Боем живет истребитель - Николай Скоморохов

Это было символично – прошло всего около семидесяти лет, как Россия избавила румын от турецкого ига, и вот теперь им на помощь в борьбе с фашистским засильем пришли советские люди.

Подобные экскурсы в историю – весьма полезная вещь. В данном случае они помогли нам проникнуться еще большим доверием и уважением к трудолюбивому румынскому народу, плечом к плечу с которым предстояло драться с общим врагом.

…Приказ, которого мы так долго ждали, поступил неожиданно: срочно перебазироваться на румынский аэродром Кэлэраши. Посмотрели на карту – город на Дунае, недалеко от границы с Болгарией. Очевидно, придется действовать в небе двух государств.

На коротком митинге от нашей эскадрильи выступил парторг лейтенант Павел Прожеев.

– С честью пронесем наши победные знамена до полного освобождения народов Европы от фашистского зверя! – так закончил он свою немногословную, динамичную речь.

И вот под крылом – Румыния. Сразу бросаются в глаза первые признаки капиталистического образа жизни: крохотные крестьянские наделы, роскошные помещичьи усадьбы.

Вокруг нового аэродрома – сплошные виноградники. Заруливая на стоянку, я обратил внимание на румына в высокой черной шапке, который выглядывал из кустов. Приподнимется, посмотрит на нас и снова пригнется. Что за человек? Что ему надо?

Когда вылезли из кабин, нас встретили представители военной комендатуры:

– Нигде ничего не трогать, – сказали они.

Все понятно. Только вот трудно удержаться от соблазна: кругом – густо облепленные большими янтарными гроздьями виноградные лозы. Они так и манят к себе. Один из летчиков обратился к командиру полка:

– Неужели такому добру пропадать?

– Приказано не трогать, – значит, не трогать!

А когда кто-то отыскал в складском помещении бочку вина и выкатил прямо на поле, Онуфриенко тут же опрокинул ее. Добротное вино хлынуло на землю, источая вокруг аромат.

С продуктовыми запасами было туговато. Пришлось питаться одним мясом, которого оказалось в избытке. Оно быстро всем приелось, нас манили к себе виноградники, но никто не сорвал ни одной кисти.

Так было, пока мимо аэродрома не прошла колонна освобожденных из гитлеровских лагерей наших военнопленных. Оборванные, изможденные, измученные, они еле плелись под жарким в этих местах осенним солнцем. У виноградников остановились и рассыпались. Нам очень интересно было поговорить с этими хлебнувшими горя людьми. Мы стали расспрашивать: кто они, откуда, когда и как попали в плен? Выяснилось, что здесь много военных моряков из Одессы и Севастополя.

Бывшие пленные рассказали нам об ужасах гитлеровских застенков, о том, как их пытались превратить в рабов хозяева виноградных плантаций.

– Буржуи-румыны – чистые фашисты. Они измывались над нами как хотели, – рассказывал моряк с наколотым на груди якорем. – Многие пытались спастись бегством – их уже нет в живых. Полиция, собаки, доносчики разные – трудно скрыться. Бедные, простые люди нам сочувствовали, но все они страшно запуганы.

Сложные чувства вызвала эта встреча. Подумалось, что волею судьбы и сам мог оказаться на месте этих несчастных. А с другой стороны, мужественная истина:

«Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает». Но разве может быть война без пленных? Главное в том, чтобы в любых обстоятельствах оставаться верным патриотом своей великой Родины. Тогда и в плену, и в других тяжелых ситуациях будешь бойцом…

Задумались мы и над тем, что услышали о богатых румынах. Выходило, что буржуй есть буржуй, независимо от того, немец он или другой нации. Его алчность, жажда наживы не знает границ, он уподобляется зверю, способному на любое преступление. В том, что это так, мы убедимся потом и в Болгарии, и в Югославии, и в Венгрии, и в Австрии. Хорошо, что нашлась на земном шаре сила, сумевшая остановить занесенную над миром кровавую руку фашизма.

…Через несколько дней мы разместились на квартирах у местных румын. Кирилюк, Калашонок, Горьков, Кисляков и я поселились у одного хозяина-торговца. Он, его жена, сын, дочь и служанка говорили по-русски. От служанки узнали: вся эта семья жила в оккупированной Одессе. Чем там занимались? Все тем же – торговлей. У хозяина есть еще несколько домов в Констанце.

Кирилюк стал возмущаться:

– Это же настоящий буржуй. Кому война, а ему нажива.

К хозяину он относился с нескрываемым недоброжелательством. Тот всячески избегал встреч с Кирилюком.

Между тем жизнь в городе забила ключом, но всюду ощущался ее частнособственнический уклад: куда ни обратишься – сталкиваешься с деловитыми, чересчур предупредительными хозяйчиками. Наверное, они чувствовали, интуицией угадывали, что время их прошло, и потому относились к нам подчеркнуто корректно, с холодноватой вежливостью.

Что же касается молодежи, то она сразу потянулась к нам. Юноши и девушки расспрашивали о жизни в Советском Союзе, и все, что мы рассказывали, было для них открытием. Нет ни богатых, ни бедных, каждый может быть избран в органы власти, образование, медицинская помощь бесплатные – некоторые не хотели этому верить. А у нас еще больше возрастала гордость за свою Советскую Родину.

…Над румынской землей мы продолжали выполнять свои боевые задачи. Правда, напряжение здесь спало – наше господство в воздухе было безраздельным. Нам поручалось прикрытие наземных частей, которые успешно продвигались вперед. К 5 сентября советские войска вышли к болгарской и югославской границам, и, естественно, центр тяжести наших боевых действий переносился в первую очередь на Болгарию.

Первые же полеты на разведку показали, что в горах с густыми лесами весьма непросто отыскивать нужные объекты, привязываться к местности. Мы снова взялись за карты-двухкилометровки и выучили все наизусть.

Хотя боевое напряжение ослабло, мы предчувствовали, что это затишье перед новой бурей. Не может быть, чтобы враг спрятал свое жало. Конечно, в Румынии его песня уже спета, бои идут в Трансильвании.

А вот Болгария… Она еще не вышла из войны. Поэтому мы готовились к любой неожиданности. В том числе и к жестоким воздушным боям. Тут нас хорошо выручило одно обстоятельство: на румынских аэродромах были захвачены немецкие самолеты – Me-109 и ФВ-190. Предоставилась возможность полетать на них, получше изучить их сильные и слабые стороны. И мы немедленно воспользовались этим столь подходящим случаем. Быстро освоились с кабинным оборудованием трофейной техники и стали пробовать ее в полетах. Потом провели целую серию учебных воздушных боев: «мессеры» и «фоккеры» против «лавочкиных». Удалось выявить немало любопытных особенностей во вражеских машинах, что потом принесло нам неоценимую пользу.

Самоотверженно готовились к предстоящим испытаниям и наши авиационные специалисты. Они показали себя настоящими героями. Коммунисты капитан Михаил Скоробогатов, старшина Даниил Матвиенко, комсомолец сержант Александр Лучинин за одну ночь сменили цилиндры мотора, к утру доложили о завершении всех работ.

Вообще борьба за сокращение сроков обслуживания и ввода техники в строй приобрела тогда большой размах. Особенно радовал тот факт, что наши агитаторы, призывавшие сослуживцев беречь каждую секунду времени, сами подавали в этом деле пример. Агитатор-коммунист техник-лейтенант Федор Володин быстрее всех заменял свечи зажигания. Высокое мастерство обслуживания авиаоборудования показывал и агитатор нашей эскадрильи старший техник-лейтенант Николай Молчан. Нужно ли после этого говорить о том, насколько действенным, эффективным было каждое их слово, обращенное к товарищам?

Да, много сил и энергии было затрачено нами в преддверии боев за освобождение братского болгарского народа. Братского, потому что подавляющее большинство его состоит из южных славян. Братского, потому что еще со времен Шипки, когда русские войска помогли Болгарии освободиться от турецкого ига и воссоздать свое государство, между двумя славянскими пародами жило взаимное стремление к сближению и дружбе.

К счастью, нам не пришлось в Болгарии проливать кровь.

8 сентября, когда наши войска перешли румыно-болгарскую границу, их встретили с развернутыми красными знаменами и торжественной музыкой части болгарской армии. По всей линии наступления началось стихийное братание. В селах и городах население устраивало митинги и демонстрации. В ночь на 9 сентября произошло восстание в Софии, в результате которого к утру власть в стране перешла в руки Отечественного фронта. Новое правительство объявило войну фашистской Германии.

На эти волнующие события метко откликнулась наша армейская газета «Защитник Отечества»: «Покинули Гитлера румыны, отказались от него и финны, отвернулись теперь и болгары – уж больно сильны наши удары…»

Стремительное развитие событий, казалось, может помешать летчикам хоть краешком глаза взглянуть на столицу Румынии – Бухарест. Однако нам повезло. Мы увидели с воздуха этот великолепный, почти не пострадавший от войны город. Он запечатлелся в моей памяти неправильным белокаменным кругом с радиально сбегавшимися к центру нарядными улицами.