Чужие люди (СИ) - Ковалева Крис

Врачи практически не давали шансов. Опухоль быстро прогрессировала, поражая другие органы, но я просто отказывался верить в такую гребаную реальность. Почему, блять? Почему это случилось с нами?

Уговаривал её полететь на лечение в другую страну, но моя сильная Алёнка впервые сказала: «я так устала бороться, Леон. Ты должен меня отпустить…». И это стало началом моего личного ада.

Всё случилось слишком быстро. Два месяца пролетели как один день. Она до последнего держалась, терпела дикую боль, сцепив зубы, потому что никакие препараты уже не спасали.

Помню, как приходил домой, и хотелось волком выть. Это невыносимо. Видеть, как твой любимый человек угасает на глазах, а ты ничего не можешь сделать. Только ждать неизбежного...

Два года прошло, а я никак не могу забыть этот кошмар. Ночами спать не мог. Мне всё казалось, что она сейчас подойдёт и обнимет как раньше, прижмется щекой к моей спине. Но по итогу я варился в этом один. Каждый день ездил на кладбище, потому что только там меня хоть немного отпускало.

И кажется, только недавно начал заново жить. Почувствовал, что в груди у меня вместо черной дыры наконец поселилось что-то светлое. И воронка закрутилась вновь с появлением женщины, похожей на Алёну как две капли воды.

Она протягивает мне свои работы, а у меня руки трясутся как у последнего пьяницы, и в горле ком застрял.

Мутным взглядом просматриваю резюме и выхватываю нужную информацию. Белова Анна Владимировна. Напрягаю извилины с большим трудом и вычисляю, что ей тридцать три. Блять, да не бывает таких совпадений!

Злюсь, сам не понимая на что. Она продолжает мне что-то говорить, а я ни черта не слушаю. Рассматриваю, как восьмое чудо света, и так дико хочется взять за плечи и встряхнуть её, как следует, чтобы перестала притворяться, что видит меня впервые в жизни.

И как тут можно не свихнуться?

- Что ты Софии рассказал?

- Ничего. Но она далеко не дура. Уехать хочет. Ты будешь её останавливать, или твой интерес к ней на этом закончился? – слова Фила немного меня отрезвляют.

- Куда уехать? – непонимающе свожу брови.

- Говорит на работу, но и дураку понятно, что врет. После такого представления я бы тоже свалил на хрен. Ну так что? Мне её отвезти или ты сам захочешь с ней объясниться?

- Что я ей скажу? – спрашиваю не столько Фила, сколько себя. Для одного дня слишком много потрясений. Я-то со своими тараканами уже давно свыкся, а вот молодой девушке они совсем не к чему сейчас. Она подумает, что я псих.

- Скажи, что ты идиот, и не морочь девчонке голову. У нее еще вся жизнь впереди, а ты сам себя ведешь ко дну и её за собой утянешь. Если себя не жалко, пожалей хотя бы её.

Я вскидываю глаза и внимательно смотрю на друга. Впервые Фила заботит чья-то судьба, кроме своей собственной. Он отвечает мне тем же и продолжает меня добивать:

- Мы оба знаем, чем всё закончится. Ты же в лепешку расшибешься, но сделаешь всё, чтобы эта дизайнерша с тобой была.

- С чего ты это взял? – цежу сквозь зубы. Не могу себя заставить отказаться от Софии даже в мыслях. Я успел к ней прикипеть всей душой и не готов сейчас её потерять. Но я понятия не имею, что со всем этим делать?

- С того, блять! Ты до сих пор не можешь смириться со своей утратой. Но тебе никто её не заменит, понимаешь? Ни-кто, - тянет по слогам и качает головой, - я-то думал ты наконец-то поумнел, закрутил роман с прелестной девчонкой, сумел оставить свое прошлое, но нет. Это проклятие слишком плотно висит и, кажется, никогда нас не покинет.

- Заткнись, Фил, - выдыхаю сквозь стиснутые зубы.

- Да пожалуйста, - он поднимает руки перед собой. – Только реши, что мне сказать Софи.

- Ничего не говори. Я сам её отвезу.

- Мне искренне жаль её родителей. Кстати, кто они? – бросает напоследок.

- Решетниковы.

- Очень интересно. Те самые? – хмуро киваю. - Игорек очень обрадуется, когда узнает.

- Он уже знает.

- Идиот, - выплевывает Коваль, прежде чем скрыться за дверью.

И он прав. Я конченный идиот, потому что не смог взять себя в руки. Не смог поступить как мужик и пошел на поводу у своих эмоций. Теперь мне предстоит видеть призрак своей жены практически каждый день и каким-то образом не сойти с ума.

Собираю свои яйца в кулак и направляюсь в кабинет Коваля. Сталкиваюсь с Софией прямо у порога. Она прощается с Филом, даже благодарит его за уделенное время и смотрит на меня с тревогой в глазах.

- Мама позвонила... Мне нужно домой.

Я киваю и говорю:

- Я тебя отвезу.

- Спасибо.

Дорогой мы оба молчим. Каждый глубоко погружен в свои мысли. Знать бы, о чем она сейчас думает. Хотя я могу примерно догадаться...

Останавливаю машину возле её подъезда. Наверняка ей предстоит нелегкий разговор с матерью. У меня мозги работают вообще не в том направлении, но буду последним мудаком на планете, если не спрошу.

- Подняться с тобой?

- Нет, не сейчас, - мотает головой, - поговорю с мамой для начала. Неизвестно, что этот ей наплел. Пусть всё немного уляжется.

- Хорошо. Напиши мне обязательно.

- Да, конечно. Пока, - быстро целует меня в щеку на прощание, а я стискиваю зубы. Понимаю же, что сам себе яму рою, но все равно ничего не предпринимаю. Тупо сижу, вцепившись в руль, и смотрю, как она выходит из автомобиля и скрывается за дверью.

- Ну что ты за долбаеб такой, Алиев? - спрашиваю сам у себя.

29.

Пока поднимаюсь по лестнице, сердце в груди замирает, а потом падает в пятки. И я не могу толком понять, виной этому предстоящий разговор с мамой или же наше странное прощание с Леоном, а может и все вместе…

Конечно, возможно я излишне накручиваю себя, но стойкое чувство, что между нами сегодня что-то существенно изменилось, меня не покидает.

Знаете, когда ощущаешь где-то внутри эту неприятную вибрацию, медленно охватывающую всё твоё тело, которая обычно предшествует чему-то плохому. Сейчас я испытываю примерно тоже самое.

Нашариваю рукой связку ключей в сумочке и открываю дверь. Слышу громкие голоса, доносящиеся с гостиной, бросаю вещи на тумбочку в прихожей и тихо ступаю туда.

- Игорь, послушай, так нельзя… Нельзя спустя год взять и вернуться, как ни в чем не бывало, - надломлено говорит мама. – У нас уже давно разная жизнь, понимаешь?

Я осторожно выглядываю из-за прикрытой двери и вижу, что мама стоит лицом к окну, а Решетников мнется чуть позади. Моего возвращения, кажется, даже никто не заметил. Оно и к лучшему.

- Ир, ну прости меня… Я знаю, что вел себя как последний мудак по отношению к тебе. Не ценил тебя. Но я всё осознал. Слышишь? – еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос. Осознал он. Сволочь.

- Именно сейчас осознал, когда я решила подать на развод? – горько усмехается мама. – Что же на тебя раньше не снизошло озарение? Когда я ночами не спала и ждала, что ты одумаешься и вернешься, наигравшись в альфа самца с молодой девкой. Не станешь рушить то, что ещё называлось «семьей».

- Еще не поздно всё исправить, - уверенно заявляет он, - давай хотя бы попробуем. Я не хочу вас потерять. Ир…

Аж тошно стало от этого его «Ир». У меня глаза на лоб полезли от такой наглости. И стало страшно, что мама реально даст ему шанс, слишком гладко стелет... Поэтому я решила выйти из своего укрытия и вмешаться, пока не поздно.

- Ты давно всё потерял. В тот момент, когда ушел к своей Лане, не задумываясь каково было нам. Почему ты просто не можешь уйти и не позориться?

Они оба разворачиваются в мою сторону. На лице мамы мелькает смятение. Решетников лишь тяжело вздыхает. Конечно, я помешала его хитроумному плану. Со мной этот номер не прокатит.

- Знаю, что ты злишься на меня, дочь. Ты еще слишком молода, чтобы понять меня. Но я тебе никогда зла не желал.

- Я тебя никогда не пойму и не прощу. Можешь оставить все свои лицемерные сожаления при себе, - жестко чеканю я.

- Игорь, тебе лучше уйти сейчас, - встревает мама. – Все на взводе. Надо успокоиться… - господи, ну почему ты не можешь послать его на три веселых, мама?