела, все более усиливается возможность цензурного произвола, столь характерного и для дореволюционной, и для советской цензуры. Тем не менее Вешняков всячески подчеркивал, что свобода прессы будет сохранена, что приостановки станут применятся не часто, лишь в исключительных случаях.

13 января 2003 г. в день печати министр печати Лесин заявил: Известно, что Россия давно достигла свободы печати (Кому известно?! — ПР). При этом Лесин говорил и об ответственности печати в деле упрочения основ существующего порядка, гражданской активности и пр. Для этого предоставляется полная свобода. Еще Щедрин писал, что там, где речь идет о пoхвалах существующему строю, печать в России всегда пользовалась свободой слова. Такую «свободу слова», видимо, имел в виду и Михаил Лесин. В ответ на заявление министра Анотолий Стреляный (радио «Свобода») сказал, что лживость этого утверждения особенно хорошо известна работникам печати.

Естественно, Лесин говорил то, что ему по штату и по привычке лгать положено. Но со сходными заключениями неожиданно выступил ведущий телепрограммы «Времена» В. Познер, пользующийся репутацией либерала. В авторской передаче «Линия жизни» он утверждал, к всеобщему удовольствию присутствующих (они горячо аплодировали), что Россия с точки зрения свободы слова чуть ли не самая свободная страна, что в Америке цензура гораздо строже и т. п. Возможно, что Познер «замаливал грехи»: незадолго до того, в рождественские дни 2003 г., во «Временах», шла речь о современном положении России, весьма неутешительном. Там выступал и гроссмейстер Г. Каспаров. Крайне резко. Не исключено, что приходилось «спасать передачу».

9 апреля 2003 г. была принята антитеррористическая конвенция, подписанная руководителями СМИ, с уговором не писать на определенные темы. Еще ранее речь шла о мерах против СМИ, «нарушающих закон» в связи с предстоящими осенью выборами в Государственную Думу (временное запрещение касаться острых тем до конца выборов). Председатель Совета Федерации Сергей Миронов говорил о необходимости создания государственного органа по регулированию информационного потока, о том, что СМИ обращают преимущественное внимание на отрицательные явления, а не на явления положительные, создавая тем угрозу безопасности страны. По его словам, Совет федерации уже разрабатывает положение о создании такого органа, но это не означает восстановления цензуры (в советские времена тоже всегда утверждалось, что цензуры не существует- ПР).

В декабре прошли выборы в Думу. Как и предполагалось, решительную победу одержала «Единая Россия» (37 % голосов). Она получила в Думе абсолютное большинство мест, более, чем все остальные партии, вместе взятые. Никакой отчетливой программы у нее не было. Только одно: мы полностью поддерживаем президента Путина, во всех его инициативах. Сколько либо серьезной альтернативы этой партии не существовало. Коммунисты, занявшие второе место, получили голосов в два с лишним раза менее, чем «Единая Россия». Они потеряли, по сравнению с прошлыми выборами, половину избирателей. На третье место вышла партия Жериновского. Неожиданно около 9 % набрала партия «Родина», возникшая за несколько месяцев до выборов, в основном за счет избирателей, голосовавших ранее за коммунистов.

Сокрушительное поражение потерпели партии демократической ориентации: Союз Правых Сил (СПС: Борис Немцов, Хакамада, Чубайс) и «Яблоко» (Григорий Явлинский). Они не набрали 5 % голосов и не попали в Думу. Около 5 %, пришедших на выборы голосовали «против всех» (новое, знаковое явление; в дальнейшем графа «против всех» снята и отменен процент, необходимый для того, чтобы считать выборы состоявшимися). В итоге Дума получилась совершенно «ручная», без серьезной оппозиции президенту. Уже к этому моменту стало ясно, что Путина выберут на второй срок.