Секс после полудня - Джун Зингер

— Ты купила свою сумку на Виа Венето?

Андрианна покачала головой.

— Нет, это был магазин в афинском аэропорту. Но хватит о сумочках. Я хочу знать, где именно ты сегодня находишься, как ты выразилась. Об этом мы с тобой говорили…

— Разве?

Пенни достала из крокодиловой сумочки початую пачку «Мальборо», выудила сигарету, закурила от зажигалки «Бик».

— Что это? — поддразнила ее Андрианна. — Моя подруга Пенни Ли Хопкинс Пул Таунсенд пользуется простой зажигалкой, а не зажигалкой «Данхилл» или «Картье»? Я не верю своим глазам!

Глубоко затянувшись сигаретой и выпустив затейливое облачко дыма, Пенни сказала:

— Гай заставил отдать мне свою золотую зажигалку горничной в «Отель-де-Пари», в Монако…

— Гай заставил тебя? Гай Форенци? — Андрианна вовремя спохватилась. Она чуть не сказала «мой Гай».

— Да, конечно, Гай Форенци, — сказала Пенни нервно. — Разве среди наших общих знакомых так много Гаев? В общем, мы с Гаем вместе, — она выделила слово «вместе» — поклялись, что бросаем все — сигареты, пилюли, водку, травку, даже ликеры, исключением может быть лишь стакан вина, да и то время от времени. Ты понимаешь, мы вместе. Поэтому не говори ему, что я пила водку. Ты ведь не скажешь? Обещай мне.

— Конечно, — ответила Андрианна почти автоматически, стараясь не показывать, насколько ей неприятен этот разговор.

Она улыбнулась:

— Значит — сбылось? Ты и Гай… вместе? Значит, вот где ты сейчас. Об этом ты и хотела мне рассказать?

— Да. Когда Гай сказал мне, что ты приезжаешь в Нью-Йорк и поселишься в его номере в «Плаца-Отель», мы решили, что я приеду и поговорю с тобой. Расскажу тебе о нас, чтобы кто-нибудь другой тебе не рассказал первым. Вот почему я в Нью-Йорке. Я приехала сюда прямо из аэропорта встретиться с тобой… рассказать самой. Вечером я лечу в Даллас.

Андрианна допила шампанское, заказала официанту еще один бокал, мысленно подбирая слова, которые она скажет Пенни.

— Что же, Пенни, я, как всегда, была рада тебя увидеть, и вовсе не нужно было…

— Но я считала, что нужно. Гай тоже так считал. Что мы просто обязаны все тебе рассказать.

Андрианна через силу засмеялась:

— Обязаны? Но почему? Что бы там ни было между мной и Гаем — это давно ушло в прошлое… Двадцать лет назад. Целую жизнь назад. Боже мой, мне было всего шестнадцать… семнадцать. Целую жизнь назад…

Она взяла бокал с шампанским:

— Но не скрою — я поражена. Ты и Гай! Когда же это все произошло?

Пенни раздавила сигарету и закурила другую.

— В прошлом году, на скачках «Парижский приз». Гай привез Форенци, а я была с Алпертсом. Ты знаешь, Джорджа и Элайн? Они тоже приехали участвовать в скачках. Накануне вечером мы пошли к «Режине» и… ну ты знаешь, как это все бывает. Знаешь, мы друг друга хорошо понимаем, Гай и я. Каждый знает, что именно нужно другому. Отец Гая настаивает, чтобы он остепенился, если хочет возглавить компанию. Он просто жуткий, этот Джино, правда?

— Да нет, я никогда не находила, что Джино — жуткий. — Андрианна по-прежнему аккуратно выбирала слова. — Иногда он бывает утомителен, это верно. Но я всегда считала его прекрасным человеком. Очень сильный. Теплый, заботливый, очень добрый.

— Не будем о нем, пожалуйста. Джино хочет, чтобы Гай остепенился, моих родителей Гай тоже устраивает. Разве можно найти добродушнее, чем Гай? Иногда, он может быть плаксивым, но грубым — никогда! Ну а что до маминого совета, то у него в сотни раз больше денег, чем у меня. Анни, мы такая хорошая пара, Гай и я. У нас есть все, что нужно для счастливого брака.

— Брака? Вы с Гаем женитесь?

— Да, конечно, брака. О чем же, по-твоему, я говорила? Еще об одном приключении? Главное же, Энни, я по-настоящему влюблена! По уши влюблена! И уверена, что Гай так же точно влюблен в меня. Кроме того, он меня сексуально очень притягивает. Почему бы мне и не влюбиться в Гая? Его глаза. В них можно утонуть — а какой он в любви! О, я просто умираю. Но я не буду тебе об этом рассказывать, пусть у тебя и было это с ним двадцать два года назад. Или рассказать? — спросила она скромно.

Она взглянула на Андрианну:

— Андрианна, ты что-то бледная. Ты на самом деле все спокойно восприняла?

— Конечно. Гай и я остаемся друзьями уже долгие годы. Когда бы мне ни понадобилась его помощь, он здесь, рядом. И у меня тоже для него всегда есть особый уголок в сердце. Он всегда будет мне дорог, как и ты, Пенни.

Она взяла свою подругу за руку и слегка пожала ее.

— Но мы с ним давно не любовники, все закончилось в Коста дель Сол.

— Ах, Коста дель Сол. Какое тогда было хорошее время. Я, правда, была там недолго. Помнишь? Я приехала навестить тебя на неделю, а осталась на два месяца. Никогда не забуду это время. Мы едва ложились в постель — я имею в виду, чтобы спать… Это было лучшее время моей жизни. Боже, как мы наслаждались жизнью! Мне кажется, тогда Гай мне понравился в первый раз. Он был как бог. Бронзовое мускулистое тело, копна курчавых волос. И такой обаятельный и противный одновременно. Да какая девушка устояла бы перед Гаем Форенци? — Пенни вспыхнула. — Ты не сердишься, что я тебе все рассказываю?

— Пенни, не будь дурочкой. Ты, я, Гай были всего лишь детьми, которые играли во взрослых. Развлекались всю ночь напролет и отсыпались на пляже днем. Пили, танцевали, развлекались на вечеринках, когда весь мир сходил с ума от Вьетнама. Когда происходила масса вещей, о которых мы даже не подозревали… — голос ее дрогнул. — Все это было безумно давно и мы были лишь детьми. Нет, Пенни, я ничуть не сержусь. Я очень счастлива, что два моих любимых человека собираются пожениться и будут счастливы всю оставшуюся жизнь. Я желаю вам с Гаем только счастья!

Она чувствовала, что говорит совершенно искренне, она желает им только добра, она желает им любви.

— И все же это было самое лучшее время, — настаивала на своем Пенни. — Марбелла. Коста дель Сол. Мы трое вместе.

— Да, конечно, это были лучшие времена.

Прошло двадцать лет, и она не любила Гая той пылкой любовью, которая возможна в семнадцать лет. Именно поэтому она никогда больше не вернется в Коста дель Сол. Когда кто-нибудь в ее присутствии упоминал Марбеллу, она морщилась: «О, это Коста дель Сол? Оно уже давно не то, как прежде. Я и не подумаю туда больше поехать…»

Ей на ум пришли первые строчки из «Сказки о двух городах»: «Это были лучшие времена, это были худшие времена…»

13. Лондон и Швейцария. Весна 1968 года

Самые лучшие и самые худшие времена начались вскоре после того, как Андрианна и Гай вернулись в школу после каникул в Порт Эрколе, а Хелен вызвала свою подопечную в Лондон. Вновь причиной визита стала смерть и необходимость войти в права наследства, оставленного Эндрю Уайтом.