За любые деньги… - Алексей Николаевич Котов

– У твоего брата просто сдали нервы.

– Раньше я не замечал за Майклом такой слабости, как нервы. А теперь из него выжали все мозги и волю.

– Ладно, ладно… – Сьюзи повернулась на бок, обняла Алана за шею и уложила на спину. – Ты мне нравишься, и, кажется, кое-чем я смогу тебя порадовать. Во-первых, насколько я знаю, у Уэсли нет слабостей. Он почти не пьянеет, может не спать сутками и у него никогда не дрожат руки.

– Спасибо, успокоила, – вырвалось у Алана.

Сьюзи поцеловала его в нос.

– Но одну вещь я все-таки заметила… Он плохо видит, когда смотрит вверх. Однажды я окликнула его с балкона, когда Ховард стоял внизу, он поднял глаза и не узнал меня. Говорят, что есть такая болезнь, которое сужает поле зрения глаз. Теперь вспомни сам, не замечал ли ты, чтобы Уэсли отказывался от какого-то своего дела, если ему пришлось бы стрелять вверх?

Алана подумал.

– Нет, не помню, – неуверенно сказал он. – Но, например, в Змеином ущелье он то и дело палил вверх…

– Ховард прицеливался? – перебила женщина.

– Не обратил внимания… Не до того было.

– Но он стрелял быстрее обычного?

Алан снова задумался:

– Да, пожалуй.

– Вот видишь, – Сьюзи поцеловала Алана в лоб, как ребенка. – Значит, он стрелял не целясь.

– Но тогда почему он выбрал дорогу именно через это ущелье?

– Не знаю… А разве у вас был другой путь?

Алан потер лоб и ему показалось, что он ощутил теплоту недавнего поцелуя Сьюзи.

– Я плохо знаю эти места и… – наконец обреченно сказал Алан.

Он не договорил, Сьюзи заткнула ему рот поцелуем. Женские губы были жадными и сильными.

«Значит, Уэсли плохо видит, когда он смотрит вверх, – чуть позже и уже усыпая, подумал Алан. – Хотя, очень даже может быть, что Сьюзи лжет. Но зачем?.. Я такой же ее клиент, как и Ховард».

Мысли путались, и он скоро уснул.

10.

Через неделю полковник Дикс все-таки нашарил возле Иссури банду Джо Мексиканца. Но схватка, которой так жаждал полковник, сложилась для него не так успешно, как он планировал: во-первых, Джо снова не жалел своих людей, а, во-вторых, многие его парни, отлично понимая, что главарь посылает их на верную смерть, вдруг продемонстрировали солдатам мужество средневековых фанатиков. Битва между грабителями и защитниками закона скоро стала похожа на резню. Первым дрогнул полковник Дикс. Джентльмен, но все-таки не рыцарь, он дрался не за средневекового короля, а переизбираемого Президента Штатов и получал за это зарплату, которой, в случае своего боевого упрямства, мог запросто лишиться. Отступление солдат едва не превратилось в бегство. Полковник Дикс получил пулю ниже поясницы и спасся только благодаря коню, которому, в свою очередь, шальная пуля задела бок, но это дало полковнику лишний шанс, потому что раненного коня не нужно было подгонять единственной шпорой.

– Дикс попробует взять реванш и это будет скоро, – уже после прочтения газетной статьи, прокомментировал сражение Уэсли Ховард. – В противном случае, он может лишиться своих погон.

– И как долго нам наблюдать за их драками? – осведомился у главаря по-прежнему нетерпеливый Алан.

– До тех пор, пока солдат Дикса и бандитов Мексиканца не станет раз в десять меньше, и они забудут об ограбленном дилижансе.

Алан усмехнулся.

– Но тогда нужно втянуть в это побоище горожан Стоктона. Они никогда ничего не забывают, а место, где мы спрятали деньги им примерно известно. Хватит и двух стволов, чтобы устроить для нас хорошую засаду.

Уэсли задумался, по его лицу скользнула тень. Вскоре, встав из-за стола, уставленного бутылками, он ушел в комнату Сьюзи.

– Думать пошел и, наверное, лежа, – тихо сказал Майклу Алан. – Слушай, Майкл, тебе тоже пора вспомнить о своих мозгах.

Когда Майкл молча потянулся к стакану, Алан грубо выбил его из рук.

– Прекрати, скотина! – крикнул он.

Какое-то время Майкл тупо смотрел на лужицу виски на столе и тихо сказал:

– Ты знаешь, а я ведь очень устал, Алан.

– Устал от виски? – съехидничал Алан.

– Нет, от всего… Я никогда не был хорошим бандитом и всегда заливал это понимание, – да и, честно говоря, все остальное – виски, – Майкл поднял больные глаза на брата. – Я вижу, что ты побаиваешься Уэсли. Возможно, так и нужно делать в нашем теперешнем положении. Если я тебе мешаю – брось меня, плюнь на деньги и удирай отсюда.

Алан нагнулся к уху брата и горячо зашептал:

– Да, я боюсь получить пулю в спину от Уэсли, но я никогда не брошу тебя. Теперь подумай о том, что пятьдесят тысяч не делятся на три без остатка, и мы можем оказаться в этом остатке, Майкл. Мне кажется, Уэсли терпит нас только потому, что боится нарваться на засаду один. Ему пока нужны лишние глаза, стволы и уши.

Майкл расслаблено откинулся на спинку стула. Его слегка повело в сторону, он резко выпрямился и чертыхнулся.

– Боюсь, что от моих глаз и ушей Уэсли будет мало проку.

– Тогда ему может пригодиться твоя тупая, безголовая фигура. Ты можешь принять на себя десяток пуль, пока Уэсли будет удирать с мешком денег.

Майкл закрыл руками лицо и с силой потер его широкими ладонями.

– Как же все надоело!.. – простонал он.

– Ты всегда был большим ребенком, Майкл, – не без горечи и, переходя на шепот, быстро заговорил Алан. – Тебе действительно не стоило связываться с ребятами Уэсли. Тебе нужно было просто найти другую девку, а не эту продажную вертихвостку Джилли, нарожать с ней кучу детей и жить где-нибудь на тихой ферме, – круглые глаза Алана вдруг стали недобрыми, и он стукнул кулаком по столу: – Интересно, какая сволочь придумала эту дьявольскую штучку – любовь?

– Я однажды слышал, будто это был Бог, братец.

Алан улыбнулся, обнажая желтоватые зубы.

– Ты наивен, Майкл. Например, опытная прачка никогда не стирает тонкое белье вместе с грязными ковбойскими штанами. В какой мир бросил Бог свою любовь, Майкл?.. Оглянись по сторонам. Нечистый таз с бельем просто райское местечко по сравнению с тем местом, где мы живем. Кто твой Бог: дурак или душевнобольной меланхолик? Если Он создал любовь, то почему Он не позаботился о мире, в котором она будет жить? Представь, что выпал свежий снег, и он прикрыл все: разбитый дилижанс, трупы наших ребят в Змеином ущелье и даже такой город, как Форт-Стоктон. Скажи мне, Майкл, эта чистота будет правдой или она только скроет страшную правду?

– А что такое правда, Алан?

– Правда, это то,