Пламя в тумане - Рене Ахдие
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на растущее любопытство, Марико знала, что не следует больше давить.
Они продолжили путь к центру Инако. К извилистой реке, покрытой слоями засохших лепестков. Когда они свернули за поворот дороги, перед ними возник арочный мост из темно-серого камня, его песчаная поверхность была покрыта зелеными пятнами лишайника, с которого как будто капал мох. Перед переходом троица привязала своих лошадей к столбу и наняла сгорбленного старика, чтобы тот присмотрел за их лошадьми.
Взгляд Марико прошелся по ряду коней, уже находившихся под его присмотром.
Поначалу это показалось ей такой глупостью. Любой с самым маленьким кинжалом мог в любой момент ограбить старика. Но лошади, оставленные на его попечение, были прекрасными животными, взнузданными яркими поводьями. С кисточками, окаймленными золотом и серебром. Украшенные гербами лучших семей Инако.
Только дураки будут красть у самых могущественных людей имперского города.
«Дураки вроде Черного клана».
Перед Марико неторопливо текла река. Фонари, свисающие с балюстрад по обеим сторонам моста, ярко покачивались. В его конце – на противоположном берегу – линия кизиловых деревьев с вкраплениями сакуры заслоняла все от глаз. Прятала. Хранила в секрете. Запах жасмина и мускуса тянул к ним невидимые пальцы, приманивая их. Когда Марико следовала за Оками и Ранмару через мост, поток розовых и белых лепестков ласкал ее кожу, а затем падал в воду, как толстые хлопья снега.
Она никогда раньше не видела ничего подобного.
Даже без пояснений Марико знала, что они переходят в один из самых легендарных районов столицы.
Ханами.
* * *
Издалека одноэтажное здание казалось не чем иным, как чайной. Марико, Оками и Ранмару ждали у простых ворот. Позвонили в простой, ничем не примечательный колокольчик.
Его жидкий звон спиралью поднимался в почти летний закат. В небо, затянутое голубым часом, сразу перед началом ночи. Ворота со скрипом отворились, и Марико последовала с Оками и Ранмару за молодой женщиной с чистым лицом, одетой в шелковое кимоно. Ее шаги были легки. Быстры. Как будто она скользила по облакам. Она провела их к раздвижным дверям, остановившись только для того, чтобы дать им пройти.
Когда перед ней открылся вид, Марико резко застыла на месте. Сделала над собой усилие, чтобы не ахнуть.
Это было похоже на что угодно, но не на обыкновенную чайную. Ни разу в жизни Марико не видела что-то настолько различное по названию и виду.
Дорожка, петляющая по пышному зеленому саду, была гладкой и черной. Идеальный круг. Какая-то хитроумная система, полностью скрытая от глаз, перенаправляла бурлящий ручей и заставляла его спадать вниз тремя водопадами, каждый не выше длины руки Марико. У основания этих водопадов клубящаяся пена собиралась вокруг блестящих кувшинок и белоснежных цветов лотоса. Крошечный золотой карп нырнул под воды небольшой голубой лагуны.
Каждая внешняя стена главного павильона чайной была сложена из раздвижных дверей-ширм, обрамленных решетчатым деревянным каркасом. Когда Марико пригляделась, она поняла, что экраны сделаны не из рисовой бумаги, как обычно. Вместо этого они были изготовлены из тонкого шелка.
Крайняя степень роскоши.
Между низко свисающими карнизами крыши располагалось множество чугунных фонарей, сделанных в виде миниатюрных пагод. Языки голубого пламени скользили между их решетчатыми пластинами. Приземистые медные жаровни наполняли воздух опьяняющей смесью ночного жасмина и чистого белого мускуса. Хотя сумерки опустились только недавно, чайная полыхала теплом и светом. За экранами разносились звуки ритмичной музыки и общего веселья.
Марико думала обнаружить в этой чайной в Ханами что-то грязное. Увидеть место, куда приходили мужчины, чтобы погрузиться в фантазии.
Но пока она не заметила ничего подобного. Только безмятежную красоту. И она не чувствовала ничего, кроме умиротворения. Но Марико знала, что лучше не доверять этим чувствам. Очевидно, они были частью плана по разоружению даже самых критически настроенных посетителей.
Скоро время раскроет правду.
Когда Ранмару снял сандалии и ступил на настил чайного павильона, Марико последовала его примеру. Она поправила свой халат, внезапно осознав один смущающий факт: она была одета неподобающим образом. Ее одежда была слишком велика. После того как ей впервые одолжили одежду, Марико заподозрила, что это вещи Рэна. Он был единственным членом Черного клана похожего роста. В тот момент Марико мало беспокоило то, что она носит что-то неподходящее по размеру и совершенно не соответствующее столичной моде. Ее не волновало и то, что пришлось надеть одежду Рэна. Она не видела причин заботиться о том, что кто-то думает о том, как она выглядит.
До сих пор Марико даже не обращала внимания на то, что носят другие девушки, ибо это тоже казалось неважным. Находясь среди мужчин, она обнаружила, что красивая одежда мало кого волнует.
Но сейчас, когда Ранмару и Оками повернулись к ней, Марико внезапно остро осознала, как выглядит. Чуть ли не застеснялась. Чувство, которое она презирала.
Это было так по-женски, несмотря на все ее попытки действовать противоположным образом.
Халат Ранмару, доходящий до колен, был сделан из тонкого темно-зеленого шелка. Он надел его поверх плиссированных брюк хакама и умудрился сохранить безупречный внешний вид на протяжении всей долгой поездки из леса в имперский город. Оками был одет в похожие по стилю одежды насыщенного темно-синего цвета, за исключением того, что его хаори[57] свободно висело поверх косодэ из белого шелка, подпоясанного черным шнуром.
Хотя эти молодые люди на самом деле были просто парой ронинов – и вдобавок отъявленными ворами, – они выглядели так, как будто им здесь самое место: в элегантной чайной, полной чудес и тайн. В то время как Марико очень напоминала лохматую уличную кошку, выбравшуюся после долгого весеннего дождя высушить мех.
«Я полагаю, этому уже не помочь».
Натянув маску стойкости, Марико заставила себя двинуться вперед. Встать рядом с Оками.
Он тут же быстро отвернулся, остановившись только для того, чтобы ополоснуть руки в тазу, наполненном водой с ароматными свежими лепестками роз. Марико подражала его действиям, все время чувствуя себя здесь чужой. Как будто в любой момент кто-то мог сорвать маску с ее лица и показать всему миру, что она обманщица.
Обтянутые шелком двери раздвинулись перед ними, открывая еще один слой скрытого великолепия Ханами. Еще один слой этого места красоты и излишества.
Марико много лет тихонько посмеивалась над рассказами об этом излишестве.
Гэйко называли живыми, движущимися произведениями искусства. Сама эта мысль раздражала ее чувства. Что красивая женщина может быть
