Высокий, привлекательный, в татуировках (ЛП) - Фолкнер Тэмми

— Эмили. — Её голос звучит решительно.

— Мама, — отвечаю я.

— Ты выглядишь ужасно, — говорит она. И, наконец, на её лице появляется улыбка.

— Где папа? — Я накручиваю прядь волос на палец.

— Боюсь, твой папа сейчас в немилости. Он ужасно облажался. Так что теперь он больше не отвечает за эту маленькую проблему.

Моя мама никогда так не поступала. Я даже не думала, что она вообще способна на такое.

— Что?

— Твой отец виноват в том, что ты убежала из дома. Твой отец виноват в том, что ты пропала больше чем на шесть месяцев. Твой отец и его замыслы виноваты в том, что я потеряла свою дочь. — На последнем слове её голос ломается. Моя мама никогда не даёт волю эмоциям. Никогда. Но сейчас она сломалась. По её щекам текут слёзы, и она тянется ко мне. Я падаю в её объятия. У моей мамы есть всё, что мне нужно прямо сейчас.

— Я испорчу твою одежду, — предупреждаю я, хлюпая носом.

— Ну и ладно. Мне плевать. — Она прижимает меня к себе. — Расскажи мне всё.

Я сажусь обратно.

— Ты не захочешь слышать все детали.

Она вздыхает.

— Я не смогу помочь тебе, если не буду знать, что не так.

— Мам, — возмущаюсь я.

— Я начну за тебя, — говорит мама, улыбаясь. Она подражает моему скучающему тону: — Итак, этот мальчик…

Она показывает мне, чтобы я продолжала.

Я рассказываю маме о том, почему ушла, где была и что делала.

В конце моей истории она говорит:

— Твой отец по-прежнему ждёт, что ты выйдешь замуж за того мальчика.

Я киваю.

— Я знаю.

— Но этого никогда не случится, ни за что.

Мой взгляд тут же устремляется к ней.

— Сначала мы поедем в салон. А потом позаботимся об этом.

— Мама, — выдыхаю я. — Я обещала папе.

Она похлопывает меня по руке.

— Всё будет хорошо. Доверься мне.

И по неведомой причине, я так и делаю.

В течение следующих четырёх часов мы перекрашиваем мои волосы в мой натуральный цвет; вместо чёрного лака красим мои ногти в глянцевый розовый — «потому что мы не хотим ломать систему настолько сильно», а потом мама посылает кого-то купить мне новую одежду. У неё целая команда людей, выполняющих все её распоряжения.

Когда мы заканчиваем, я похожа на старую себя. Но я уже больше не она. И никогда ею не буду.

Мы подъезжаем к нашему дому, и ворота открываются. Я сбита с толку — повсюду стоят новостные фургоны.

— Что это, мам? — спрашиваю я.

— Это то, как я собираюсь уладить эту ситуацию в твою пользу. — Она рассеянно проводит рукой по моим волосам. — Ты умная девочка, Эмили. И сама можешь принимать решения.

На мои глаза наворачиваются слёзы. Я умная девочка. Это сказал ещё кто-то, кроме Логана.

Глава 29

Логан

Я в ужасе. Эмили нет, но её гитара по-прежнему здесь. Она ушла утром, до того, как я проснулся. Её чёрная сумка тоже пропала. И все её личные вещи. Всё, кроме гитары. Ведь она же не могла уйти от меня, да? Насовсем. Пол сидит рядом со мной на диване и вытаскивает мою руку изо рта, когда я начинаю грызть ногти.

— Она вернётся, — говорит он. — Хватит волноваться.

Она не вернётся. Я уверен. Теперь мне стало понятно, что вчера, когда она сказала мне своё имя и позволила мне быть внутри неё, она не признавалась мне в любви. Она со мной прощалась. Это причиняет невыносимую боль, но это правда. И я в этом уверен.

Звонит телефон. Я вскакиваю, когда вижу, как мигают огоньки, сообщая о звонке. Пол спешит ответить.

— Мэт говорит, чтобы мы включили новости, — передаёт Пол, включая телевизор и щёлкая каналами.

Ведущий новостей что-то рассказывает. Я читаю текст, который воспроизводится большими буквами внизу экрана.

О СЕГОДНЯШНИХ НОВОСТЯХ ПРО ЗНАМЕНИТОСТЕЙ: БЛУДНАЯ ДОЧЬ ОДНОГО ИЗ САМЫХ ВЛИЯТЕЛЬНЫХ БИЗНЕСМЕНОВ В СОЕДИНЁННЫХ ШТАТАХ СЕГОДНЯ НАШЛАСЬ ЖИВОЙ.

— И какое отношение это имеет к нам? — спрашиваю я Пола.

НАВЕРНЯКА ВЫ ПОМНИТЕ ТОТ АЖИОТАЖ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД, КОГДА ЭМИЛИ МЭДИСОН ПРОПАЛА.

Кадр сменяется фотографией блондинки.

Пол с силой бьёт меня в грудь, чтобы привлечь моё внимание. Это охрененно больно, но мой взгляд прилип к экрану телевизора.

ЭМИЛИ МЭДИСОН ПРОПАЛА БОЛЕЕ ШЕСТИ МЕСЯЦЕВ НАЗАД, НО СЕГОДНЯ ОНА ВЕРНУЛАСЬ ДОМОЙ.

— Это же моя Эмили, — выдыхаю я. У неё светлые волосы. И улыбка на миллион долларов, вместе с такими же дорогими серёжками.

Пол бьёт меня ещё сильнее, и мне приходится посмотреть на него.

— Это Кит? — спрашивает он.

Я машу на него рукой, чтобы он заткнулся. Он увеличивает громкость. Я смотрю на слова внизу экрана. Сползаю вперёд, и теперь моя задница балансирует на краю дивана.

ЭМИЛИ СОГЛАСИЛАСЬ ОТВЕТИТЬ НА НЕСКОЛЬКО ВОПРОСОВ.

Я наблюдаю за тем, как девушка, которую я люблю, поднимается к трибуне. Она щурится и поднимает руку, чтобы загородиться от солнца. Я вижу веснушки на её переносице, и моё сердце замирает. Она в Калифорнии.

—Добрый день, — говорит Эмили.

Толпа начинает забрасывать её вопросами. На экране печатают только те вопросы, на которые она отвечает.

— Где я была? — повторяет она. — Все шесть месяцев я была в Нью-Йорке. С этим связана кое-какая история, но я не буду утомлять вас ею. Иногда девушкам нужен перерыв. — Большие буквы говорят о том, что она смеётся. Но в её глазах нет смеха.

С ВАМИ ВСЁ В ПОРЯДКЕ, ЭМИЛИ? — спрашивает кто-то.

— Я чувствую себя отлично, — говорит она. — Лучше, чем когда-либо.

ЭМИЛИ, ВЫ ПСИХИЧЕСКИ НЕЗДОРОВЫ? У ВАС БЫЛ СРЫВ? ВЫ БЫЛИ НА РЕАБИЛИТАЦИИ?

Она удивлённо смотрит на того, кто задаёт эти вопросы.

— Последний раз, когда я проверялась, всё было хорошо. — Она смотрит вниз на своё тело и хлопает себя по бёдрам и животу. — Думаю, со мной всё нормально.

ЭМИЛИ, ВАС УДЕРЖИВАЛИ НАСИЛЬНО?

Она качает головой.

— Нет. Никакого насилия не было. Всё это время я была в полной безопасности.

Кто-то поднимается к трибуне, чтобы увести Эмили, и у меня всё болит, когда я вижу, как она отступает назад. На экране появляется ещё один вопрос.

ЭМИЛИ, КАКИЕ У ВАС ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ?

Она улыбается. Потом смотрит прямо в камеру. Прямо на меня. С таким же успехом она могла бы дать мне под дых.

— Весной я собираюсь в Джульярд, получать музыкальное образование.

У меня внутри всё обрывается.

ПОЧЕМУ НЬЮ-ЙОРК, ЭМИЛИ?

Кому-то удаётся задать ещё один вопрос до её ухода.

Эмили склоняет голову набок и смотрит прямо на меня. Она поднимает руку и показывает знак, обозначающий «я тебя люблю», и я вижу татуировку на её предплечье. Это ключ, в центре которого буквы моего имени. Я смотрю на Пола.

— Ты её сделал?

Он ухмыляется и пожимает плечами.

— Ничего особенного.

Нет, она особенная. До каждой грёбаной детали.

Репортёр повторяет вопрос:

ПОЧЕМУ НЬЮ-ЙОРК, ЭМИЛИ?

— Всё просто, — отвечает она. — Потому что я люблю Нью-Йорк. Я люблю Нью-Йорк всем своим сердцем и жду не дождусь, когда смогу вернуться. Я должна была вернуться повидать папу, который должен был кое-что уладить для меня. Но я возвращаюсь в Нью-Йорк. — Она наклоняется ближе к микрофону. — Я люблю тебя, Нью-Йорк. Никогда не сомневайся в этом. Скоро увидимся.

И тут она машет рукой и исчезает.

Я откидываюсь на спинку дивана, пытаясь осмыслить всё это в своей голове.

— Вот дерьмо, — говорит Пол. — Это она заплатила за лечение Мэта.

— Что? — Я по-прежнему нахожусь в шоке.

— Она вернулась домой ради тебя, — объясняет он. На другом конце провода по-прежнему висит Мэт, и Пол одновременно разговаривает с нами обоими.

Она сделала всё это ради меня.

— Она сделала это ради меня, — произношу я вслух.

— Хренов везунчик, — говорит Пол, пихая меня в плечо.

— Она вернётся обратно, на весенний семестр в Джульярде.

Тёплое чувство счастья накрывает меня, словно одеяло, которое свеженьким вытащили из сушилки.