Хроники похождений - Лев Портной

Я повернулся к подполковнику, и синяя стрекоза чуть не врезалась мне в глаз. Я едва успел отмахнуться от глупого насекомого.

— Чтобы тролль стал моим должником, — повторил я. — Ага, и наутро, надо полагать, ко мне выстроится очередь зеленых тупорылей, желающих расплатиться за своего сородича.

— Именно так, мой друг, именно так, хо-хо. Тролли очень аккуратны в том, что касается денежных расчетов. Хы-хы-хы!

Синяя стрекоза сделала новый заход и ринулась на меня. Я замахнулся, намереваясь врезать ей так, чтоб она расквасилась. Раздался высокий голос:

— Маркиз де Ментье! Маркиз де Ментье!

Это оказался пикси, а не насекомое. Я замер с поднятой рукой. Пикси посчитал ее подходящей площадкой для приземления и опустился на мое запястье. Молодой человечек в синем кафтанчике топтался на моей руке и трепетал крылышками, сохраняя таким образом равновесие.

— Господин маркиз, не могли бы вы оттопырить большой палец, — попросил пикси.

Я выполнил его просьбу. Он оперся о мой палец и сложил полупрозрачные крылышки за спиной. Мои спутники окружили меня, с любопытством рассматривая пикси. Половецкий похохатывал, господин Швабрин хмурился и каналья Лепо еще влез с высохшими от жары водорослями в усах.

— Что скажете, господин… э-э? — спросил я.

— Шнитхельм, — представился пикси. — Я посыльный. Меня отправил к вам пан Розански.

— Пан Розански?

— Да-да, пан Розански. Он надеется, что, как и в прошлый раз, вы остановитесь в его трактире. Трактир «Савой».

— «Савой»? — я силился вспомнить это заведение.

— «Савой», — подтвердил Шнитхельм. — Так вы его называете.

— С совой, ха-ха-ха! — воскликнул по-русски Половецкий. — Только мы решили теперь называть его «С котом»! Ха-ха-ха!

Беднягу пикси чуть не сдуло ветром с моего запястья — так хохотал подполковник. Шнитхельм покрепче ухватился за большой палец моей руки.

— Пан Розански просил передать, что лучшие трехкомнатные апартаменты — к вашим услугам. И конечно же для вас открыт кредит. Если вы намерены задержаться в Меербурге, милости просим в заведение пана Розански.

Я обвел взглядом спутников. Их глаза выражали согласие. Только Половецкий слегка расстроился. Ему не терпелось посетить банк.

— Да уж, барррин, хоррроший обед нам не повррредит, — заявил каналья Лепо.

— Тебя забыли спросить! — рассердился я и приказал пикси: — Ну что ж, лети вперед, Шнитхельм.

— Следуйте за мной, — обрадовался маленький человечек, взмахнул крылышками и, оторвавшись от запястья моей руки, полетел к трехэтажному зданию, расположенному через площадь напротив банка.

Трактир украшали легкие завитушки, над парадным подъездом красовалась огромная сова из белого мрамора.

— А вот мы, ха-ха-ха, сову-то отколупаем, — объявил Половецкий, — и вместо нее кота посадим. Хо-хо-хо!

Шнитхельм с лету ухватился за шнурок, висевший под медным колокольчиком, и начал раскачиваться под мелодичный звон. Двери распахнулись, навстречу нам вышел мужчина в белом фартуке, с огромным брюхом.

— Господин маркиз, добро пожаловать в наше заведение, — пан Розански отвесил поклон настолько низкий, насколько позволял его живот. — Для вас зарезервированы лучшие апартаменты и старейшие вина подняты из подвала.

Я так и не вспомнил, как справился с поручением графа Безбородко, но наказ вице-канцлера жить на широкую ногу, очевидно, исполнил весьма усердно. Странно, как это сообщество троллей обошлось без того, чтоб открыть мне кредитную линию.

Господин Швабрин снял две комнаты — для себя и Федора. А нас пан Розански проводил на третий этаж. Выделенные мне апартаменты включали холл и три комнаты. Я выбрал для себя большую спальню, окнами и балкончиком выходившую на главную площадь, а мосье Дюпара и мадемуазель Мадлен попросил устраиваться в любой понравившейся им комнате. Пан Розански ушел, пообещав приготовить мне термы. Половецкий вышел на балкончик, я надел легкий шлафрок, найденный в гардеробе, и присоединился к Сашке.

Перед нами лежала площадь, на которой нас встретил Шнитхельм. Отсюда она просматривалась целиком. Площадь замыкалась шестью зданиями. В северной части находилась городская ратуша, за которой простирался рынок, выходивший к порту. Вдоль восточной линии вытянулось заведение пана Розански — трактир «С совой» — и здание суда, как сообщил Половецкий. Напротив размещались «Меербургбанк» и двухэтажный особнячок с многочисленными колоннами и амурчиками. С балкона я разглядел вывеску, сообщавшую, что в этом здании находится «Клуб благородных картежников». Половецкий старался не смотреть в сторону этого клуба, членам которого, вероятно, предстояло стать совсем благородными, после того как я одолжу денег подполковнику.

Южную часть площади занимал величественный католический собор. Я перекрестился, прошел в комнату и уселся в кресло возле маленького столика. Половецкий занял место напротив.

— А что, Сашка, не выпить ли нам кофiю с шиколатомъ, пока трактирщик готовит баню? — предложил я.

— О-хо-хо! — обрадовался подполковник. — Отчего же не выпить? Ха-ха-ха!

— Жак! — гаркнул я и, когда физиономия шельмы нарисовалась в дверном проеме, приказал: — Распорядись там насчет парочки чашечек кофiя с шиколатомъ.

— Сию минуту-с, барррин, — ответил подлый французишка.

— Половецкий, дружище, — обратился я к старому другу, — ты можешь себе представить, что еще час назад я болтался в море на флейте, захваченном хатифнаттами?

— Хо-хо-хо! — рассмеялся подполковник.

Он откинулся в кресле, прикрыл глаза и тихо сказал:

— А мне иногда кажется, что всего лишь час назад я карабкался по хлипкой лесенке навстречу разъяренным туркам.

— Да уж, — произнеся. — Были дни.

В дверь постучали.

— Да, — крикнул я.

В комнату вошла горничная в черном платье и белом фартучке. Она поставила на столик поднос с двумя чашечками из бисквитного фарфора, сделала книксен и произнесла:

— Господин маркиз, пришел герр Кунитц. Он просит аудиенции. Может быть, сказать ему, чтобы он пришел позже?

Я понятия не имел, кто такой герр Кунитц и для чего он ищет встречи со мной, но подумал, что кто-то должен передать мне новую весточку от Аннет. Но не успел я ответить, как оживился Половецкий.

— Зови, зови этого Кунитца сюда! О-хо-хо! Легок на помине! Банкир пожаловал! Ха-ха-ха!

Я кивнул девушке, и она приоткрыла дверь, пропуская внутрь сухонького, мрачного старичка. Вначале я встревожился, предполагая, что банкир принес плохие новости. Но он сообщил, что на моем счету в целости и сохранности лежит шесть тысяч талеров и я могу их снять в любой момент. Все это он сказал таким тоном, будто подразумевал, что я окажусь последним идиотом, если воспользуюсь своими правами и заберу хоть пфеннинг из его банка. Держался герр Кунитц с ненавязчивой предупредительностью и в то же время с подчеркнутым радушием. Он был рад видеть вас раза два в жизни: первый раз — при оформлении вклада в его банке, а второй раз — в гробу. Он стоически перенес известие о том, что я намерен снять половину суммы, и даже обязался доставить мне деньги лично за полпроцента от суммы. На этом аудиенция закончилась, и герр Кунитц ушел. В дверях он обернулся и бросил на меня быстрый, полный сожаления взгляд. Я понял, что имею шанс остаться в его глазах приличным человеком, если сыграю в ящик до того, как он вернется с деньгами.

Я дождался возвращения герра Кунитца. Отсчитал пятьсот талеров Половецкому, остальные деньги запер в сейф, а ключ повесил на шею, на цепочку с крестиком.

Появился пан Розански и сообщил, что готовы горячие термы.

— Вы можете принять их вдвоем, — предложил трактирщик.

Он сопроводил нас на первый этаж, приоткрыл небольшую дверцу, и мы оказались в зале, почти целиком занятом бассейном.

— Прошу вас, отдыхайте, господа, — напутствовал нас пан Розански.

Я попросил его добыть мне новый кафтан. Надоело разгуливать в одежде с оторванным воротником.

— Вам удобно будет заняться примеркой после купания? — спросил трактирщик.

— Примеряйте на моего слугу. У него схожая фигура, — ответил я.

В бассейне бурлила грязная вода, пахло серой. Навстречу нам вышла темная эльфийка в легкой ярко-красной тунике.

— Лечебные грязи пойдут вам на пользу, маркиз, — произнесла женщина.

— Похоже на чистилище, — вымолвил я.

— Хо-хо-хо! — разразился Половецкий, и его хохот прокатился высоко под мраморными сводами.

— Действительно, — сообщила эльфийка. — Вода поступает сюда прямо из Зюденфлюс. Она заберет все ваши немочи, а может, и грехи отмоет.

— Судя по цвету твоей кожи, красавица, сама-то ты либо не принимаешь здесь ванны, либо на отмытие тебя от грехов Зюденфлюс недостаточно, требуется целый Зюденмеер.