Цепные псы пантеонов - Игорь Чубаха

— Надо сказать тост, завершающий официальную часть банкета, — прикидываясь гораздо большей занудой, чем был на самом деле, заканючил лис.

— Сейчас, — свойски кивнул вспотевший от работы начштаба, — не пропадать же добру.

— По протоколу положено, — настаивал въедливый лис.

— Да все уже, все, — Джи-Джи с ловкостью заправского цирюльника, гремучим и воняющим бензином агрегатом смахнул прическу с черепушки некогда сексапильного голема. Вырубил и аккуратно возложил пилу к прочим столярно-слесарно-кузнечным необходимостям. — Ты, — ткнул он пальцем в ребра первому скелету, — усилишь пост у ступенек правого поворота на станцию «Гостиный Двор», а ты, — аналогичный жест, — заступишь на дежурство слева от турникетов радиусного тоннеля.

Отряхнув руки о парадные обшлага, начштаба Джи-Джи-Олифант покорно последовал за настырным мандарином. Спустя каких-то пять секунд шустрый официант вставил в руку начштаба богато украшенный каменьями кубок с зеленым вином.

— Дамы и господа, я хочу завершить официальную часть встречи добрыми словами о наших гостях. Как известно, территория, на которой мы пребываем, некогда называлась Киевской Русью, государством, возникшим после того, как местные жители пригласили править варяжских князей. — Тщательно удерживая на скулах улыбку, Джи-Джи-Олифант обвел взглядом часть оравы гостей, которую прежде не успел рассмотреть.

Рядовой персонал делегации включал кошек-оборотней, приправленных драконьими элементами — то стреловидными суставчатыми хвостами, то ластовыми перепонками меж музыкально тонкими пальцами. Угадывалась парочка военных советников-зомби в красных мундирах и белых пробковых шлемах — из времен английской колонизации. Пребывал один кентавр, явно монгольских кровей. Остальное — водная нежить с головами кистеперых рыб, наростами-фонариками, крабовидными клешнями и шипастыми конечностями, в рукопашном бою жуть какая опасная и коварная; но такой исход сторонам не выгоден. К сожалению, на половину этой банды досье в «Старшей Эдде» отсутствовали. А вот по тому, как третий мандарин выбросил окурок, герр Олифант прочитал, что тот обучен ловко метать ножи, что в досье не нашло отражения. Начштаба продолжал:

— Варяги же, или — иначе — викинги, а можно и более откровенно — арии, некогда пришли в Европу из Индии. Ну а Индия, как известно, добросердечный сосед Китая. И сейчас я предлагаю поднять наши бокалы за возвращающуюся из небытия беззаветную дружбу между народом ариев и миролюбивым китайским народом!

Еще до завершения многословного тоста лис успел пробраться на свое место и обнаружить, что оно занято.

— В Европе любят поговорить о грядущем всеобщем потеплении, — галантно предложил даме тему для беседы седой оборотень.

— Но погоду делают на Востоке, — чуть слышно парировала галантность галантностью таявшая от мужского внимания симпатичная девушка, вся в розовом.

— Здравствуйте, агент Процессор, — еще беззвучней зашевелил губами лис-оборотень, — вам привет с Горы Заоблачных Врат. Наш общий друг, имя которого я не уполномочен здесь называть, просил вас на время переговоров подчиняться мне беспрекословно. Об остальном поговорим во время танцев.

Медсестра-ведьма на пару с герром доктором откопошилась над лабораторным оборудованием. Запылал огонь, плавя чистые металлы и доводя до кондиции субстраты. Заволокло вздымающимся осадком прозрачные бока колб, забулькали и пустили бурую пену тигли, нос защекотало от ядреной вони. От поднявшейся жары начал подтаивать лед, и покойник стал плавно проваливаться в ванну, но это уже никого не беспокоило.

Слово за слово, Антону Петрову удалось разговорить герра Штагеля, пусть пока на постороннюю тему.

— «Старшая Эдда» пытается отвоевать у волхв-дивизиона души людей, — рассуждал прикованный к креслу Петров. — Товарищи с Востока претендуют на свою долю душ. Но, по их учениям, душами обладают все населяющие планету существа, вплоть до бацилл. Не проще ли было бы вашим боссам поделить с китайцами души так: вам — все нечуждое человеческое, им — прочее? Поскольку одних инфузорий-туфелек на планете биллионы, Восток не остался бы внакладе.

— И у человека, и у холерного эмбриона душа есть, и ее нет, — вздохнул доктор.

— Это как?

В тиглях изнывали от алхимической страсти кислоты и щелочи, цвета перемешивающихся ингредиентов менялись, будто в елочной гирлянде. Герр Штагель взял оброненный лист тюльпана и закрутил в узелок:

— Есть узел?

— Конечно.

Эскулап распустил узелок:

— А теперь?

— Теперь нет.

— Так и у человека, душа и есть, и ее нет.

У ведьмочки зачесался язык встрять в беседу, но она побоялась услышать новую грубость. Снова аппетитная, как невскрытая шоколадка, она осталась в стороне.

— Ладно, герр Штагель, а когда я умру, останется ли здравствовать моя душа?

— Очень мало шансов. — Доктор позволил себе улыбочку, пресную, как тепличная клубника.

— А твоя?

— Без сомнений, ведь у меня есть имя.

Разряды электрического тока гуляли по медным проводам, словно неприкаянные. Одна из реторт то изнутри покрывалась игольчатыми узорами на манер снежинки, то еле сдерживала давление булькавшей малахитовыми пузырями квинтэссенции Антонова изобретения.

— У меня тоже есть имя, герр Штагель!

— Ты не знаешь своего настоящего имени, следовательно, не обладаешь им. То, что ты считаешь своим именем, есть лишь пустое слово, придуманное кем-то другим. Когда ты спишь, забываешь ненастоящее имя, а я свое и во сне не забываю.

— Но однажды настанет день, когда и вы, герр доктор, врежете дуба. Вряд ли вы тогда будете помнить свое имя.

— Я и не претендую. Но тот, кому я подчиняюсь, не забудет мое подлинное имя, и, когда произнесет его, я снова встану. Имя здесь, когда его произносят. И имя отсутствует, когда его не произносят.

Антона Петрова эта беседа интересовала, как лишнее доказательство патентованной несвободы. Герр — такой же смертный, вкалывающий здесь за зарплату и некие бонусы. И на фиг ему не нужна какая-то эфемерная свобода. Скорее, он ждет не дождется, когда откинет копыта и с накопленным стажем-опытом получит тепленькое вип-место в пантеоне.

— Кажется, я понял, зачем вы мне это говорите. Вы хотите увести разговор от китайцев.

— Ничего ты не понял, глупый смертный.

— Но, кажется, вы тоже, герр доктор, обычный смертный. Зигфельд мне говорил про сорок процентов наемного персонала.

— Да, я тоже смертный. Но не такой непробиваемый кретин, как ты! — непонятно на что обозлился эскулап. — Оявка, чего, дурья башка, рот раззявила, что у нас там с реакцией?!

Заслушавшаяся ведьма виновато повернулась к колбе, в которую неторопливо капал результат опыта. Но колба была ДЕВСТВЕННО ЧИСТА.

Эскулап бросился на корточки и скребком попытался загнать чудесным образом миновавшую колбу гнойно-черно-зеленую жидкость в мензурку. Черно-зеленая бурда чихать хотела и на скребок, и на мензурку. Она их нагло не замечала, будто призрак стены, и расползалась лужицей в форме треф по штучному паркету.

Забыв, что сие есть предполагаемо крайне жестокий яд, доктор попытался вымочить в уходившем сквозь щели драгоценном продукте хотя бы носовой платок. Пустые хлопоты — платок оставался сухим, словно горло отбившегося от каравана путника в Сахаре.

И тогда с картины маслом раздался голос, не оставляющий сомнений, кто тут главный.

— Опыт прекратить немедленно! Яду не препятствовать утечь сквозь пустоты! Огонь потушить и оставить меня с пленником один на один!

Быстрый фокстрот оборвался, и стало слышно, как эльфы, сбившись в кружок с кистеперыми чудищами, гремят кубками. Обсуждалась очень важная тема:

— Зачем сегодняшней женщине ногти с красным, вампирным, цветом?

— Или прозрачный лак с блестками!

— Чтобы намеком самой себе прояснить свои подспудные намерения. Коротко подстриженные ногти женщине мешают, потому что выхолащивают!

Кто-то взвизгнул тенором:

— За присутствующих здесь дам!

Настал подходящий момент медленного танца.

— Дамы приглашают кавалеров! — скомандовала банши-начальница и стала искать глазами начштаба, но тот уже удалился на покой.

Мумии с зататуированными руками удалось заполучить старого оберста, и тот покорно принялся крутить па и коленца мазурки.

Как бы случайно Катерина оказалась рядом с седым лисом, и они на какое-то время стали обычной с виду танцевальной парой.

— Задание, которое я намерен возложить на вас, агент Процессор, заключается в том, чтобы отслеживать, насколько неукоснительно «Старшая Эдда» соблюдает условия по распределению местного человеческого материала. Соответствующая подвигу сумма в юанях будет положена на ваш счет в Государственном Филиппинском банке.

Другой агент на месте Кати только обрадовался бы непыльной работе. Но гражданка Кондаурова работала не за смешные деньги, а за серьезные. Ее вербанули, заманив жадную до легких заработков студенточку в заурядное проституточное агентство, где вместо девственности девушка лишилась сущности. Далее внедрить агентессу подбиравшему свежий персонал Зигфельду было делом техники. Теперь же Екатерина Кондаурова вопрос внушительных заработков тоже считала делом техники.