Погоня - Джеймс Кервуд

— Ты всегда должна нарубить для постелей ветвей из можжевельника во всех случаях, когда можешь их достать, — объяснил он, остановившись перед двумя небольшими деревьями. — Вот это — кедр, а вот это — можжевельник. Заметь иглы на том и на другом. Поняла теперь разницу? Ну, так вот теперь знай, что за исключением мха, самые лучшие постели на Севере — из можжевельника, потому что мох не всегда бывает сухой.

В четверть часа он нарубил достаточное количество мягких веток можжевельника, Иоанна забрала все их в охапку и унесла в шалаш. Затем он влез туда к ней и стал показывать, как надо устраивать постели.

— Ну, вот тебе здесь будет целая перина, — сказал он.

— А для тебя? — спросила она покраснев. — Где же еще палатка для тебя и для Дональда?

— Летом мы обычно не спим в палатках, — ответил он. — Всегда на открытом воздухе. Одеяло — и больше ничего.

— А если дождь?

— Мы спрячемся под можжевельник, под ель или под густой кедр.

Они стали перед костром. Начинало темнеть. Снеговой хребет стал быстро сереть и становиться мрачным в наступавшем сумраке вечера. Альдос знал, что именно этот хребет обследует Мак-Дональд.

Все еще не спуская глаз с рощицы, Альдосу вдруг пришло на ум, каких бед мог бы натворить человек с ружьем или с револьвером на таком удобном пространстве! Ведь оба они представлял такую удобную мишень! А Мак-Дональд, как на грех, находился, вероятно, где-нибудь за несколько миль от них!

— Я все думаю о нашем костре, — сказал он. — Не затушить ли нам его вовсе, Иоанна? На то есть серьезные причины. Ведь дым от него распугает всю окрестную дичь, так что завтра утром не на что будет и поохотиться.

— Я понимаю, Джон, — быстро ответила она, и в голосе у нее послышалась чуть заметная дрожь. — Я и забыла! Давай его гасить!

Пять минут спустя, на том месте, где горел костер, остались одни дымящиеся головешки. Альдос. разостлал циновку и сел на нее, прислонившись спиной к дереву.

Он отвел Иоанну к палатке, зажег для нее свечу, и она, точно ребенок, протянула к нему губки, чтобы он поцеловал ее на ночь.

Завязав за ней полу палатки, Альдос взял ружье, сел в глубокой тени густого ельника и, положив его себе на колени, стал прислушиваться в ожидании возвращения Мак-Дональда.

ГЛАВА XXIV

Целый час Альдос просидел молча настороже. С того места, где он сидел невидимкой, он мог видеть и часть озера, освещенного луной, и все пространство между лагерем и рощей, темневшей в направлении к ближайшим горам. Как только Иоанна погасила свечу, молчание ночи показалось ему еще глубже. Спутанные лошади бродили от него саженях в пятидесяти и только иногда до него доносились глухие удары копытами о землю и редкие позвякивания подков о случайные камни. Ему казалось невозможным, чтобы кто-нибудь приблизился так, чтобы он этого не услышал или не заметил, и поэтому был удивлен, когда вдруг перед ним всего в каких-нибудь двадцати шагах появился в освещенном луной месте Дональд Мак-Дональд. Вскрикнув от удивления, Альдос вскочил на ноги и бросился к нему.

— Черт возьми, воскликнул он, — как вы сюда попали?

— А вы спали, Джонни?

— Какое спал? Я все время оставался настороже.

Старый охотник усмехнулся.

— Было так тихо, — сказал он, — когда я подошел вон к тем деревьям, что я Даже испугался, не случилось ли чего, и потому подполз сюда на животе.

— Удалось вам что-нибудь заметить в горах? — спросил Альдос с беспокойством.

— Я наткнулся на следы ног на снегу, а когда взобрался на вершину, то почуял дым и вскоре увидел огонь. А затем наступила темнота.

Мак-Дональд кивнул головой в сторону палатки.

— Она спит? — спросил он.

— Я думаю. Она ведь очень устала.

Они отошли обратно в тень, сделай это из предосторожности и еще потому, что давно уже им обоим хотелось остаться только наедине, и поговорить так, чтобы их никто не слышал. Этому не представлялось возможности со вчерашнего вечера.

Мак-Дональд огляделся по сторонам и тихонько заговорил первый.

— Куэд и Кульвер Ранн перешли уже всякие границы, Джонни, — сказал он. — Они оставили своих людей для расправы с нами в Желтой Голове и, кроме того, еще наняли и других, чтобы следить за нами. Поэтому и я составил свой план, быть может, простой и безрассудный, но все-таки достаточно подходящий при сложившихся обстоятельствах.

— В чем же он состоит?

— Когда вы увидите где-нибудь медведя, козу или горного барана, то, не дожидаясь никого и ничего, прямо стреляйте!

Альдос угрюмо улыбнулся.

— Если я когда-либо и считался с рыцарством и справедливостью, — ответил он, — то сейчас, Мак, я решил с этим уже больше не считаться. Я готов стрелять в каждого встречного.

Мак-Дональд даже крякнул от удовольствия.

— Они не обидятся на нас за это, Джонни, — сказал он. — Это даже не простые разбойники, способные перерезать горло, — нет, это подколодные змеи; они способны прийти к нам сюда, предлагать нам свою дружбу и улыбаться, но стоит только нам повернуться к ним спинами, как они тотчас же размозжат нам головы. Мы не знаем, кто с ними, и если кто-нибудь будет подходить к нам, то стреляйте в него не рассуждая. В этих горах находятся сейчас только они одни, и вы не сделаете ошибки. Видите вы вот эту группу елей?

Старый охотник показал Альдосу на ельник в пятидесяти ярдах между палаткой и озером. Альдос утвердительно кивнул головой.

— Я буду ночевать там, — продолжал Мак-Дональд. — Вы устроитесь здесь и, таким образом, палатка будет находиться между вами и мной. Вы понимаете мою систему, Джонни? Если только они пожалуют к нам сегодня ночью, то мы встретим их с двух сторон, и завтра утром нам будет кого хоронить.

Несколько минут спустя Альдос уже разостлал под карликовой сосной свою постель, но решил вовсе не спать, а только лежал, вглядывался и ожидал, да иногда покуривал, уткнувшись лицом в землю, чтобы запах табака не распространялся в воздухе. Луна была уже над головой, и так было ясно по всей долине, что ему даже не раз хотелось разбудить Иоанну, чтобы посмотрела и она. Затем луна стала спускаться к западу; сначала медленно, а потому уж как-то очень быстро ее свет стал угасать Он поглядел на часы. Было четверть второго.

Вместе с темнотой у него начали слипаться и глаза. Он стал их изредка закрывать. И всякий раз его веки как-то сами собой смежались все больше и больше, точно на них висели пуды, и ему стоило больших трудов побороть в себе сонливость. Но в конце концов он все-таки не выдержал и заснул. Тем не менее, совершенно подсознательно, он все еще находился настороже, и не прошло и часа, как что-то не стало давать ему покоя и вынудило проснуться. Он встрепенулся, сел и ухватился за ружье. Тихо, чуть слышно, кричала где-то сова. Она крикнула четыре раза, а не три. Альдос ответил, и перед ним вдруг появилась во мраке фигура Мак-Дональда. Альдос пошел навстречу и тут только заметил, что над восточными горами уже стало сереть небо.