Очень плохой босс (СИ) - Навьер Рита

От волнения я стала какая-то неуклюжая и даже в скважину попала не с первого раза. Но наконец совладала с замком, и мы оказались в тёмной прихожей.

Боже, я с ним, вдвоём, в темноте, совсем близко… Сердце едва не выпрыгивало из горла. В этот момент напряжение достигло такого накала, что, казалось, даже лёгкое прикосновение пронзит током.

Я одновременно этого хотела и почти панически боялась. Сама понимаю, что это странно, нелепо, нелогично, но вот так…

Наверное, потому что он первый, кто вызывал во мне такое сильное желание, и я не знала, что с этим делать. Не знала, как себя вести, как вообще с этим желанием справляться.

Испугавшись, что вдруг это начнётся прямо сейчас, я поспешно включила свет. Нет, я ещё не готова! Мне надо успокоиться, собраться с духом и… привести себя в порядок. Стало так ярко, что я сощурилась.

Но его свет, не смутил, как меня. Я это видела по выражению его лица. Такое бывает у человека, который для себя всё твёрдо решил и его уже ничем не остановить.

Крамер поставил мою сумку на пол, шагнул ближе и тут же привлёк меня к себе. На секунду замер в дюйме от моего лица, а потом поцеловал. Приник с таким жаром, с такой жадностью…

Боже, мелькнула мысль, я сейчас потеряю сознание…

Мы прервали поцелуй лишь тогда, когда я начала задыхаться.

— Мне надо в ванную, — выдохнула я, всё ещё держась за его плечи. Голова моя шла кругом, перед глазами всё плыло.

Крамер послушно отстранился, кивнул. Но взгляд и учащённое дыхание выдавали, что остановился он с большим трудом.

Приобняв за талию, он помог мне добраться до ванной. Опираться на левую ступню было всё ещё больно, хоть в травмпункте и успокоили, что ничего страшного, всего лишь небольшое растяжение связок.

Крамер не уходил, так и стоял на пороге ванной.

— Я помогу.

— Нет-нет, я так не смогу, — запротестовала я. — Ну правда, я сама.

Несколько секунд он молча смотрел на меня, потом согласился:

— Только не надо дверь закрывать. И если что — я рядом.

Раздеваться, стоя на одной ноге, было, конечно, очень неудобно, но какой бы разбитой я себя ни чувствовала, ужасно не хотелось, чтобы он видел меня жалкой. Я и так бесконечно далека от эротической мечты — перепачканная, хромая, лохматая, в каких-то репейниках, травинках, хвое…

Кое-как я выпуталась из грязного, мокрого тряпья, настроила воду. Фиксирующую повязку пришлось пока снять, чтобы не намочить.

Под тёплыми струями душа я понемногу успокоилась. Но… выходить робела. Ругала себя — ну правда ведь — что за дурость? Не девочка ведь давно. И я же сама его пригласила, сама же хотела, чтобы он остался, а теперь трясусь… Но ничего не могла поделать — переживала, как всё будет? Где? В спальне же, наверное? Надо ли перестелить бельё? Ему уже три дня. Но как бы это сделать незаметно? Чёрт, надо было взять красивую комбинацию!

Но самое главное, получится ли? В тот раз, конечно, вышло у нас просто невероятно, но там сложились другие обстоятельства, да и мне тогда было на него плевать. То был просто секс, бездумный, без обязательств, между двумя незнакомыми людьми. Это проще.

А сейчас боюсь — вдруг я его разочарую? Славик вечно твердил, что я ничего не умею, что со мной в постели тоска… ой, не хочу вспоминать!

Стоя как цапля на одной ноге, я привалилась плечом к кафельной стене и сомкнула веки, подставив лицо под струи. И вдруг почувствовала лёгкое дуновение. Распахнула глаза и увидела его!

Крамер вошёл в ванную, даже не постучавшись. Отдёрнул шторку и уставился на меня как голодный.

Вначале хотел что-то сказать, даже пробормотал: «Я уже стал трево…». Но потом замолк на полуслове, взгляд его подёрнулся поволокой, губы приоткрылись.

Я стыдливо прикрыла грудь рукой, но он убрал её. Обвёл пальцами сосок. Вода лилась ему на рукав, но он не обращал внимания. Оглаживал моё тело горячечным взглядом, словно юнец, впервые узревший живьём обнажённую женщину.

Потом скинул с себя одежду, даже плавки. И, краснея, я увидела, что он уже готов. Не просто готов, а прямо рвётся в бой, подрагивая от нетерпения. Боже, я и сама таращилась на него так, словно впервые вижу возбуждённого мужчину. Ну вот так — может, и впервые. Славик из моей памяти уже совсем стёрся, да я и не изучала его анатомию. Мы всё больше делали это в темноте, под одеялом.

А вот Крамер… Тогда, в отеле, я особо его не разглядывала, слишком нервничала, но сейчас… Тоже, конечно, нервничала, но совсем по-другому. И вместе со смущением меня охватывал трепет предвкушения. Низ живота налился томительной тяжестью.

Крамер перешагнул борт ванны. Прижал меня к себе, его напряжённый орган упёрся в мой живот.

Крепкие руки легли на поясницу, опустились чуть ниже, огладили бока, сжали ягодицы, затем принялись путешествовать по телу. Губы его нашли мои, жадно впились. Но и я не стояла столбом. С упоением подставлялась его ласкам, которые от нетерпения были чуть грубоваты. Лишь трогая меня там, его движения сразу становились нежными и неспешными. Нежными и умелыми. Нежными и умопомрачительными…

Я тоже не отставала. Забыв стыд, сделала то, что вдруг захотелось сделать: очертила у него каждую выпуклую венку, обвела упругую головку, погладила уздечку. Затем обхватила, точно зажав в кольцо, и скользнула по всей длине вперёд-назад. И тотчас ощутила, как его сильное, крепкое тело прошила лёгкая судорога, как с губ сорвался хриплый стон.

— Я так… долго не… смогу, — прерывисто выдохнул он, а потом отвёл мою руку и, подхватив меня под ноги, прижал спиной к стене. Прижался сам. И в следующую секунду я ощутила, как он вошёл, ощутила его в себе. Внутри всё сладко сжалось.

Несколько размеренных толчков — и вот он уже сорвался в хаотичный и бешеный темп. Его мускулы от напряжения стали точно каменные, но держал меня он крепко. Вот только закончилось всё как-то слишком быстро. Он выскользнул, отпустил меня и излился белёсыми каплями, которые тут же смыл душ. И вид у моего мужчины был полупьяный и шальной.

Мне было приятно, но тоже хотелось разрядки, причём как никогда хотелось. Но как о таком скажешь?

Однако он понял всё сам. Вынес из ванной, укутанную в махровое полотенце, уложил на кровать, прямо на покрывало, а потом… боже, что он вытворял языком, губами, руками…! Это был не оргазм, это была нирвана. И не успела я прийти в себя, как всё пошло по второму кругу…

— Ксюша… — пробормотал он потом, засыпая.

Я тоже, разомлев, погружалась в сладкую дрёму. Наслаждение ещё гудело в кончиках пальцев. Мы почти уснули, когда Крамер вдруг встрепенулся — вспомнил про мазь и повязку.

До чего же он, оказывается, ответственный! Сам всё принёс (мазь и бинты мы купили в круглосуточной аптеке по дороге), сам всё сделал.

Я и не подозревала, что можно так втирать мазь! Словно не лечил, а делал интимный массаж. А перевязав мою многострадальную лодыжку, про которую я благополучно забыла, он наклонился и мягко поцеловал чуть пониже колена.

Боже, это сон?

Наконец он с чувством выполненного долга погасил свет и лёг рядом. Привлёк к себе, под бок. Я с удовольствием прильнула к его груди. Такой он крепкий, горячий, мой… С ним так хорошо и спокойно.

— Останься, — неожиданно произнёс он.

— Что? — не поняла я.

— Не уходи, не увольняйся.

Я задержала дыхание, медленно осознавая его слова. В водовороте ощущений я ни о чём не думала. Не думала про то, что будет завтра, послезавтра, потом. Я просто отключилась от всего, поддавшись порыву и эмоциям. И теперь словно медленно выныривала из этой неги.

И правда, я же должна уволиться с понедельника.

Я так хотела тогда, чтобы Крамер не дал мне уйти, и так расстраивалась, что он даже не попросил остаться. А выходит, всё же попросил…

— Но моё заявление…

— Я его не подписал.

— Но почему ты только сейчас…? А не сразу?

Он вздохнул, сделал паузу. То ли обдумывал, что сказать, то ли просто не хотел отвечать.

— Я не знаю.

— Не знаешь? — я приподнялась на локте, хотя в темноте всё равно не видела его лица, лишь черты.