Краб. Апофеоз - Юрий Винокуров

— Продемонстрируй голозапись… ну как дверь ломали, — оскалился я. — К Голове в кабинет.

— Исполняю, Краб!

И стал демонстрировать. А я, признаться, отвернулся — и там насмотрелся, блин. Судя по звукам — проняло. И славно, а то шуточки, блин… а тут реальный пиздец! Не смешно ни разу.

— Хватит, рак. Вопросы о бегающем от девчонок Крабе надеюсь больше не стоят?

— Прости, Ан…

— Простил. Ээээ… ты что это? — уставился я на насупленную Лори.

— Тебе нужен параллизатор, Ан. Смонтирую в твой лазерник, — решительно выдала подруга.

И тянет уже ставший как крабкомм привычный лазерник у меня из кобуры.

— Надо, — кивнул я, чмокнул девчонку, немножко пожмякал и сам лазерник отдал. — Спасибо, Лори. Умница ты у меня.

— Да, Ан, — слегка улыбнулась механик и ускакала с лазерником.

— Так, в общем картина понятна…

— Медицинская помощь на планете. Как идёт работа с… мозгоочищением? — включила рабочий режим Нади.

— Медицинская помощь не помешает, — кивнул я. — Но жертв не так много, мы ОЧЕНЬ аккуратно бегали от девчонок. Насчёт очистки — рак, доклад!

— Слушаюсь! Обработаны поселения Вечный…

— В процентах.

— Шестьдесят процентов населения Нового Миллениума, Краб!

— С раками на Кистене в сопряжении?

— Так точно, Краб!

— Пяток очистителей и пять Серпов. Доработайте по-быстрому, исполнять.

— Слушаюсь, Краб.

— Вот с мозгоочисткой. А с медпомощью и прочим — сейчас будем разбираться. Я как спать ложился — связь с планетой и станцией запретил, — на что последовал кивок.

Дошли мы до мостика Быстрого, где я бегло осмотрел пристыкованный к нам Кистень на голокарте системы. И пяток точек-Серпов, входящих в атмосферу.

После чего активировал связь, переключившись на станцию.

— Связь с Головой. Быстро! — не стал я разводить политесы.

— Лорд… слушаюсь, сейчас будет!

— Лорд Краб, здравствуйте… — растерянно и слабым голосом выдал колобок. — Я… кхе-кхе, — закашлялся он.

Не смутился, натурально кашлял — что после пусть и недолгого, но дыхания перенасыщенной углекислым газом атмосферы — вполне понятно.

— Как-то вот так, вот так, — выдал он, прокашлявшись.

— Пострадавших много?

— А, простите… много, две сотни лечатся. Но не сильно…

— Херня. Сейчас спустятся дроиды и челноки с медоборудованием, — выдал я, отдавая раку текстом соответствующие распоряжения.

После чего отключил динамик и полюбопытствовал у потолка:

— И где командный доступ к Кистеню, сеть?

— Сейчас, Краб, — пискнул не потолок, а Котя.

— Дальше, Голова. Смена будет? — врубил я динамик.

— Работники? Конечно, будут-будут, лорд Краб! Вы простите девушек, пожалуйста…

— Простил.

— И… вот даже не знаю, как сказать-сказать…

— Прямо и чётко.

— Хорошо, лорд Краб, — последовал тяжёлый вздох. — А можно мы вам не будем приносить присягу?

— Можно, — ровно ответил я. — Помощь пострадавшим будет через полчаса. Челноки за работниками прилетят через час. Прощайте, Голова.

— Прощайте, лорд Краб…

Ну, в общем, вроде нормально. Говорить про «мозготрах» и козлище точно не стоит. Они ничего не сделают, а… ну с точки зрения пострадавших, пострадали они из-за меня. И с моей, с определённой точки зрения, если уж на чистоту.

Но оставлять их «в покое»… И ради своих не могу, и ради самих же мухозасранцев не хочу. Загнутся они, пусть не сразу, и не без помощи «корпоративной политики».

А значит — вопрос не поднимать, помочь чем могу. А дальше разберёмся.

— И что будем делать, Ан?

— Поможем. Заберём работников. Улетим. Точнее это сделает Кистень. Да, Дживс, подбери пилота на Быстрый, пожалуйста.

— Направил указание, сэр.

— Отлично. Так, идём к Лори, берём её и на станцию. И думать будем, блин.

Через час, уже на станции высшее командование Дома проводило совещание. Которое начало моё лордство, несколько отошедшее от крипоты и прочих расстройств, постучавшее по груше в тренировочной и вообще собранное.

— Итак, подводим итог. С Ареной — неплохо вышло. С Миленниумом — терпимо. С охотой на казла — звиздец, хотя тут можно и матерится… Долго, и нахер ненужно, — решительно махнул я клешнёй. — Что будем делать? Я вот блин не представляю, а с методами этого казла… в общем — слушаю.

— Насчёт всякой эфирности — это вы с Дживсом разбирайтесь, — выдала Нади. — Но в своей зоне ответственности могу сказать, что у нас переговоры о контракте на всю Клешню. И без СЕРЬЁЗНЫХ репутационных потерь, как в плане биржевого рейтинга, так и репутации Дома — отказаться не выйдет.

— Подтверждаю, — подала голос Лиса. — Предварительное соглашение о намереньях с корпорацией Изот составлено, разрыв с нашей стороны будет воспринят крайне негативно. Не только потенциальным заказчиком в данном случае.

— Так, это понятно. И отказываться от контракта вообще не стоит. Но вот вникнуть мне в него надо, да и в вопросе безопасности исполнения учитывать казла.

— Вникнуть не в плане «отличный контракт, дорогая, а в остальном я тебе доверяю», — попыталась подколоть меня Нади.

— Не в плане, — непоколебимо ответил я. — Новые вводные. Но это разберём позже. А вопрос, всё-таки, что с казлом делать? Да хотя бы найти, скота! — долбанул я клешнёй по столу.

— Прости, Краб, — выдала после общего молчания Котя. — В этом вопросе вам надо разбираться с Джи. Я бы искала — но сама не знаю что. А найти не знаю, что, не знаю где, — развела она руками, под кивки остальных.

— Да, сэр. Тематика совещания вами, при всём моём уважении…

— Понял-принял, партнёр. Отдельно поговорим. Ладно, тогда мой вопрос снимается, а пока по текучке разберёмся.

По текучке же, за исключением простаивающего производства (которому простаивать меньше суток — Быстрый со сменой летит, а Кистень на сутки задержится и вернётся меньше чем за шесть часов, при нужде), выходило не просто сносно. Отлично выходило, особенно учитывая то, что Лори ободрала Арену как липку. То есть там только стены станции и «минимально-достаточное для функционирования пустотной станции общественного доступа».

Пригодится, а что не пригодится — продадим или переделаем.

Реакция в Секторе на разнесение Арены — ожидаемая. То есть фанаты этого развлечения говнятся, но их самих закидывают кожурой, в стиле «сидели бы ваши шоумены на станции, шоу свои клепали — была бы Арена цела».

Правда вопрос самой станции был… очень неоднозначным. Она как бы выходила наша. А вот мы право собственности не фиксировали, то есть «ничейный пустотный объект общественного пользования». И что с таким делать — никто не знал. Корпы смотрели друг на друга волками, но никто ринутся на «вкусный кусок» не торопился — толпой загрызут.

Про нас не то, чтобы забыли. Просто вычеркнули из расклада — аристо непонятные, им