Лорды гор. Огненная кровь - Ирмата Арьяр

Оскорбленная Инитаэра ответила ему убийственным взглядом. Пока я вспоминала, что там советует для этих случаев этикет: отвесить пощечину или треснуть веером, – Яррен на всякий случай отодвинулся подальше и с жаром воскликнул:

– Не гневайтесь, леди! Я лишь хотел вас предостеречь! Ведь я – полукровка, и не самый сильный водный маг, к тому же прикоснулся случайно. А есть и такие, кто сможет и без прикосновения, направив лишь опознающее заклинание, определить, где живой человек, а где – иллюзия или нечто, созданное каким-то невиданным чудом! Вы очень рискуете, леди Айрани.

– Применение магии без санкции короля и церкви запрещено в Гардарунте! – выпалила я, запоздало понимая, насколько была беспечна.

– Поверьте, соблазн проверить такую красивую девушку на магическую составляющую будет велик не только у меня, – Яррен разглядывал поджавшую губы и обиженную на весь этот проницательный магический мир Инитаэру так, словно оценивал кобру редкой раскраски. – Потрясающее мастерство! Одно из двух: либо ее сотворил Роберт, а я слышал, он умел создавать псевдоживых существ, либо, что менее вероятно, наследник его дара. Король Лэйрин. Вы не откроете мне тайну происхождения Инитаэры?

– С какой стати? Вы же не открыли мне тайну своего происхождения.

Глаза полукровки весело вспыхнули:

– А в обмен на мою родословную?

– Не так она мне и интересна. И в хрониках наверняка есть сведения, за кого вышла замуж сестра леди Лореи. Не так ли?

– Так, – тихо рассмеялся ничуть не расстроенный Яррен. – Тогда попробую догадаться.

– Не успеете. Вы сами признались, что преступник. Явитесь на турнир, вас поймают и показательно отрубят голову для устрашения обнаглевших магов.

– Король Лэйрин так кровожаден? – приувял этот нахал. – Что ж, остается надеяться, что он хотя бы выслушает меня прежде, чем казнить. Тогда не буду терять времени. Больше всего меня интересует даже не эта тайна. Вчера на площади леди Инитаэра была вполне живой девушкой с теплой человеческой кровью. Я поддержал ее, когда она едва не выпала из кареты, потому могу утверждать с уверенностью. А сегодня она – словно обескровленный и поднятый труп. Я бы не поверил, что такое возможно без темной магии, но ее не чувствуется. А огненная – присутствует. Что же случилось за сутки с княжной?

Лучше промолчать, сделав непроницаемое лицо. Не дождавшись ответа, Яррен вздохнул и очень светло улыбнулся:

– Вы очень непросты, леди Айрани. Вы сказали, что приехали в столицу только вчера, но при этом у вас был кинжал из королевской оружейни. Вас сопровождает замаскированный ласх Эльдер, а он – личный слуга короля. Думаю, король Лэйрин по меньшей мере посвящен в вашу тайну. А я целиком и полностью на его стороне. Моей задачей сейчас было – проверить, не представляете ли вы для него опасности.

– И кто вам поручил эту задачу?

– Никто. Я сам способен ставить задачи и решать их.

Восхитительная самоуверенность. А не сдать ли его стражникам прямо сейчас? Так ведь Таррэ пронюхает и приберет к рукам такого ценного арестанта. Да и выдержат ли железные запоры каземата? И что-то подсказывало мне: вряд ли стража сумеет его доставить хотя бы до дверей тюрьмы.

Но с этим умником надо что-то делать. Попробовать убить на турнире, например. Бывают же разные несчастные случаи. А еще лучше – назначить в тайную канцелярию. Самое то для любителя тайн. Пусть Таррэ с ним мучается.

– А почему вас так заботит безопасность короля? – спросила я. – Вы его вассал?

– Нет. У нас был один наставник, а для меня это очень много значит. Я, как старший ученик, обязан заботиться о младшем. Наш учитель погиб, защищая его будущее. А значит, если понадобится, я поступлю точно так же. Пусть даже король Лэйрин никогда этого не узнает.

Вот от такого заявления я и впала в ступор.

– Думаю, король простит вас, если вы напомните, что у вас один наставник. Я слышала, такие ученики сродни братьям. Но что вам на самом деле от него нужно? И почему нельзя просто спросить аудиенции? Тем более, если вы знакомы с личным слугой его величества.

Я получила задумчивый взгляд.

– Все не так просто, прекрасная леди, – вздохнул Яррен, мгновенно посерьезнев. – Мне нужна гарантия, что король Лэйрин выслушает меня прежде, чем прикажет арестовать. И даже не в разрушенных воротах дело. У меня есть тайное послание от его сестры, принцессы Виолетты, и нельзя, чтобы о нем прежде времени узнали чужие уши. Ни друг северного императора Таррэ, ни кто-либо лишний из воинства ласхов.

– Почему?

– Я не уверен, что все они безоговорочно преданы королю. Я бы мог доверять только Эльдеру, он тоже ученик… моего учителя. Но остальным… они слишком чужды, пусть сначала докажут преданность.

Вот так новость. Но ведь я этого ожидала?

– Жаль, что я ничем не могу вам помочь, – пробормотала я, отворачиваясь к окну. И совсем тихо вздохнула: – Что может быть настолько тайного в письме принцессы?

– Не знаю, – неожиданно ответил Яррен. – Могу лишь предположить, что принцесса будет умолять брата расторгнуть ее помолвку.

– Но это невозможно! – воскликнула я и осеклась под внимательным взглядом мага, но тут же взяла себя в руки. – Даже я, выросшая в лесной глуши, могу понять, что династические браки не разрывают без очень серьезной причины, это чревато в лучшем случае полным разрывом отношений.

– Боюсь, причина есть. Она полюбила другого и, кажется, взаимно, – нежно улыбнулся Яррен.

– Но это не причина для принцессы!

– Вы же тоже леди, можете ее понять.

Нет. Не могу. Я не леди, я – государь, и знаю, что долг превыше всего.

Но мне неожиданно стало так горько, что из глаз едва не скатилась слеза, если б не поднялась волна огненного гнева. Почему-то я даже не сомневалась, в кого могла втрескаться моя взбалмошная сестрица, забывшая о долге и чести.

Дальнейший путь прошел в молчании.

Инитаэра, забытая мной, делала вид, что задремала. Наглый полуинсей изучал мое лицо из-под полуопущенных ресниц. Я сжимала веер, сверлила взглядом собственные колени и пыталась понять, с чего бы у меня так бешено бьется сердце и почему хочется кое-кого избить веером?! Никогда еще я не испытывала настолько бурных эмоций. Даже когда Дигеро декламировал стихи о своей любви к Виоле. Неужели я ревную Яррена к Виолетте? Да так, как даже Дигеро не ревновала к Виоле?

Роберт, спаси меня. Я испытываю недостойные чувства. Неужели какой-то шальной маг с нахальными инсейскими глазами настолько запал в мое глупое сердце за какой-то час случайного разговора у костра?

Какой кошмар.

Или это произошло раньше? Я вспоминала тот потрясающий момент узнавания и странного чувства родства, когда мы впервые смотрели в глаза друг другу сорок дней назад, в королевском дворце. Я еще была принцем Лэйрином, а Яррена только-только представили Виолетте, и они готовились уезжать. Мы даже словом не обмолвились, но он вдруг сложил пальцы в вейриэнский знак единения – «эман». Эман – верь, и мы победим; эман – я с тобой, ты не один. Эман – плечо соратника, разделенная сила, глоток родниковой воды в пустыне, живительный и чистый.

Миг, когда мне показалось, что я не одна в этом мире.

Эман… Слишком похоже на слово «обман».

«Ты всегда будешь один, мой мальчик, даже в постели с любимой, – писал огненный король несуществующему сыну. – Такова природа нашего дара и власти. Принимай легко все, что дает тебе судьба – улыбку, дружбу, любовь, и умей так же легко отпустить. Огонь – не камень, он не может застыть неизменным. Он поглощает и отдает. Умей отпускать, умей прощать тех, кого отпускаешь, иначе не заметишь, как все, ради чего ты живешь, превратится в пустую золу».

Прости меня, Роберт, я не должна думать обо всех этих глупостях. Я должна ежеминутно помнить о нашем пути «прядущих нить сердца» и о том, как вернуть тебя в мир. Потому что твоя смерть праведна, но несправедлива.

– Вы осуждаете Виолетту? – нарушил молчание горец.

– Нет.

– Не лукавьте, леди Айрани. Осуждаете. Но вы не знаете, что такое Север. Поверьте, если б Виолетта знала, какое чудовище сидит там на троне, вряд ли она согласилась бы на этот брак, и король Роберт не стал бы принуждать. Я не скажу лишь, что ни одной фрейлины, сопровождавшей принцессу в империю, уже нет в живых. И я не смог никого защитить. Даже принц Игинир не смог.

– Что? – вырвалось. – Но они же…

Я вовремя прикусила язык. И наше посольство в Империи, и Рамасха, писавший мне о состоянии моей сестры, сообщил бы о фрейлинах, если бы с ними, все еще моими подданными, что-то случилось. А их отцы давно воззвали бы к сюзерену в случае насильственной смерти их дочерей. Но никаких дурных вестей о принцессе и ее свите мне не поступало.

– Они же подданные Гардарунта, – закончила я, смутившись под пристальным взглядом.

– Для всех они живы, но это уже не они, – загадочно сообщил Яррен. – Я могу это видеть. Остальные – нет. Даже Игинир.